Вадим Храппа - Страна аистов

• Название: Страна аистов
• Автор: Вадим Храппа
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-93196-984-8

Пруссия… Страны с таким названием сегодня на карте нет. Но земли юго-восточного побережья Балтийского моря сохранили память об ушедших временах. В древних сагах и сказках до сих пор живут светловолосые великаны ульмиганы и жрецы вайделоты, тевтонские рыцари и самбийские витинги, Женщина в белом и земляные люди маркопеты.

В книге собраны прусские сказания в авторской обработке писателя Вадима Храппы, а также его «Хроники Пруссии» — лаконичная летопись основных исторических событий с иллюстрациями и комментариями.

---

— Медведь! Медведь! Цыгане забыли медведя!

Пёршкенцы, вооружившись, кто чем может — вилами, косами, мушкетонами, — смело окружили площадь у кирхи, где, по уверениям пастуха, спал оставленный цыганами медведь, но обнаружили только набитый всяким хламом большой мешок старьевщика, который тот потерял, проезжая вечером через площадь.

Пёршкен

Ныне — поселок Ново-Московское Багратионовского района. Известен развалинами древнейшей на территории Калининградской области кирхи — она была построена в XIII веке — и ее уникальными фресками.

Рыцарь из Риппенского леса

Это произошло в то время, когда герцог Альбрехт распустил Орден. Пруссия стала светским государством, а рыцари — помещиками. Для многих из них это оказалось тяжелым бременем. Монахи-воины, привычные более к мечу, чем к гусиным перьям, в одночасье превратились в хозяев поместий, которыми нужно было как-то управлять.

Владельцем леса у небольшого поселка Риппен, что возле Пёршкена, стал граф фон Шуленбург. Он был уже в том возрасте, когда трудно и вредно менять привычки. В имении он жил один, обособленно и скромно, не заводя себе ни жены, ни слуг. В друзьях у него были только лошадь Эвета да пес Трой, а единственной страстью графа стала забота о лесе. Ровно в шесть утра он появлялся в лесу и объезжал свои владения, ревностно следя, не свалил ли кто незрелое дерево, вовремя ли подсадили молодняк. И хотя спрашивал он с работников строго и часто штрафовал нерадивых, все же, говоря о Шуленбурге, люди всегда прибавляли: «Дай ему Бог здоровья!» Граф постоянно помогал, чем мог, не только своим людям, но и вольным крестьянам.

Вот так круглый год в любую погоду каждое утро фон Шуленбург на Эвете в сопровождении Троя объезжал лес. Но однажды в канун Рождества он не появился. Работники встревожились. Весь день они строили догадки: что могло заставить графа изменить своим привычкам? Послали гонца к нему в имение — хозяина там не было. Не приехал Шуленбург и следующим утром. Тогда люди принялись его искать. На одной из просек нашли всех троих — тело хозяина, а рядом трупы Эветы и Троя.

Никто так никогда и не узнал, что же там произошло. Графа похоронили у кирхи в Пёршкене, а животных закопали там же, где обнаружили, — в лесу. Каковы же были изумление и ужас лесорубов, когда на утро после похорон ровно в шесть утра они увидели, что их погребенный хозяин скачет по лесу на Эвете, а за ними бежит Трой. То же повторилось и на следующий день. Кто-то уже предложил подойти к всаднику и выяснить, в самом ли деле это граф или чья-то дурная шутка. Но смельчаков не находилось. При появлении призрака рабочих охватывал такой страх, что они роняли топоры.

Но однажды один из них все-таки отважился выйти к шести часам на просеку. Он дождался, когда фон Шуленбург поравнялся с ним, и спросил:

— Кто ты? Человек или призрак?

Всадник ответил, что он действительно их бывший господин, похороненный на кладбище в Пёршкене. Пожаловался, что там ему лежать плохо, он слишком привык к одиночеству в лесу. К тому же верных Эветы и Троя, бывших с ним до последней минуты, нет поблизости. И очень хотел граф, чтобы перезахоронили его на лесистом холме, где тихо звенит хвоей высокая сосна, а рядом положили лошадь и пса.

И хоть пастор Пёршкена был против обряда, который счел языческим, люди выполнили просьбу хозяина. А над могилой поставили серый валун со скромной надписью: «Граф фон Шуленбург».

Больше призрак в лесу не появлялся. Правда, еще долгие годы риппенские егеря и лесорубы каждое утро вглядывались в просветы между деревьями, как только время подходило к шести часам. Да еще крестьяне ходили к камню, под которым упокоился один из последних рыцарей Ордена, поверяя графу свои горести и заботы. Говорят, не было случая, чтобы тот не помог.

