Рут Ренделл - Заклание волков. Блаженны скудоумные

• Название: Заклание волков. Блаженны скудоумные
• Автор: Рут Ренделл
• Издательство: Терра
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-273-00138-2

Детективы, удостоенные литературной премии им. Эдгара По.

Рут Ренделл. Заклание волков (роман)

Герой романа известной английской писательницы, мастера психологического детектива Рут Ренделл «Заклание волков» полицейский Марк Дрейтон влюбляется в женщину, которая оказывается убийцей.

Дональд Уэстлейк. Блаженны скудоумные (роман)

Комический детектив о мошенниках и мошенничестве популярного американского прозаика Дональда Уэстлейка «Блаженны скудоумные» — история простодушного, немного нелепого парня Фреда Фитча, которого все надувают и обманывают. Но однажды в его доме раздается телефонный звонок, и потрясенный Фред узнает, что он получил огромное наследство.

---

Скажете, притянуто за уши? Неправдоподобно? Оно, конечно, так, но разве более правдоподобной была весть о трех сотнях тысяч долларов? А стрельба? А преследования? Разве все это менее невероятно? А похищение Герти прямо у меня из-под носа? А убийство дядюшки Мэтта? Где тут хоть что-нибудь вероятное?

Если уж на то пошло, само существование моего дядюшки Мэтта было совершенно невероятным.

И кто знает, сколь далеко способны зайти некоторые люди ради трехсот тысяч долларов?

Что ж, хорошо, дядя Мэтт был прав: человек с тремя сотнями тысяч не может позволить себе иметь друзей. Отныне и впредь, что бы ни случилось, мне придется рассчитывать только на себя.

Такая мысль не воодушевляла. Я знал наперечет все свои умения и все свои неумения и прекрасно понимал, какой из этих двух перечней длиннее, а какой короче.

Но что мне делать? Если я даже не могу сообщить о похищении Герти в полицию, кто и как сумеет разыскать ее?

Вот и получается, что теперь это тоже моя задача. Осознав, какая ответственность легла на мои плечи, я совсем пал духом. Ну как, скажите на милость, я смогу отыскать Герти, спасти ее и привлечь похитителей к суду? С чего мне начинать? Я умел только рыскать по библиотекам и очень сомневался, что отыщу Герти в одной из них.

Как и подобает истинному исследователю, я попытался сделать обзор имевшихся фактов и сразу же увидел, что их кот наплакал, зато все вокруг окутано туманом подозрений, недоразумений и конфузов. По сути дела, фактов было всего три: 1. Герти похищена. 2. В меня стреляли. 3. Дядюшка Мэтт убит.

Может быть, факт № 3 и есть отправная точка? Ведь все началось с убийства дядюшки Мэтта. Стало быть, и танцевать следует именно отсюда. Как ни крути, но этот факт — единственный непоколебимый утес в бурном море недомолвок и двусмысленностей, его можно исследовать со всех сторон, и, главное, в истинности этого факта я мог быть уверен: дядюшку Мэтта действительно убили.

А убили ли?

Ну, хватит! В конце концов, хоть что-то должно быть правдой. Если вообще ничему не верить, как же тогда думать, как действовать, куда податься? Ведь с чего-то начинать надо.

Вот до чего я успел додуматься, когда вдруг истошно заверещал дверной звонок, и я, вскочив с дивана, застыл, будто истукан. Неужели это они?

Неужели Герти (возможно, под пыткой) сообщила им о моем местонахождении, и они вернулись, чтобы схватить меня?

Первой моей мыслью было спрятаться в стенном шкафу или забиться под диван, зажмуриться и переждать набег. Я даже поднялся на цыпочки и сделал несколько торопливых шагов вглубь квартиры, когда вдруг спохватился, вспомнив, что мне хочется увидеть похитителей, что не далее как минуту назад я ломал голову, стараясь придумать какой-нибудь способ отыскать их. И если они сами явились ко мне, тем лучше.

Во всяком случае, в этом я старался убедить себя, в суетливом страхе озираясь по сторонам в поисках какого-нибудь оружия. В конце концов, моей целью было захватить их, а не угодить к ним в лапы.

В углу, на телевизоре, стояла лампа, казавшаяся сказочно красивой благодаря своей монументальной уродливости. Как Чикаго. На ее фарфоровом основании красовалась бесконечная вереница белых, розовых и золотистых купидонов, водивших хоровод. Не мне судить, но, кажется, все это выглядело весьма похабно. Как бы там ни было, я подбежал к чудовищной лампе, снял абажур с бахромой, вытащил вилку из розетки и, взвесив лампу в руке, с удовольствием убедился в ее тяжести. Спрятав это орудие любви за спину, я открыл дверь, готовый колошматить купидонами по любой физиономии, которая покажется в поле зрения.

Седовласый круглолицый священник в черном одеянии ласково улыбнулся мне, оглядел с головы до ног и произнес тихим елейным голосом:

— Доброго вам дня, досточтимый сэр. А мисс Гертруда Дивайн дома?

Достаточно ли надежно я спрятал лампу? Суетливо и поспешно прижав ее к крестцу, я ответил:

— Э… нет. Ей… э… надо было ненадолго уйти. Не могу сказать, когда она вернется.

