Хюберт Лампо - Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений

• Название: Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений
• Автор: Хюберт Лампо
• Издательство: Издательство «Мир»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1981

В сборнике представлены научно-фантастические произведения писателей Бельгии, Болгарии, Великобритании, Дании, Испании, Италии. Нидерландов, Норвегии, Польши, Румынии, Франции, Чехословакии.

---

— Тогда я предложил выделить личинкам соответствующую дневную порцию кормовой смеси, которую мы даём цыплятам. Стрекозы потребовали провести пробное кормление. Личинкам смесь пришлась по вкусу, и они обязались не устраивать больше засад муравьям. Тогда же я пообещал стрекозам особое вознаграждение за каждый вылет за брусникой. Вообще же стрекозы выносливее и умнее других насекомых, и я многого от них жду.

Симпсон объяснил также, что он не стал предлагать специальный контракт пчёлам — они и так крайне заняты. Сейчас он ведёт сложные переговоры с мухами и муравьями.

— Мухи на редкость глупы, и ничего особенно полезного от них не добьёшься. Всё-таки в обмен на единичную порцию — четыре миллиграмма молока в день — они согласились не залетать осенью в дом и в конюшню. Кроме того, я рассчитываю приспособить мух для передачи срочных сообщений; по крайней мере до тех пор, пока на вилле не установят телефон. Переговоры с комарами протекают не легче, хотя и по другим причинам. Эти паразиты не только ничего не умеют делать, но и не хотят и не могут отказаться от человеческой крови или по крайней мере от крови млекопитающих. А поскольку пруд рядом с виллой, комары доставляют изрядное беспокойство. Я посоветовался с местным ветеринаром и теперь намерен предложить комарам пол-литра коровьего молока на каждые два месяца. Путём добавления цитрата можно будет избежать его свёртывания. Может быть, эта сделка не так и выгодна, но всё же это лучше, чем опыление ДДТ. А главное — не нарушится биологическое равновесие. К тому же новый метод может быть запатентован и затем с успехом применён в любой малярийной местности, — добавил Симпсон.

Он считал также, что комары вскоре сами убедятся, насколько выгоднее пить коровье молоко, не рискуя заразиться от плазмодиев. Я спросил у него, нельзя ли заключить договор о ненападении с другими паразитарными насекомыми, этим бичом людей и животных. Симпсон ответил, что дело это нелёгкое, но он уже подготовил проект договора с саранчей, одобренный ФАО,[8] и намерен обсудить его условия с представителями саранчи сразу же после периода миграции.

Солнце уже закатилось, и мы вернулись в гостиную. Мы испытывали смешанное чувство восхищения и какой-то неловкости. Наконец жена решилась и, с трудом подбирая слова, сказала Симпсону, что он сделал крупное научное открытие и что во всех его начинаниях есть нечто поэтичное…

— Синьора, не забывайте, я прежде всего деловой человек, — прервал её Симпсон. — Кстати, о самом важном я вам ещё не рассказал. Прошу пока об этом никому не говорить, но моими опытами крайне заинтересовались руководители центра научных исследований фирмы «Натка» в Форт-Киддивэни. Я подробно информировал их о своих работах, не забыв, разумеется, получить соответствующие патенты, и, кажется, наметилась возможность соглашения. Посмотрите, что тут внутри.

Симпсон протянул мне картонную коробочку размером с напёрсток. Я открыл её.

— Там ничего нет, она пустая.

— Почти ничего, — поправил меня Симпсон.

Он дал мне лупу. На белом дне коробки я увидел крохотную, тоньше волоса, нить длиной примерно в сантиметр. Посредине можно было различить небольшое утолщение.

— Это резисторное устройство, — объяснил Симпсон. — Нить толщиной в две тысячных сантиметра, соединительная муфта — в пять тысячных сантиметра. Стоимость устройства — четыре тысячи лир, но вскоре она снизится до двух. Нить сплетена из коры лилий отборными муравьями. Летом я обучил этому десять муравьёв, а они передали свой опыт собратьям. Поверьте мне на слово — это редкостное зрелище. Два муравья хватают челюстями два электрода, третий зачищает их и скрепляет каплей смолы. Затем все три муравья погружают деталь на транспортёр. Втроём они собирают резисторное устройство за четырнадцать секунд, включая сюда неизбежные заминки в работе. Их рабочий день длится ровно двадцать часов. Правда, возникли трения с рабочими профсоюзами, но всё уладится. Ведь в отличие от рабочих сами муравьи вполне довольны. Они получают вознаграждение в натуре. Всего пятнадцать граммов еды на отряд из двухсот муравьёв. Но это втрое превышает количество еды, которое те же муравьи собирают в лесу за день.

Однако это лишь начало. Сейчас я обучаю новые отряды муравьёв другим «непосильным» работам. К примеру, созданию дифракционной решётки в спектрометре, а это тысяча восьмимиллиметровых полос.

