Элизабет Чедвик - Лорды Белого замка

• Название: Лорды Белого замка
• Автор: Элизабет Чедвик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-12946-7

Англия. XII век. Когда пятнадцатилетний оруженосец Фульк Фицуорин, отважный юноша из старинной аристократической семьи, садился играть в шахматы с наследником английского престола, будущим королем Иоанном Безземельным, он и не предполагал, сколь роковым образом повлияет эта партия на всю его дальнейшую жизнь. Царствующие особы никому не прощают поражений, и в тот вечер началось противостояние, которому суждено было длиться долгие годы…

Впервые на русском языке!

---

Элизабет Чедвик Лорды Белого замка

Elizabeth Chadwick

LORDS OF THE WHITE CASTLE

Copyright © 2000 by Elizabeth Chadwick

All rights reserved

© Е. Кисленкова, перевод, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство АЗБУКА®

***

Элизабет Чедвик живет в Ноттингеме со своим мужем и двумя сыновьями. Большую часть своих изысканий она осуществляет как член «Regia Anglorum» – реконструкторского общества, с особым вниманием относящегося к точному воссозданию прошлого. Она также преподает искусство сочинения исторических и любовных романов. Ее первый роман «Любовь по расчету» получил премию Бетти Траск. Элизабет была включена в шорт-лист Премии авторов любовных романов за «Завоевателя» в 1998 году. «Лордов Белого замка» в 2001-м, «Зимнюю мантию» в 2002-м и «Соколов Монтабара» в 2003-м.

Ее шестнадцатый роман «Алый лев» номинировался Ричардом Ли, основателем «Historical Novel Society», как один из десяти лучших исторических романов за последние десять лет.

Подробнее об Элизабет Чедвик читайте на www.elizabethchadwick.com.

***

Несомненно, лучшая романистка, пишущая о Средневековье.

Historical Novel Society

Как всегда, Элизабет Чедвик предлагает великолепный роман о Средневековье, книгу, полную политических интриг и потрясающих описаний людей, которые окружали английский трон.

Historical-Fiction.com

Книги Чедвик не просто читают. В них живут.

Shelf and Staff

Автор, под пером которого чудесным образом оживают исторические события.

Times of London

Элизабет Чедвик описывает средневековую Англию с тем же блеском, что Филиппа Грегори – эпоху Тюдоров и Стюартов, а Бернард Корнуэлл – Темные века.

Books Monthly (UK)

Глава 1

Вестминстерский дворец, декабрь 1184 года

Хотя полдень еще только миновал, угрюмый зимний день уже уступал место сумеркам. Дождь со снегом, прервавший упражнения на мечах, колотил в ставни стеклянными иголками. Горели все факелы и канделябры, каждой жаровне нашлась работа. За пределами очерченных ими кругов света и тепла, в лестничных пролетах и темных галереях растянувшегося во все стороны Вестминстерского дворца затаился промозглый холод, только того и ждущий, чтобы накинуться на каждого, у кого достанет глупости выглянуть наружу без плаща.

Сидя в оконном проеме Белого зала, Фульк прислушивался к завыванию ветра и полировал новый щит – подарок отца на день святого Мартина, когда ему исполнилось пятнадцать. Это был настоящий щит взрослого воина, разделенный на четыре части и украшенный изображением герба Фицуоринов – их фамильными цветами издавна были красный и белый. Фульк затирал на поверхности большие и маленькие царапины, полученные сегодня утром.

– Ага, две шестерки! Я выиграл! – раздался чей-то торжествующий голос.

Фульк поднял голову. Принц Иоанн сражался в кости со своими оруженосцами. И сейчас один из них, кудрявый молодой человек, звякнув монетками, сгреб со стола в ладонь горку денег. Принц Иоанн, юноша лет семнадцати, насупился, полез в висевший на поясе кошель и подбросил на стол еще серебра.

Фульк с удовольствием присоединился бы к игрокам, однако, увы, все его богатство составляла одна-единственная серебряная монетка достоинством в полпенни. Борись юноши на руках, Фицуорин точно бы не остался в стороне. Как известно, госпожа Удача своенравна, а вот на собственную силу и ловкость Фульк вполне мог положиться, ибо обладал в избытке и тем и другим.

Когда чуть меньше года назад Фицуорин приехал в Лондон из Валлийской марки[1], остальные юноши поначалу обзывали его мужланом и деревенщиной. Они дразнили новенького, прятали одежду, ставили ему на лестнице подножки и выливали на него, спящего, содержимое ночного горшка. Им потребовалась неделя, чтобы на собственной шкуре узнать: все, что доставалось Фульку, возвращалось его обидчикам сторицей. Правда, его до сих пор продолжали называть Деревенщиной, но теперь уже это было просто прозвище, знак принятия Фицуорина в свою компанию, пусть даже и не совсем на равных.

Фульк получил место в свите Иоанна, поскольку король Генрих высоко ценил преданность семьи Фицуорин и потому оказал их старшему сыну величайшую милость. Фульк знал, что по доброй воле Иоанн никогда бы не выбрал его в товарищи, и антипатия их была взаимной. Молодые люди были почти ровесниками, но возраст оказался единственным, что их объединяло.