— Ага. Ну что ж, — со вздохом сказал священник, вытаскивая бурый бумажный пакет из-под левой мышки и запихивая его под правую. — Зайду попозже. Извините за беспокойство.

Любая мелочь, любая кроха сведений могла иметь значение, поэтому я спросил:

— Не соблаговолите ли объяснить, в чем дело?

— Библия мистера Грирсона, — ответил священник. — Может, я зайду завтра пополудни?

— Не знаю, будет ли мисс Дивайн дома, — сказал я. — Что вы имеете в виду, говоря о библии мистера Грирсона?

— Он заказывал библию с посвящением.

Итак, мой дядя Мэтт, знаменитый кутила, гуляка и мошенник, на склоне лет обратился к богу. Сознавая, что это низко, я, тем не менее, испытал легкое злорадство при мысли о том, что донельзя уверенный в себе обманщик утратил изрядную долю этой уверенности, как только почувствовал приближение конца.

Думаю, мне удалось скрыть это недостойное человека чувство. Я сказал:

— Может быть, я сумею вам помочь. Я — племянник мистера Грирсона.

— О, правда? — его довольная улыбка приобрела печальный оттенок. — Весьма рад познакомиться с вами, сэр, хотя, конечно, предпочел бы сделать это при менее прискорбных обстоятельствах. Я — преподобный Уиллис Маркуэнд.

— Здравствуйте. Я — Фредерик Фитч. Э… не зайдете ли в дом?

— Если вы уверены, что я не нарушу…

— Ни в малейшей степени, сэр.

Когда я закрывал дверь, преподобный Маркуэнд заметил лампу. Я издал глупый смешок и объяснил:

— Вот, как раз чинил, когда вы пришли.

Водрузив купидонов обратно на телевизор, я предложил преподобному присесть.

— Ваш дядя был замечательным человеком, — начал он. — Такая утрата!

— Вы были близко знакомы?

— Боюсь, что только по телефону. Мы немного поболтали, когда он позвонил в институт, чтобы заказать библию, — преподобный похлопал по лежавшему на диване бурому конверту.

— Это она и есть?

— Не желаете ли взглянуть? Это наше лучшее издание, просто красота. Мы все очень им гордимся.

Сняв обертки, он показал мне книгу. Она и впрямь производила внушительное впечатление, почти такое же, как лампа с купидонами, и была выдержана в той же цветовой гамме. Переплет из белого дерматина, затейливое золотое распятие, золотая же вязь на корешке. Обрез тоже был золотой, а закладками служили красные ленточки. Книга изобиловала старательно выведенными буквицами и была щедро снабжена иллюстрациями на толстой бумаге, а большинство диалогов было набрано красным шрифтом. На фронтисписе красовалось посвящение, начертанное золотым курсивом:

«Дражайшей Герти Дивайн со всею моею любовью навсегда. Но куда ты пойдешь, туда и я пойду.

Руфь 1: 16. Мэтью Грирсон».

М-да, странно. Я еще мог представить себе, что дядюшка Мэтт на склоне лет пристрастился к богословию, тем более, зная, что болен неизлечимой формой рака. Но едва ли ему, да и кому-нибудь другому, пришло бы в голову дарить Герти Дивайн (несмотря на ее ангельскую душу) библию в переплете из белого кожзаменителя с золотым тиснением. В это как-то не верилось. Стало быть, книга содержит в себе еще что-то, незаметное с первого взгляда.

Я понял. Это была какая-то весточка. Ключ, который сумеет распознать Герти.

Ключ к чему?

Может быть, триста тысяч долларов — это еще не все? В конце концов, дядя Мэтт сколотил свое состояние в Бразилии, а Бразилия — огромная молодая страна, богатая еще почти не тронутыми запасами сырья. Может быть, денег больше, гораздо больше, а триста тысяч — лишь верхушка айсберга. И указатель пути к главному кладу — как раз в этой библии?

Ну конечно! Зачем еще дарить триста тысяч совсем чужому человеку, даже если по бумагам он — твой родственник? Да затем, что это — крохи для цыплят, а настоящая кубышка запрятана где-то еще.

Вот почему дядя Мэтт подослал ко мне Герти. Он предоставил ей самой решать, рассказать мне об остальных деньгах или нет. Триста тысяч — это просто испытание, чтобы узнать, стоит ли отдавать мне все. А Герти похитили люди, которые хотят вытянуть из нее сведения о кладе.

— Вы разносите эти штуки? — спросил я.

— Э… — священник растерянно улыбнулся. — Возникает вопрос оплаты.

Ваш дядя должен был прислать нам чек, но, к сожалению, кончина помешала ему…

— Сколько это стоит? — спросил я.

— Тридцать семь долларов пятьдесят центов.

— Я выпишу вам чек, — сказал я, доставая чековую книжку, которую прихватил из дома, поскольку не знал, как долго буду в бегах. Но пока мне не выдавалось случая воспользоваться ею.

Преподобный Маркуэнд снабдил меня ручкой и сказал:

— Выпишите на Институт любящих сердец.

Я передал преподобному чек, и Маркуэнд, казалось, опять собрался сесть, чтобы уже в качестве священнослужителя, а не рассыльного, обсудить со мной мои собственные богословские воззрения, но я сумел отбояриться от него, заявив, что должен немного поработать. Преподобный выказал полное понимание и тотчас ушел, а я приступил к штудированию священного писания.