Борис Фрадкин - Дорога к звездам

• Название: Дорога к звездам
• Автор: Борис Фрадкин
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1958

Роман  представляет собой сплав производственно-технической и фантастической литературы, рассказывает о жизни изобретателя-самоучки, который к финалу книги всё-таки создает сплав для строительства космических кораблей. Удивительная история жизни юноши Яши, начиная с детства до абсолютной зрелости. Его любовь, его целеустремлённость, идеи, потери, терзания, труд и упорство. В книге много интересных героев, нутро которых автор описал от и до. Роман добрый, захватывающий, впечатляющий, сюжет развивается очень увлекательно, в нём каждый найдёт для себя что-то интересное. Обо всём этом и не только, в книге «Дорога к звездам».

---

Вместе с мальчишками она бегала на реку, в семь лет уже научилась плавать и лазать на деревья за птичьими гнездами, отлично швырялась камнями, а при случае могла надавать таких тумаков, что самые задиристые из мальчишек относились к ней с уважением.

Антонина Петровна, мать Любы, часто жаловалась на нее отцу, но Дмитрий Васильевич молчаливым одобрением реагировал на поведение дочери. Девочка росла крепкой, смышленой — чего еще?

Мать стала отращивать Любе косички, вплетать в них ленты. Волосы у девочки были на удивление густые, вьющиеся. Знакомые Грачева постоянно восхищались ими. Но для Любы косички стали сплошной неприятностью: за них ее дергали мальчишки. Кроме того, каждый день приходилось подолгу стоять перед матерью, терпеливо ожидая, пока она расчешет волосы. Люба взяла как-то и отхватила их ножницами. Впервые по ее спине прошелся отцовский ремень.

В девять лет Люба переплывала реку туда и обратно, без передышки, брала первые места по прыжкам в высоту среди девочек своего возраста, еще лучше бегала на шестьдесят и четыреста метров, лазала по канату.

Однажды Дмитрий Васильевич взял ее с собой в рейс до Москвы, и с тех пор Люба объявила, что станет летчиком. Никто из взрослых не придал значения ее словам, считая, что с годами увлечение девочки еще неоднократно переменится. Но Люба начала проявлять самый неподдельный интерес ко всему, что связано с авиацией.

Когда отец брал ее на аэродром, она могла часами наблюдать за работой мотористов и механиков, готовивших самолет к вылету. Она бывала счастлива, если ей позволяли забраться на стремянку и посмотреть в раскрытый мотор. Иногда ей разрешали войти в штурманскую кабину. Девочка устраивалась на сиденья, бралась обеими руками за штурвал и воображала себя в полете. Домой в такие дни Люба возвращалась в перепачканном маслом и нагаром платье, приводя в негодование Антонину Петровну. Тут уж доставалось обоим: и отцу и дочери.

Осенью пятый класс, в котором училась Люба, вышел с учительницей ботаники на прогулку в лес, чтобы познакомиться с растительным миром родного края.

Привал устроили возле тригонометрической вышки, с помощью которой делают съемку плана местности. Вышка имела форму усеченной пирамиды и была выше самой высокой сосны в лесу, да стояла к тому же на пригорке. На вершине вышки была площадка, которая сразу же привлекла внимание мальчишек… Туда можно было забраться только по перекладинам, прибитым с наружной стороны устоев пирамиды.

Пока учительница собирала с девочками на поляне цветы, мальчишки столпились у основания вышки и подзадоривали друг друга. Кое-кто сделал попытку полезть наверх. Но стоило только храбрецу очутиться на поскрипывающих скользких перекладинах, вскарабкаться по ним на десяток-другой метров и посмотреть вниз, как тотчас же пропадала всякая охота лезть дальше.

Упрямее всех оказался первый задира в классе — Игорь Федеев. Но и он не смог преодолеть более половины высоты.

— Ага, трусите! — сказала подошедшая к мальчикам Люба.

— Храбрая нашлась какая, — усмехнулся Игорь. — Сама попробуй залезть.

— И залезу!

Люба швырнула на землю собранный букет, сбросила туфли и носки. Затем она решительно ступила на первую перекладину.

Мальчишки переглянулись и заулыбались.

Девочка подняла голову. Она тут же раскаялась в своем опрометчивом решении: казалось, что вершина вышки уходит под самое небо.

«Испугалась, — пристыдила она себя, — воздуха испугалась. А еще летчиком стать хочешь!»

Люба уже не слышала насмешливых замечаний мальчишек. Она лезла, преодолевая перекладину за перекладиной. Перекладины, расшатанные временем, угрожающе поскрипывали. Руки девочки судорожно стискивали их гладкие ребра.

Мальчишки уже молча, с напряженным вниманием, задрав головы, наблюдали за Любой.

— Любка, хватит! — не выдержал Игорь Федеев. — Айда обратно!

Люба поглядела вниз. От страха у нее закружилась голова, занялось дыхание. Такая высота… Обратно? Ну, нет! Она хотела стать летчиком.

