Михаил Каштанов - Союз нерушимый...

• Название: Союз нерушимый...
• Автор: Михаил Каштанов
• Жанр: Боевая фантастика

Тридцатые годы. СССР стремительно развивается. Развивается, имея надежных союзников — Германию и Японию. Строятся города и заводы, строятся армия и флот. Строится новый государственный механизм. Советская империя? Да. Ибо другого пути нет. Вместе со страной растут и 'беглецы из будущего', прикладывающие все свои силы и умения, чтобы дать своей Родине надежду на Победу.

А вдоль границ Союза полыхает пожар 'локальных конфликтов'. И осталось совсем немного до того, как он превратится в 'пожар мировой'. Вторая книга трилогии "Сослагательное наклонение". С развалом издательства и отсутствием оплаты за опубликованное произведение, по согласованию с соавтором, считаю возможным выложить авторский вариант. Те, кому не понравилась первая книга - не уподобляйтесь мышам, плачущим, но продолжающим грызть кактус...

---

Совещание в обкоме затянулось за полночь, но на следующее утро нарком был, как всегда подтянут, бодр и полон кипучей энергии.

Ночью прошел дождь, и теперь свежий ветер с моря гнал по лужам мелкую рябь. На море разгулялась волна, но в закрытой природными и искусственными волноломами гавани было спокойно. Окончательная сборка линкора проходила в специально построенном сухом доке. Уникальное сооружение, не имеющее аналогов в мировом кораблестроении. Размеры дока поражали, поскольку он был рассчитан на прием не только линкоров, но и авианосцев. Спустившись по многочисленным лестничным пролетам, нарком оказался стоящим перед круто нависавшим форштевнем корабля. Он видел этот корабль в чертежах, видел модель, видел стоящим на стапеле, но сейчас впервые увидел его во всей грозной красе. Чудовищный остров, из лучшей бронированной стали, нависал над ним крутыми бортами, создавая невероятное ощущение. Обойдя корабль по кругу, иногда проводя ладонью по обжигающе холодным стальным плитам, Фрунзе вновь проделал длинный путь по лестничным маршам, на это раз вверх. Слегка запыхавшийся он стоял у ограждения дока. Даже отсюда, с высоты, корабль было невозможно окинуть одним взглядом. Уходящая на тридцатиметровую высоту боевая надстройка своей мачтой, казалось, задевала низкие серые облака.

Пора было начинать торжественный митинг. Быстрым шагом Фрунзе взошел на специально приготовленную для этого торжественного случая трибуну, на несколько секунд остановился, что бы перевести дыхание и сделал последний шаг к зажатой в проволочные расчалки коробке микрофона.

-Дорогие товарищи! Кораблестроители и краснофлотцы! От лица партии и Советского правительства, от всего Советского народа — огромное вам спасибо! Спасибо за труд ваш, равный ратному, за терпение и настойчивость в достижении поставленной перед вами цели. Сегодня мы производим спуск на воду грозного боевого корабля — первенца нашего Советского океанского флота. Корабля, равного которому, в настоящее время, нет на просторах мирового океана. Корабля, которому суждено стать флагманом ударного соединения. Да, мы вынуждены тратить огромные деньги на создание нашей армии и флота. Деньги, которые можно было использовать на создание домов и больниц, детских садов и домов культуры, театров и парков, для повышения благосостояния всего нашего великого народа. Вынуждены!

Фрунзе сделал паузу, словно задумался, говорить ли дальше то, что собирался. Наклонился вперед, отершись руками на края трибуны, и намного тише, но мощные громкоговорители разнесли его слова надо всей заводской площадью, по всем помещениям линкора и цехам завода, продолжил.

-Западные державы, страны бывшей Антанты, никогда не потерпят существования мощного самостоятельного государства, правопреемника Российской империи. Нашего Советского государства. Успехи нашей страны пугают их до ночных кошмаров. Западная цивилизация зашла в тупик. Она может развиваться только путем грабежа народов, природных богатств и ресурсов. Их экономика постоянно требует новых рынков сбыта. Существование нашей страны для них невыносимо, ибо мы идем по другому пути, пути создания духовных ценностей, а не только материальных, путем совершенствования человека, а не его отупения и оглупления. Мы продолжаем традиции великого Русского народа. Страна Пушкина, Толстого, Гоголя, Ломоносова. Страна, давшая миру десятки выдающихся философов и художников, математиков и поэтов. Страна несметных природных богатств и огромных территорий. Она всегда вызывала и вызывает чувство зависти и страха. Ни разу за всю свою историю Россия не вела захватнических войн. Мы всегда защищали свою землю, свой дом от иностранных грабителей. Но не зря в народе ходит поговорка — 'На воре шапка горит' — эти международные воры в законе изо всех сил пытаются навязать всему миру миф о советской угрозе. Россия и Советский Союз никогда не были агрессорами и не будут. Но мало дать отпор зарвавшемуся врагу. Его надо гнать до его собственного логова и там добить. Добить так, что бы у него и мысли не могло возникнуть вновь напасть на нашу Родину! И ваш героический труд по созданию флота служит делу защиты Родина. Даёт возможность нашей Советской (вот оно и вырвалось!) армии и Военно-морскому флоту разгромить врага везде. В любой точке Земного шара! Откуда бы он ни выполз! Да здравствует наше великое государство! Наш великий советский народ! Народ труженик! Народ созидатель!

