Александр Орлов - Сталин в преддверии войны

• Название: Сталин в преддверии войны
• Автор: Александр Орлов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2003

---

Представленный документ содержал, кроме того, детальные предложения о действиях сухопутных войск, авиации и флотов трех государств, количестве дивизий и других средств вооруженной борьбы. При всех вариантах считалось необходимым нанести основной удар по силам главного агрессора, то есть Германии, и участие Польши (не менее 40 дивизий) как союзника Англии и Франции. При этом Польша должна была взять на себя обязательство пропустить советские войска к северу от Минска, через Виленский коридор и через Литву (с ее согласия) к границам Восточной Пруссии. Предполагалось, что Румыния, в случае нападения на нее, пропустит советские войска навстречу противнику через Галицию. Имелось в виду, что по этому вопросу переговоры с Польшей, Румынией и Литвой возьмут на себя Англия и Франция227. Советская делегация была уполномочена вести переговоры и подписать военную конвенцию с Англией и Францией, направленную против агрессии.

Делегации Англии и Франции были представлены второстепенными лицами (английскую миссию возглавлял адъютант короля адмирал П. Драке, французскую — член военного совета генерал Ж. Ду-менк). Обе миссии прибыли в Москву, не имея официальных полномочий на подписание военного соглашения228.

Как свидетельствуют английские документы, перед Драксом была поставлена одна задача — тянуть время. В инструкции для делегации указывалось, что «британское правительство не желает принимать на себя какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы связать нам руки при любых обстоятельствах»229. Военные переговоры с СССР британская дипломатия рассматривала как еще одно средство давления на Германию.

Драксу рекомендовали обсуждать военные планы «на чисто гипотетической основе», «с твердостью отвергать» любое предложение об участии Англии и Франции в согласовании с Польшей и Румынией необходимых мер по защите от германской агрессии230. Французской делегации предлагалось любыми средствами затянуть переговоры до осени, исходя из того, что сам факт переговоров произведет на Гитлера отрезвляющее впечатление.

О преднамеренной медлительности переговоров свидетельствовал и способ доставки делегаций в СССР: с 5 по 11 августа они плыли на тихоходном корабле до Ленинграда, лишь 12 августа в Москве начались переговоры. При этом уже в первый день выяснилось, что английская делегация не имеет официальных полномочий даже на ведение переговоров. Они были подготовлены только 15 августа, но на подписание военной конвенции английской военной делегации полномочий предоставлено так и не было. Глава французской военной миссии генерал Думенк, имевший полномочия на ведение переговоров, получил устное указание Даладье добиваться подписания военной конвенции.

Бесперспективность переговоров стала для СССР очевидной при обсуждении вопроса о пропуске советских войск (в случае начала германской агрессии) через территорию Польши. 14 августа Ворошилов предложил Драксу и Думенку разъяснить их точку зрения по этому кардинальному вопросу. В ночь на 15 августа посол Англии в СССР Сиде направляет в Лондон срочную телеграмму. В ней предлагалось «чтобы французский генеральный штаб» вступил в контакт с польским генеральным штабом и получил на то согласие»...

Посол подчеркивал «необходимость особой срочности и исключительной секретности231.

15 августа, излагая план военного сотрудничества трех держав, начальник Генерального штаба Красной Армии Шапошников сообщил, что СССР готов выставить против агрессора в Европе 136 дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, 8—10 тыс. танков, 5—5,5 тыс. боевых самолетов.

Подкомиссия британского Комитета начальников штабов, в состав которой входили заместители начальников штабов всех трех видов вооруженных сил, представила кабинету министров 17 августа 1939 года доклад. В нем говорилось, что без «быстрой и эффективной русской помощи полякам не приходится рассчитывать на то, чтобы продолжительное время выдержать германское наступление на суше и в воздухе. В такой же степени это относится и к румынам, за тем лишь исключением, что время у них будет еще более ограниченным». Подкомиссия считала, что заключение договора с Россией представляется лучшим средством предотвращения войны. Успешное заключение договора будет, без сомнения, поставлено под угрозу, если выдвинутые русскими предложения о сотрудничестве с Польшей и Румынией эти страны отклонят.

Из этого следовал вывод: «в случае необходимости должно быть оказано сильнейшее давление на Польшу и Румынию, с тем чтобы они заранее

'Там же. Р. 190-191.