Ветер трепал ее серенькое платьице, обнажая крепкие загорелые ноги и сиреневые штанишки. Медленно, перекладина за перекладиной, продолжала карабкаться девочка. В ней боролись два чувства: страх и желание доказать себе, что она способна стать летчиком.

Вот, наконец, и площадка. Собрав последние силы, дрожащими руками Люба подтянулась, на одно мгновенье ее ноги повисли в воздухе. Каким неимоверно тяжелым показалось ей собственное маленькое тело! Девочка медленно, медленно перевалилась через перила и плюхнулась на обомшелый настил площадки. Прижавшись щекой к прохладным неструганным доскам, она лежала минуту неподвижно с закрытыми глазами. Потом открыла глаза, увидела под собой лес, за ним степь, ленту реки. И ею овладела неистовая радость — радость победы. Девочка победила страх.

Вскочив, она сорвала с себя пионерский галстук и замахала им.

— Эге-гей! — закричала она. — Кто за мной?

Но последовать за Любой никто не решился. Она села на край площадки и принялась болтать ногами. Тут только ее заметила преподавательница ботаники, пожилая женщина, видевшая на своем веку много ученических выходок. Но для подобного зрелища ее нервы оказались слишком слабыми. С учительницей стало дурно. Девочки растерялись, подняли визг. Люба поспешила спуститься обратно на землю, что было значительно труднее, чем залезть на вышку. Но теперь в маленьком сердце девочки была твердая уверенность.

Когда по стране прогремели имена Осипенко, Расковой и Гризодубовой, совершивших перелет на Дальний Восток, желание Любы стать летчиком сделалось еще более непоколебимым. Люба повесила фотографии отважных женщин-летчиц над своей кроватью.

В эти дни девочка сделала вторую попытку расстаться с косами. Однако Антонина Петровна вовремя разгадала замысел дочери и отобрала ножницы, пригрозив пожаловаться отцу. Угроза подействовала — Люба боялась, что отец перестанет брать ее с собой на аэродром и в рейсы.

Большие голубые глаза на продолговатом с мягкими чертами лице, две огромные золотые косы делали девочку чрезвычайно привлекательной. Взрослые откровенно любовались ею, вслух восторгались косами Любы, чем приводили ее в страшное негодование. Мальчишки за нею ухаживали, выводя девочку из себя. Ведь она хотела быть летчиком, она признавала только такие похвалы, которые утверждали в ней качества будущего покорителя воздуха.

Мотористы научили пятнадцатилетнюю Любу запускать моторы. Она помогала им менять проводники, трубки самопуска. Случалось, что гибкие и ловкие пальцы девочки быстрее справлялись с установкой детали в местах, к которым было трудно подобраться с инструментом.

— Внештатный моторист, — в шутку окрестил ее инженер отряда. — Быть твоей дочери, Дмитрий Васильевич, летчиком. Уж тут хочешь — не хочешь.

— А я хочу, — ответил Грачев. — Моя Любка из особого теста.

Аэродромные шоферы, работавшие на масло- и бензозаправщиках, помогли Любе освоить еще одну профессию. Широкое поле аэродрома было отличным местом для такой учебы. Увидев свою дочь за рулем автомашины, Дмитрий Васильевич только покачал головой. Теперь ему нечего было возразить, когда Люба стала претендовать на управление мотоциклом. Он разрешил ей кататься на нем, при условии, что она не будет развивать скорость выше тридцати километров.

Весной этого года Любе исполнилось шестнадцать лет.

Мать купила ей туфли на высоких каблуках и сшила модное крепдешиновое платье. Люба проявила полное равнодушие и к тому и к другому. Ее по-прежнему выводили из себя восторженные разглядывания парней, она по-прежнему ненавидела свои косы, которые мешали ей в воде и на аэродроме. Она вообще негодовала на Антонину Петровну, за то, что та родила ее девочкой а не мальчишкой.

Только вот сегодня, возвратившись с прогулки за город на мотоцикле, Люба впервые посмотрела на себя в зеркало совсем не так, как смотрела всегда. Она долго и пристально изучала свое отражение, перекинула косы из за спины на грудь, повертывала голову то вправо, то влево.

— Ничего особенного, — сказала она вслух, — глаза как плошки. Нос крючком. Фу-ты.

И задумалась. Смуглый высокий юноша, который помог ей отвертывать гайки, был совсем не таким, как все ее знакомые мальчишки. Любе хотелось бы увидеть его еще раз.

2

Ира сама забежала к Якимовым. Она понимала, что Яша стыдится случившегося и не решится теперь прийти, как приходил всегда.

Якимовы только что сели ужинать. Анна Матвеевна тотчас же придвинула стул для Иры. Девушка никогда не заставляла себя уговаривать. Она поужинала с аппетитом, потому что еще не была дома, а проголодалась изрядно.

— Как высшая математика, таракан? — спросила она Яшу. — Не забросил ли?