Борис Фрадкин - Дорога к звездам

• Название: Дорога к звездам
• Автор: Борис Фрадкин
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1958

Роман  представляет собой сплав производственно-технической и фантастической литературы, рассказывает о жизни изобретателя-самоучки, который к финалу книги всё-таки создает сплав для строительства космических кораблей. Удивительная история жизни юноши Яши, начиная с детства до абсолютной зрелости. Его любовь, его целеустремлённость, идеи, потери, терзания, труд и упорство. В книге много интересных героев, нутро которых автор описал от и до. Роман добрый, захватывающий, впечатляющий, сюжет развивается очень увлекательно, в нём каждый найдёт для себя что-то интересное. Обо всём этом и не только, в книге «Дорога к звездам».

---

Когда они были у железнодорожного моста, под который ныряло шоссе, по асфальту скользнули лучи от фар едущей позади автомашины. Тени Любы и Яши заплясали по устоям моста. «Эмка» промчалась мимо, но, круто затормозив, остановилась.

— Якимов? — спросил голос шофера.

— Я, — ответил Яша, поровнявшись с машиной.

— Садитесь.

— С чего это?

— Директор приказал довезти вас до дома.

Яша и Люба, не расспрашивая более, поспешили забраться в машину. На мягком сидении они сразу обмякли, прижались друг к другу.

— Где живете?

Яша назвал адрес Любы. Машина ныряла из улицы в улицу, вздрагивая на ухабах. Шофер, молодой вихрастый парень, насвистывал: «Вставай, страна огромная…» Одной рукой он правил, другую небрежно положил на спущенное стекло кабины.

У дома Любы он затормозил так резко, что Люба и Яша, подавшись вперед, стукнулись головами о спинку переднего сидения. Вылезая из машины, Люба шепнула Яше:

— Не горюй, все равно добьемся своего.

— А вас куда? — спросил шофер.

— А меня обратно на комбинат.

— Хм… Можно и так.

Люба, пришедшая утром в цех, увидела Якова. Засучив рукава, опершись руками о стол, он склонился над разобранным стилоскопом. Глаза его были воспалены, скулы обтянуты кожей. Любу поразило, как может человек измениться за одну ночь. Он стал словно сразу старше лет на десять.

— Так и не получается? — спросила Люба.

— Ни-че-го… — раздельно произнес Яша. — Восемь раз я разбирал и собирал эту штуку.

— Давай попробуем девятый.

Они вместе собрали стилоскоп. Яков включил его, заглянул в окуляр и безнадежно махнул рукой.

— Дай мне взглянуть…

Она села к аппарату. Над столом замерцал голубой огонек разрядника.

— Как же не получается? Яшка! — удивилась девушка. — Да ты посмотри, какая красота! Изумительная четкость. Ты что, поменял разрядник?

— Я уже миллион раз тут все менял и регулировал… А ты просто еще не проснулась.

Яша не очень ласково отстранил Любу и сел на ее место. Перед глазами его возникла все та же расплывчатая радуга. Он вздохнул и отошел в сторону.

— Да что ты, Яша! Девушки, идите скорее сюда!

Новоиспеченные лаборантки одна за другой садились к стилоскопу, радовались вслух. Сомнений быть не могло: спектр соответствовал всем техническим требованиям, указанным в книге.

— Где ты был ночью? — спросила Люба. — Здесь?

— Ну, да.

— Ой, Яшка, знаешь, наверное, в чем тут дело? У меня глаза отдохнули, а у тебя сейчас весь мир на радугу похож! Так ведь?

— Черт возьми… Неужели ты права?

— Яшенька, права!

Яков бросился к телефону. Вскоре у стилоскопа собрались работники физического отдела центральной лаборатории во главе с главным металлургом. А в полдень на стилоскопы поступили первые пробы плавок для анализа.

8

Марк Захарович с улыбкой поглядывал на торчавшую из кармана Якова книгу. В поведении юноши было еще много наивного. До чтения ли ему на работе? И как только умудрился затолкать в пиджачный карман небольшой том Ленина? Очевидно, не может расстаться с книгой.

Марк Захарович вспомнил, как он сам в юности клал под подушку на ночь те книги, которые особенно действовали на его воображение.

— Увлекся! Хорошо, — радовался начальник отделения. — А главное жаден до всего нового. Хорошо.

Последнее время им редко удавалось беседовать. Оба поздно возвращались с комбината. Яков не выходил из спектральной лаборатории. Ему пришла в голову новая мысль: сконструировать переносный стилоскоп.

На площадке заводского двора скапливались тысячи тонн старого лома. Сварщики резали его на части, от каждого куска брали образец и несли в лабораторию. Затем следовала сортировка лома. Как ни скор был анализ, лаборантки все же успевали исследовать все образцы, и сортировка, случалось, задерживала загрузку печей.

— Хорошо бы устроить такой стилоскоп, чтобы прицепить его за спину да прямо на месте следом за сварщиками делать анализ, — сказал Яша Глазкову.

— Великолепная мысль! — похвалил его начальник отделения. — А ты слышал новость? Оптический институт в наш город прибыл. Значит, в скором времени на нашем заводе специалисты спектрального анализа появятся.