Другому отряду я поручил ремонтировать микросхемы: раньше их в случае поломки выбрасывали на свалку. Третий отряд муравьёв учится ретушировать негативы, и, наконец, четвёртый — оказывать помощь хирургу при операциях на мозге. Кстати, уже сейчас можно сказать, что муравьи показали себя незаменимыми при остановке кровотечений в капиллярах. Достаточно немного подумать, и на ум придут десятки несложных работ, требующих минимальных затрат энергии, но практически невыполнимых для нас, людей, или связанных с чудовищными расходами. Увы, наши пальцы слишком велики и неуклюжи, а микроманипулятор стоит крайне дорого.

Я уже установил контакт с одной сельскохозяйственной станцией с целью проведения совместных опытов. Хочу обучить муравьёв разносить удобрения «по месту жительства», иными словами, по крупице удобрения каждому семени. Второй муравейник я натренирую санировать рисовые посевы, уничтожая ещё в зародыше сорные травы, третий — очищать зерно, четвёртый — производить микроклеточные впрыскивания… Жизнь так коротка. Я проклинаю себя, что поздно начал. В одиночку мало чего добьёшься.

— Почему бы вам не взять компаньона?

— Думаете, я не пытался… И чуть было не угодил в тюрьму. Как говорится: «Лучше миллион, чем компаньон»… С тех пор я предпочитаю работать один.

— Вас хотели арестовать?!

— Да, шесть месяцев назад, из-за этого О'Толле. Молодой, умный, энергичный, неутомимый, он был вечно одержим какой-нибудь идеей. Но однажды я нашёл у него на столе странный предмет — пластиковый шарик величиной с виноградину, заполненный жёлтой пыльцой. Только я поднёс его к глазам, как в дверь постучали. Я открыл — и в комнату ворвались восемь агентов Интерпола. Мне пришлось нанять лучших адвокатов, в они с великим трудом доказали, что я ничего не знал.

— А что вы такое могли знать?

— Об этой истории с угрями. Конечно, они рыбы, а не насекомые, но тоже каждый год мигрируют огромными стаями. Так вот, этот чудак О'Толле сговорился с ними, хотя я платил ему очень прилично. Он подкупил угрей жирными мёртвыми мухами. Каждая рыба, прежде, чем пуститься в долгий путь к Саргассову морю, подплывала к берегу. О'Толле привязывал ей к спине шарик с двумя граммами героина. А в море их уже ждала яхта Рика Папалео. Теперь, как я уже говорил, все подозрения на мой счёт отпали. Но о моих опытах стало известно агентам финансового управления, и с тех пор они преследуют меня буквально по пятам.

Старая как мир история, не правда ли? Изобретаешь огонь и даришь его людям, а потом коршун всю жизнь клюёт тебе печень.

ЭРМАННО ЛИБЕНЦИ АВТОЗАВРЫ

К середине двадцать первого века человек, столетиями служивший объектом пристального внимания философов, врачей, психологов, социологов, писателей и антропологов, утратил свою притягательную силу. О нём было известно всё и вся. Однако на исходе этого столетия в городе Футурополисе произошло удивительное и необъяснимое событие, поставившее в тупик многочисленных учёных.

Один из жителей города, проснувшись утром и ступив на пол, обнаружил, что его тело претерпело за ночь невероятную трансформацию. В течение нескольких месяцев подобная участь постигла и остальных его сограждан. Лишь совсем недавно, по прошествии многих лет, удалось полностью восстановить весь ход событий и в результате серьёзных, глубоких исследований понять природу этого сложного явления.

Начало странным превращениями было положено в первой половине двадцатого века, когда человечество стало производить в огромном количестве автомашины. В те времена это были всего лишь примитивные коробки на колёсах с грохочущими и весьма несовершенными двигателями. Однако бурное развитие техники позволило придать машинам более изящный вид, сделать их быстроходнее и удобнее. Слабым местом у автомашин неизменно оставался мотор, или, как его тогда называли, двигатель внутреннего сгорания, громоздкий, сложный по конструкции, быстро перегревающийся. К тому же он потреблял невероятное количество бензина, а его выхлопные газы отравляли всё вокруг.

В Футурополисе уже к 1970 году таких машин была тьма-тьмущая. Если в девятнадцатом веке в дилижансе или на велосипеде город можно было объехать за час, то теперь на это уходило не менее двух часов. Машины стояли на всех мостовых, захватывая порой и тротуары. В часы пик они двигались с черепашьей скоростью, обдавая прохожих зловонными газами. Казалось бы, жители города должны были испытывать к машинам если не отвращение, то по крайней мере неприязнь. На самом деле происходило совершенно обратное: каждый холил и лелеял свою машину, и имей он малейшую возможность, охотно поставил бы её в спальню на место матримониальной кровати.