Кнут Гамсун - А жизнь продолжается

• Название: А жизнь продолжается
• Автор: Кнут Гамсун
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-069512-6, 978-5-271-33417-7

«Безумный норвежец». Лауреат Нобелевской премии. Один из величайших писателей XX столетия. Гений не только скандинавской, но и мировой литературы. Судьба его была трудной и неоднозначной. Еще при жизни ему довелось пережить и бурную славу, и полное забвение, и новое возвращение к славе — на сей раз уже не всенародной, но «элитарной». Однако никакая литературная мода не способна бросить тень на силу истинного писательского таланта — таланта того уровня, которым обладал Кнут Гамсун.

Третий роман трилогии Кнута Гамсуна об Августе — мечтателе, бродяге и авантюристе. Август стареет — ему уже за шестьдесят. Но он по-прежнему обладает уникальным даром вмешиваться в человеческие судьбы, заражать окружающих своей жаждой обогащения — и становиться то ли демоном-искусителем, собирающим души горожан и крестьян, то ли, напротив, ангелом, проверяющим их сердца на прочность…

---

Это была первая ночь. Но пока испытание продолжалось, им нужно было проявить стойкость и не прикасаться к табаку и не любезничать с девушками.

Товарищ кивнул, он считал, что они вполне могут повстречать хюльдру.

— Я слыхал, если она перебирается в другие горы, то обыкновенно идет в обход поверху. Тут-то мы и протянем ей наши подарки.

— Да, — сказал Беньямин.

Так они полуночничали до самой субботы, им осталось продержаться еще две ночи — старики говорили о двух воскресных ночах. Беньямин несколько выдохся, ведь каждый день спозаранок ему приходилось идти на работу в город, однако товарищ сильно надеялся на удачу и тем самым его подбадривал. В субботу в кинозал к Беньямину явилась Корнелия, при виде его она разразилась радостными восклицаниями, где только она его не разыскивала, и дома, и в городе, спрашивала у людей на улице — о, она готова была провалиться сквозь землю, они ей подмигивали и смеялись.

— Что тебе от меня надо? — коротко спросил Беньямин, потому как ему нельзя было любезничать с девушками.

— Что мне надо? — смиренно переспросила Корнелия. — Просто зашла проведать.

— Возвращайся домой, — сказал Беньямин.

Корнелия на миг онемела, а потом расплакалась.

Походив взад-вперед, она спросила его:

— Это ты из-за Хендрика на меня злишься?

Беньямин не отвечал.

Корнелия:

— Значит, ты все-таки приглядел себе одну из кухарок в усадьбе?

— Что?! — вырвалось у Беньямина.

— Думаешь, мне ничего не известно? В округе уже поговаривают, каков ты на самом деле, приударяешь и за мной, и за ней.

Не имея возможности оправдаться, Беньямин беспокойно переминался с ноги на ногу, а Корнелия продолжала молоть языком и все ему портила. В отчаянии он швырнул мастерок и бросился вон, а что ему еще оставалось? Очутившись на улице, он дал деру…

Субботняя ночь прошла так же, как и все предыдущие, они просидели возле пропасти до двенадцати, но ничего не произошло. Непонятно. Они же глаз не спускали с расщелины, однако она не раскрылась и никто оттуда не показался.

Беньямина мучила встреча с Корнелией, под конец он не выдержал и повинился товарищу: он с ней не разговаривал, а только лишь попросил уйти, но она не унималась и болтала и с ним заигрывала. Могло это навредить?

Товарищ заколебался было, но потом рассудил, что вряд ли, ведь Беньямин ни в чем тут не виноват, и потом, он же ее не щекотал и не целовал…

— Да, но она была не прочь, — признался Беньямин, — да и я тоже. Может, в этом и вся загвоздка?

Товарища вновь одолели сомнения:

— Похоже, так и есть!

Когда они возвратились домой, Беньямин прошептал, что больше он пытать удачу не будет. Но товарищ принялся его уговаривать: им всего-то одна ночь и осталась, последняя воскресная ночь, кто знает, может, подземные жители еще и покажутся, они ведь исполнили все тютелька в тютельку, и намерения у них самые чистые. Короче, стоит попробовать…

Так что и эту, последнюю, ночь парни провели возле пропасти, и очень может быть, в душе у каждого теплилась особенная надежда, ведь то была вторая воскресная ночь. Озирая горный склон, они чуть шеи себе не повывернули и, тыча во тьму, добросовестно вводили друг дружку в обман:

— Глянь-ка! Я видел ну до того ясно!..

Только это не помогало.

Однако без происшествий все же не обошлось.

Поскольку им неохота было лезть вниз и продираться сквозь лес, то они решили — раз испытание все равно уже позади — выбраться на консулову новую дорогу и идти по ней, пока она не закончится, а там уже начнется проселок. Расчеты их оправдались, через полчаса они были на горной дороге.

И тут они услыхали крик. Он раздался примерно в ста метрах от них и сразу же оборвался, канул в землю.

— Что это? — зашептались приятели, их, видно, не совсем еще покинула мысль о встрече с подземными жителями. Однако, не будучи большими храбрецами и большого ума, они застыли на месте, прислушиваясь, не повторится ли крик, а потом, не придумав ничего лучше, уселись и стали ждать.