— Неужели?

— Да, это точно. У тебя будут опытные консультанты.

— Что ж… Хорошо. Как говорится: лучше поздно, чем никогда.

— Поздно, Яков? — рассердился Глазков. — Зазнаваться начал? Смотри-ка, дружок, а то нос быстро утрем.

— Что вы, Марк Захарович… — смутился Яков. — Я имел в виду создание наших стилоскопов. Мы бы так не мучились, время бы сэкономили. Поучиться у института — я с удовольствием.

— То-то!

В этот день они вместе мылись в душе. Яша пустил одну холодную воду. Брызги падали на белое, рыхлое тело Глазкова, стоявшего рядом.

— Чтоб тебя! — рассердился Глазков. — Нашел забаву. Сделай потише, пожар, что ли, тушишь? — И, покосившись на высокую загорелую фигуру Яши, добавил примиряюще: — Жилистый. Спортом занимаешься?

— Занимаюсь.

— Ишь ты, на все его хватает.

По дороге с завода они заговорили о положении на фронте. Немцы двигались к Сталинграду. Над страной нависла новая опасность. Но теперь, после разгрома немцев под Москвой, после того как даже небольшой город Южноуральск сказочно быстро оброс заводами, уверенность в победе была куда больше. Друзья перевели разговор на неизбежный ход истории, заговорили на излюбленную уже не только Марка Захаровича, но и Якова тему — о диалектике.

— Знаешь, что, Яков, — сказал Марк Захарович, — забежим ко мне на одну минуту.

В голосе Глазкова послышались особенные, торжественные нотки. Яша с удивлением прислушался к ним и согласился. Друзья поднялись по лестнице. Марк Захарович открыл дверь и, не зажигая света, провел Якова через темную прихожую.

— Сашенька спит, — шепнул он, — ей тоже достается. Она, брат, у меня крупный специалист по цветному литью. Труд пишет.

В темноте загремело ведро, задетое ногой Марка Захаровича,

— Тс-с-с… — он схватил Якова за руку и замер на месте.

В большой комнате он включил свет и усадил Якова на диван. Затем сам сел на стул, расшнуровал и скинул туфли.

— Я мигом.

На цыпочках подошел к столу.

— Так вот, Яков, — Марк Захарович пристально поглядел в лицо своего юного друга, — думаю, с моей стороны не будет опрометчивостью помочь сделать тебе следующий шаг.

— Какой же, Марк Захарович?

Глазков перевел взгляд на книгу, которая лежала перед ним на столе. По тому, как бережно снял он пальцами следы пыли с переплета, Яша понял, что эта книга особенно дорога Марку Захаровичу. И действительно, когда тот снова заговорил, Яша уловил в его голосе волнение:

— Этой книге я обязан очень многим, что есть во мне хорошего. — Глазков погладил корешок и после небольшого колебания протянул книгу Якову. — Здесь мысль мыслей, Яков. Это «Материализм и эмпириокритицизм». Она переживет века. Попробуй теперь одолеть ее, Яков, попробуй одолеть. — Услышав покашливание жены за дверью, Марк Захарович понизил голос до шепота и приблизил свое лицо к лицу Якова, для чего пришлось лечь грудью на стол. — Если мысли Ильича, здесь изложенные, дойдут до твоего сердца, можешь смело идти в будущее. Никому не удастся сбить тебя с правильной дороги. Твои глаза будут всегда открыты, а в душе твоей не останется места сомнениям. Здесь, в этой книге, душа диалектики — оружие нашей партии, которое для наших врагов страшнее, чем залпы тяжелой артиллерии.

И, отложив в сторону все книги, Яша сел за «Материализм и эмпириокритицизм».

Но утром пришла Люба и объявила, что хочет хоть раз за все лето искупаться. Нельзя же в самом деле так: завод — книги, книги — завод. Анна Матвеевна встала на ее сторону, она все побаивалась за Яшино здоровье — как бы от литейного цеха чего не получилось. Там же пыль, жара, долго ли схватить туберкулез? Сообща Люба и Анна Матвеевна уговорили Яшу выйти из дома.

Ветер шумел в вершинах берез. Колючие ветви молодых сосенок цепляли Любу за платье.

Любе пришла фантазия забраться на пенек и изобразить Якова. Подражая его голосу, она читала Маяковского. Яша стаскивал ее с пенька, нес на руках, грозился швырнуть в кусты.

Люба смеялась.

— Ты, оказывается, такой сильный! Но тебе никогда не бросить меня. Потому что ты меня любишь.

К реке они спустились по знакомому каменистому обрыву. Внизу, у самой воды, сохранились еще остатки шалаша, в котором Яша проводил такое хорошее время с друзьями. Ира была вместе с ними… Где же, она, Ира? Почему не подает о себе никаких вестей?

Раздевшись, Люба и Яша взялись за руки и разом бросились в воду. Вдоволь наплававшись и набарахтавшись в воде, они, тяжело дыша, выбрались на берег и долго лежали на сухом, накаленном солнцем песке.