Герцог Альбрехт

Альбрехт фон Бранденбург-Ансбахский из династии Гогенцоллернов. Родился в 1490 году, восьмой ребенок из семнадцати в семье Фридриха цу Ансбаха. По линии матери — внук польского короля Казимира. В декабре 1510 года был избран Великим Магистром Ордена Немецкого госпиталя пресвятой Девы Марии в Иерусалиме, в просторечье называемого Немецким, или Тевтонским, Орденом. В 1525 году Альбрехт упразднил орденское правление в Пруссии и объявил страну светским государством, а себя — герцогом Пруссии. Был женат дважды. Первой женой была датская принцесса Доротея. Через три года после ее кончины Альбрехт обвенчался с Анной Марией фон Брауншвейг. Несмотря на разницу в возрасте более 40 лет, по странной прихоти судьбы супруги умерли в один день — 20 марта 1568 года. Альбрехт — в своем замке Тапиау, в нынешнем Гвардейске, Анна Мария — в замке Нойхаузен, в сегодняшнем Гурьевске.

Вся эта информация сейчас общедоступна но, к сожалению, ничего не говорит о личности Альбрехта Великого — именно так его называют в западной историографии. Этот человек достоин гораздо большего внимания. Превращение Пруссии из орденского государства в светское, основание университета, который, по его словам, должен был «принести пользу всем народам, живущим на восток и на запад от Пруссии», и создание знаменитой «Серебряной» библиотеки — это далеко не все его заслуги. При нем в Пруссию, где просвещение, свободомыслие и веротерпимость были провозглашены превыше всего, ринулись сотни тысяч диссидентов всех мастей: лютеране, гугеноты, русские старообрядцы — словом, все, кому на родине грозила смерть. В то время в Европе пылали костры инквизиции, а здесь был издан труд «О вращении небесных тел», мгновенно запрещенный католиками. Но до его автора, прусского врача и астролога Николауса Коперникуса, им было не добраться — лютеранство было объявлено государственной религией Пруссии, и власть Папы оставалась за рубежами страны. Герцог создал почву, на которой позже выросли Кант и Гофман.

В личной жизни герцог был менее удачлив. После смерти в 1547 году горячо любимой Доротеи, с которой он прожил более двух десятков лет, Альбрехт запил и уже не смог избавиться от этой страсти до конца своих дней, чему, впрочем, явно способствовала семейная обстановка. Вторая жена — Анна Мария — оказалась подверженной, по заключению врачей, «истерическим припадкам». А ее с герцогом сын Альбрехт Фридрих, единственный наследник, был и вовсе идиотом. Герцог сослал недоумка в замок Фишхаузен, где тот и прожил всю свою жизнь. Вместо него Пруссией правил регент.

Возможно, именно вследствие этих обстоятельств герцог на склоне лет и окружил себя толпой мошенников — оккультистов и магов разного пошиба, — которые не упускали возможности поживиться всем, что можно было умыкнуть. Крали налоги, присваивали сами себе докторские степени в университете, записывали на свое имя замки. Например, Павел Скалих в нагрузку к должности главного советника герцога получил во владение город и замок Кройцбург с окрестностями. Поддерживаемый Анной Марией, он имел на герцога огромное влияние. По его наущению Альбрехт даже однажды попытался распустить прусское правительство — ландтаг, что едва не привело к гражданской войне. Обладая явными гипнотическими способностями, Скалих внушил герцогу, что тот постоянно окружен привидениями.

В довершение неприятностей, на одном из спиритических сеансов, устраиваемых Скалихом, Альбрехта хватил апоплексический удар — инсульт. Герцога наполовину парализовало. Банду казнокрадов Скалиха вскоре переловили. Одних казнили, других заперли в темницах. Самому Скалиху удалось бежать из Пруссии.

Однако, несмотря на удачный конец этой детективной истории, для герцога он не стал счастливым. Доверие народа к нему было подорвано, и он, забытый бывшими друзьями и соратниками, тихо угас в любимом замке Тапиау. Кое-кто из историков даже эту смерть приписывает козням Скалиха. Дескать, тот на протяжении нескольких лет травил герцога медленно действующим ядом. Возможно. Но каких-либо документов, подтверждающих эту версию, пока не найдено.

«Великим» герцога Альбрехта объявили спустя столетия. В честь него университет получил название «Альбертина», его именем будет названа улица и кирха, еще до недавнего времени служившая народу Калининграда кинотеатром «Ленинград». Его скульптурное изображение украшает Королевские ворота — оно крайнее справа, если смотреть со стороны города. При жизни же Альбрехт благодарности от подданных не дождался.

Кстати, как вы думаете, какую рыбу в Пруссии называли «королевской»? Не лосося, и не осетра, который, несмотря на все усилия целлюлозно-бумажной промышленности, кажется, выжил в заливе. «Королевской рыбой» называли невзрачного вьюна. Герцог очень ее любил, предпочитая ловить собственноручно — на удочку.

Озеро Илеполь

Это маленькое озерцо расположено на берегу залива, чуть южнее Людвигсорта. Говорят, оно чрезвычайно глубоко. По крайней мере, еще никому из ныряльщиков не удавалось достичь дна Илеполя. Кое-кто даже утверждает, что оно — бездонно. Считается, что когда-то на месте озера стояла кирха. Однако ее прихожане чем-то прогневили Бога, и однажды земля разверзлась и поглотила храм вместе со всеми прихожанами. Из провала ударил столб воды — так и образовалось озеро. И сейчас в погожие дни сквозь черную воду Илеполя можно разглядеть, как играют солнечные лучи на золоченом кресте шпиля башни.