Фрунзе выпрямился и вскинул правую руку к козырьку фуражки, отдавая честь всем присутствующим на заводской площади. В ответ площадь буквально взорвалась громом рукоплесканий и криками 'ура'. Директор завода взмахнул рукой, в доке открылись кингстоны, и потоки морской воды стали стремительно его заполнять. Над заводом и площадью установилась напряженная тишина. Прошло десять минут, и огромный корабль вздрогнул и приподнялся над удерживавшими его кильблоками. Еще несколько минут, и гигантские створки дока медленно разошлись в стороны, открывая кораблю путь в родную для него стихию. В это момент Надежда Попова, бригадир маляров, с силой метнула бутылку шампанского. Громкий хлопок, и по свежее окрашенному борту расплылось пенистое пятно. 'Ура' звучало не переставая. Над площадью взлетали вверх кепки и рабочие шлемы. Красавец линкор отправился в свой первый путь, пока с помощью портовых буксиров. Предстоял еще длительный период отладки оборудования, пробная прокрутка винтов, потом выход на ходовые испытания и учебные стрельбы и только после окончания этих процедур сдача корабля флоту. Но все равно, момент был волнующим, и многие рабочие украдкой вытирали непрошенную слезу. 'Российскому флоту быть!' — говорил в свое время Петр Великий. 'Советский флот есть!' — мог бы ответить ему сейчас Фрунзе.

Пантюшин.

Странная угловатая конструкция, установленная на четырехколесном шасси, дёрнулась и замерла. Потом внутри у неё что-то загудело и она начала медленно поворачиваться, пока не остановилась в одной ей понятном положении. Похожие на длинные и узкие уши антенны по бокам конструкции качнулись и провернулись, установившись под углом одна к другой. Через некоторое время внутри конструкции раздалось тихое бульканье и шуршание. В маленьком павильончике, от которого к конструкции тянулся толстый ребристый кабель, замерцал бело-голубым светом квадратный экран индикатора. Наступившую внутри павильона, куда набилось человек пятнадцать, мертвую тишину нарушал только шорох вентиляторов охлаждения и пощелкивание невидимых за панелями реле. Наконец, оператор в гарнитуре с микрофоном, застывший с напряженным лицом перед экраном, хриплым голосом не сказал даже, каркнул:

— Есть! Вижу цель!

Раздавшийся вслед за этими словами дружный рёв чуть-чуть не развалил павильон. Потом люди выскочили наружу и просто вопили от радости, подбрасывая вверх шапки и прыгая как дети, несмотря на то, что многие из них были уже вполне солидными людьми. В этом многоголосом гаме совершенно не слышны были слова оператора:

— Азимут... Дальность... Высота...

И только совсем молодой парень, до этого маячивший снаружи у дверей павильона, медленно брел по снегу в сторону. Потом уселся прямо в снег и поднял голову к ясному зимнему небу. Победа! Да, это была победа. Но господи, боже мой, чего же она ему стоила?!

Становление молодого инженера Пантюшина происходило стремительно. Как, впрочем, и многое другое в той стране, в которой он жил. Время было такое, стремительное. Стране Советов требовалось срочно преодолеть то отставание, которое 'подарила' ей 'Россия, которую кто-то потерял'. Последнего царя, Николашку второго, совершенно не интересовала вся эта чепуха с производством и технологиями. Нет, ну и не надо, Европа поможет, купим. Заплатим хлебом, не оголодаем, небось. А потом еще гражданская война и разруха. Поэтому народ, поверивший новой власти, жил стремительно — стремительно учился, стремительно строил, стремительно делал, ясно понимая, что времени на раскачку нет — если страна не успеет окрепнуть, обязательно придёт Антанта. А этих 'благодетелей' люди уже видели и, пока, не забыли, чего они стоят и зачем приходят. Если такое вообще возможно забыть.

Так и с Пантюшиным, всё происходило стремительно. Та случайная встреча с Лосевым явилась спусковым механизмом в его инженерной карьере. А что карьера? Нормальное слово, если под ним понимать стремление сделать больше для страны и народа, а не 'карьерную лестницу' к 'положенным' благам. За полгода, прошедшие после первого посещения Нижегородской радио-лаборатории, Андрей дослужился до должности старшего лаборанта за штатом. 'За штатом' — потому, что оставить завод и бригаду было выше его сил. Разве можно 'оставить' семью? Поэтому после смены он бежал в ставшие уже привычными кабинеты трехэтажного здания лаборатории, бывшего общежития семинаристов.