Фульк снова глянул на игроков. Иоанн перехватил его взгляд и недовольно сверкнул глазами:

– Ради Христа, прекрати уже миловаться с этим чертовым щитом и принеси мне вина! – Он поднял свой пустой кубок и помахал им. На среднем пальце блеснул перстень с аметистом; другой перстень, из массивного золота, украшал большой палец.

– Да, сир. – Фульк аккуратно отложил щит, взял с буфета кувшин и подошел к играющим.

– Прикидываешь свои шансы, Деревенщина? – спросил кудрявый оруженосец.

Фульк улыбнулся, и его орехово-серые глаза вспыхнули.

– Скорее, твои, Жирар. – Он кивнул на очередную горсть монет на столе. – На локотках я с тобой на эти деньги силой померяюсь, если захочешь. – И, налив вина Иоанну, он поставил кувшин на стол, предоставив остальным позаботиться о себе самим.

– Ну уж нет, я на эту удочку больше не попадусь! – фыркнул Жирар.

Фульк широко улыбнулся:

– А жаль.

Он согнул руку, и вздувшиеся мускулы тотчас натянули рукав.

Жирар ответил ему непристойным жестом и сгреб кости. Фульк задержался, посмотрел, как тот выбросил тройку и потерял весь выигрыш, а затем не спеша вернулся на место, к своему щиту.

Справа и слева от запертых ставней стояли две каменные скамьи с мягкими подушками, а между ними – игорный стол, на который мастер Гланвиль, учитель Иоанна, водрузил тяжелую деревянную шахматную доску.

Опершись на щит, Фульк задумчиво, с грустью, переходящей в пронзительную ностальгию, разглядывал фигуры из слоновой кости. В мечтах он перенесся домой, в поместье в Ламборне. Увидел мысленным взором лица младших братьев, играющих в бабки у очага. Отблески огня пляшут на их лицах. Мать читает при свечах и беззвучно проговаривает слова одними губами. Фульк вспомнил, как они с отцом играли в шахматы, сидя в оконном проеме, точно таком же, как этот. Он отчетливо представил, как отец напряженно морщит лоб и, поигрывая взятой у противника пешкой, обдумывает следующий ход. Фульк прекрасно сознавал, что издали все кажется более притягательным, чем на самом деле, но если он и приукрашивал сейчас образ родного дома, то не слишком. Фульк вздохнул. Не то чтобы он испытывал со всем уж невыносимую тоску, но все же ему частенько не хватало тепла и любви близких. Фульк нередко жалел, что отец принял решение отправить старшего сына в Лондон, изучать премудрости рыцарской службы среди высшей знати.

– Король Генрих оказал нашей семье великую честь, – в один прекрасный день прошлой весной сказал Фульк ле Брюн, вернувшись с аудиенции при дворе. Прямо с порога, не успев даже снять запылившуюся в дороге одежду, он объявил радостную новость: – Тебя не просто будет учить юстициарий Ранульф де Гланвиль, ты станешь общаться с влиятельными людьми, которые когда-нибудь, возможно, нам помогут.

Фульк помнил, как вспыхнуло тогда бледное лицо отца, а в его темно-карих глазах зажглась честолюбивая искорка.

– И Уиттингтон[2], – заключил он, – может снова стать нашим.

– А что такое Уиттингтон? – подал голос младший брат Фулька, четырехлетний Ален. В отличие от старших мальчиков, ему еще предстояло впитать в плоть и кровь историю громкого судебного процесса.

– Это замок и земли, которые принадлежат нашей семье, – пояснила мать, беря Алена на руки. – Твой прадедушка владел им много лет назад, еще во времена короля Генриха Первого. Потом началась война, и замок у него отняли да так и не вернули. Наш папа уже давно пытается забрать Уиттингтон обратно.

Это было что-то вроде сказки, рассказанной простыми словами, чтобы понял ребенок, и голос матери звучал ровно, без вражды и злобы, накопившихся за долгие годы борьбы.

– Да уж, слишком давно, – вставил Фульк ле Брюн. – Роджер де Поуис заявляет, что замок принадлежит ему, но на самом деле у него нет на Уиттингтон абсолютно никаких прав.

Помнится, Фульк тогда еще поинтересовался:

– Если король Генрих ценит тебя настолько высоко, что согласился взять меня в свиту принца Иоанна, то почему он не вернет тебе Уиттингтон?

– Не все решается словом короля, – ответил ему отец. – Свои законные права приходится доказывать в суде, а если вдруг дело окажется щекотливым или же судьи сочтут его надуманным, то рассмотрение этого дела могут и вовсе отложить, занявшись решением неотложных вопросов. Видит Бог, я приложил все силы, чтобы вернуть Уиттингтон. Генрих обещал мне содействие, но у короля, разумеется, есть заботы поважнее. – Он пристально посмотрел на Фулька, стиснул ему плечо, как мужчина мужчине, и сказал: – Ранульф де Гланвиль вправе рассмотреть нашу жалобу, а он будет твоим наставником. Ты уж, сынок, постарайся быть у него на хорошем счету.