дали согласие на использование русскими силами территории в случае нападения Германии»'.

Однако Чемберлену и его кабинету германское нападение на Польшу и последствия этого для СССР виделись в ином свете. Об этом можно судить по высказываниям английского военного атташе в Москве полковника Файэрбрейса: «В будущей войне Германия, напав превосходящими силами на Польшу, захватит ее в течение одного-двух месяцев. В этом случае вскоре после начала войны немецкие войска окажутся на советской границе. Несомненно, что затем Германия предложит западным державам сепаратный мир с условием предоставления ей свободы для наступления на восток»231 232.

Конечно, и в Париже, и в Лондоне была известна антисоветская позиция польского и румынского правительств, исключавшая их согласие принять совместные с СССР меры для пресечения германской агрессии. Член французской делегации на Московских переговорах капитан (впоследствии генерал) А. Бофр писал: «Проблема заключалась не в том, чтобы добиться у поляков ответа, согласны они или нет на пропуск советских войск через свою территорию, а в том, чтобы найти лазейку, которая позволила бы продолжить переговоры...»233

Французская позиция отражала двойственность положения Франции: с одной стороны — страх перед германской агрессией, а с другой — нежелание (в большой мере под давлением Англии) заключить равноправное соглашение с СССР. Член французской делегации капитан III ранга Ж. Вийон сделал после бесед с Драксом следующий вывод: «При отсутствии политического соглашения английская делегация рассчитывала на длительные переговоры, чтобы поставить Германию под угрозу англо-франко-советского пакта и выиграть время до осени или зимы и тем самым задержать начало войны»234.

Но искренность советских намерений у французов не вызывала сомнений. В телеграмме от 17 августа, сразу же после заседания военных миссий, Думенк сообщал в Париж: «Не подлежит сомнению, что СССР желает заключить военный пакт и не хочет, чтобы мы превращали этот пакт в простую бумажку, не имеющую конкретного значения»235.

В ожидании ответа из Лондона и Парижа на кардинальный вопрос — пропуск советских войск через Польшу — Ворошилов 17 августа предложил сделать перерыв в переговорах, ссылаясь на предстоящую в ближайшее время «почти бесспорную... большую европейскую войну»236.

В тот же день адмирал Драке обратился к Воро-

Шилову с просьбой возобновить переговоры 21 августа. Советская сторона приняла это предложение. 20 августа начальник французского генерального штаба Гамелен направил Думенку телеграмму о согласии Франции подписать военную конвенцию: «По приказу председателя Даладье генерал Думенк уполномочен совместно с послом подписать в общих интересах военную конвенцию»237. Но позиция Польши оставалась неизменной.

Переговоры французского военного атташе в Варшаве генерала Ф. Мюссе и французского посла Л. Ноэля с начальником главного штаба польской армии генералом В. Стахевичем и министром иностранных дел Ю. Беком не принесли результатов. 18 августа в Париже получили сообщение — отказ. Правительство Польши — страны, над которой был уже занесен топор гитлеровской агрессии, отказывалось от помощи Советского Союза. По сути, это было на руку тем, кто саботировал заключение военной конвенции между ним и западными державами. Польский министр иностранных дел Бек 20 августа заявил Ноэлю: «У нас нет военного соглашения с СССР. Нам не нужно такого соглашения». В тот же день генерал Стахевич сообщил британскому военному атташе, что «ни в коем случае не будет согласия на пребывание в Польше советских войск»238.

Ноэль вынужден был констатировать, что «позиция Польши не заключать с СССР никаких политических и военных соглашений — это «болезнь» польской политики», что крепнувшие связи Франции и Англии с Польшей, предоставление ей кредитов и другой помощи не были ими использованы для того, чтобы добиться согласия ее правительства на сотрудничество с Советским Союзом239.

Следует отметить, что и советская сторона не сделала всего возможного, чтобы попытаться преодолеть это препятствие, в частности, для участия в переговорах в Москве не был приглашен официальный представитель Польши. Объясняя это английским представителям, Ворошилов сказал: «В течение всего периода переговоров польская пресса и общественность заявляли, что они не хотят помощи от Советов; что же, мы должны были завоевывать Польшу, чтобы предложить нашу помощь, или нам надо было на коленях умолять эту помощь принять?!»240