Под конец товарищ все же набрался духу и зашагал вперед, не пройдя и двухсот метров, он поманил к себе Беньямина.

Был уже час ночи, светлой и теплой ночи. Беньямин приблизился к товарищу, и что же он увидал…

Даму он узнал. Он видел ее, когда строил гараж, она приходила в город посмотреть, как идет работа, это была сестра консула, ее звали Марна. Мужчина был ему незнаком, к тому же лицо у него оказалось до того расцарапано и кровоточило, он был бог знает на кого похож. Если между этими двумя и разгорелась баталия, то сейчас она, во всяком случае, прекратилась, и участники ее стояли друг к другу спиной, оправляя на себе одежду.

Приятели малодушно не двигались с места. Мужчина подобрал с земли свою шапку, повернулся к даме и хотел было что-то сказать, но, заметив, что на него глазеют двое посторонних, подскочил и кинулся наутек. Дама отнюдь не чувствовала себя брошенной, она не спеша привела в порядок платье и прическу, стряхнула с подола вереск и, посмотрев зрителям прямо в лицо, прошла мимо с таким видом, словно они — не более чем пыль под ее ногами.

Всюду Август должен был поспевать, кто бы его пожалел, ему не хватало времени заняться даже своими собственными делами. Слава Богу, он кончил кузнечить и вернулся на линию, но за это время он успел немало передумать и сделался довольно религиозным, поэтому с рабочими чувствовал себя скованно.

— Слушайте, ребята, — обратился он к ним в понедельник утром, — через две недели ровно дорога для автомобиля должна быть готова, я дал консулу обещание, а вы знаете, сколько еще нам осталось. Что это вы себе позволяете? Мало того что вы приходите сюда в понедельник утром усталые и разбитые после ночных плясок и прочих беспутств, так еще не в состоянии прийти вовремя. — И он посмотрел на часы.

Боллеман, сложивший с себя обязанности старшего, притащился с опозданием, не прочухавшись, почему и получил нагоняй. Но хуже всего было с Адольфом, тот опоздал на целых полчаса.

— Что это с тобой приключилось? — спросил Август. — У тебя все лицо в царапинах.

— Покарябался, — ответил, отворачиваясь, Адольф.

— С одним то, с другим се, — проворчал десятник. — Хорошо же вы проводите воскресные дни, как я погляжу, только всех нас срамите. Не думал я, Адольф, что ты ввяжешься в драку в святое воскресенье, у тебя точно борона прошлась по лицу. А весенняя вспашка вроде закончилась.

Рабочие встретили его слова смехом, а у Адольфа вид был как у побитой собаки. Он взял бур с молотом и пошел на свое рабочее место.

К полудню положение на линии выправилось, спины стали погибче, руки ловчее и крепче, настроение веселее. Один Адольф ходил пришибленный.

— Да что это с тобой, — сказал ему напарник, орудуя молотом, — бур ты держишь, а кто будет поворачивать?

Адольф ничего не ответил.

Они пробурили четыре скважины и заложили взрывчатку. Август прошелся по линии, отмерил, высчитал, поправил щепу и стружки. «Па-а-берегись!» Рабочие поспешили в укрытие, четыре фитиля задымили одновременно. Сейчас в горах начнется пальба!

Запалив последний фитиль, Адольф остановился и стал смотреть, как он курится. Почему он не отбежал? Рабочие удивленно на него поглядывали, потом стали ему кричать. Неожиданно Адольф рванулся к камню, тому самому камню, который он начинил взрывчаткой, и уселся возле скважины, а фитиль дымился у его ног. Да что же это!.. Его со всех сторон окликают, никто уже не думает о своей шкуре, люди вылезают из укрытия, подпрыгивают, отчаянно ему машут, орут, вопят, чертыхаются. Счет идет на секунды. Громыхнуло раз, громыхнуло два. Адольф сидит, камни взлетают в воздух и обрушиваются на него градом; качнувшись вперед, он закрывает лицо руками, но не встает. Третий взрыв. Адольф ранен, но не встает. В наипоследнюю секунду к нему стрелой бросается человек, хватает за шкирку и оттаскивает в сторону, это Франсис из Тронхейма. Взрывается четвертая мина.

Сбежавшиеся рабочие обнаруживают их лежащими среди камней и щебенки, само собой, Франсису не удалось оттащить Адольфа достаточно далеко, последняя мина все-таки их настигла. Однако дела обстоят не самым худшим образом, на землю их опрокинула главным образом взрывная волна. Франсис, по крайней мере, способен приподняться на локоть, он сплевывает щебенку и говорит:

— Если Адольф в живых, возьмите и надавайте ему по шеям!

После чего снова падает навзничь.

Им изрядно досталось, Адольфа пришлось нести домой в ящике для инструментов, Франсис мог кое-как передвигать ноги, но его поддерживали с обеих сторон; и тот и другой ощущали в голове тяжесть, им было муторно, их рвало, они стонали и не могли разговаривать. Доктор Лунд раздел их и осмотрел и начал расспрашивать, но они отвечали бессвязно и невпопад либо вовсе молчали. У Адольфа были две раны на голове и сломана лопатка. Франсис при падении сильно расшибся и повредил себе ребра. А голова осталась цела.