Борис Фрадкин - Дорога к звездам

• Название: Дорога к звездам
• Автор: Борис Фрадкин
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1958

Роман  представляет собой сплав производственно-технической и фантастической литературы, рассказывает о жизни изобретателя-самоучки, который к финалу книги всё-таки создает сплав для строительства космических кораблей. Удивительная история жизни юноши Яши, начиная с детства до абсолютной зрелости. Его любовь, его целеустремлённость, идеи, потери, терзания, труд и упорство. В книге много интересных героев, нутро которых автор описал от и до. Роман добрый, захватывающий, впечатляющий, сюжет развивается очень увлекательно, в нём каждый найдёт для себя что-то интересное. Обо всём этом и не только, в книге «Дорога к звездам».

---

Лыжная дорожка пошла немного под уклон. Яша, пытаясь сохранить равновесие, закачался из стороны в сторону, замахал палками. Лыжа наехала на лыжу, и он ткнулся лицом в снег. Он пытался встать, но разъехавшиеся лыжи держали ноги, руки не находили опоры в глубоком снегу, который набился в рукавицы, в валенки, залепил лицо. Мысленно Яша проклинал свое бессилие и каялся, что поехал на лыжах.

А Ира стояла над ним и покатывалась от смеха.

Наконец ему удалось высвободить одну ногу. Сначала он сел, мотом встал. Лицо горело. Яша был весь в поту.

— Ну, вот и все, — сказала Ира. — Поехали дальше.

Домой Яша возвратился едва живым. Он набросился на поданную Анной Матвеевной еду с таким остервенением, которое и перепугало ее и обрадовало. Сначала он не различал даже вкус пищи и что он, собственно, ест. Только когда миновал первый приступ голода, Яша с изумлением убедился, что уничтожает самое нелюбимое блюдо: свинину с гречневой кашей.

— Нет, эта девушка прямо волшебница, — проговорила Анна Матвеевна, убирая пустые тарелки. — Какое счастье, что она появилась в нашем доме.

3

Ночью Яша чувствовал себя так, словно его тело было избито палками. Болели мышцы, в особенности поясница, предплечья, бедра.

Утром Яша едва встал на ноги. Такого разбитого состояния у него еще не случалось, он едва мог передвигаться по комнате.

— Больше я ни на каких лыжах не поеду, — заявил он матери.

— А я что говорила? — обрадовалась Анна Матвеевна. — Вот что значит не слушать матери. Разве мыслимо такому слабому ребенку тащиться зимой в лес?

Всю неделю Яша не видел Иры. Дважды он заходил к ней на квартиру, но оба раза не заставал дома.

Она сама появилась у Якимовых. Возвратившись из школы, Яша увидел в углу прихожей знакомые ему две пары лыж. Никакие отговорки не помогли. Ира проявила самое непонятное упрямство, против которого не смогли устоять даже объединенные усилия Яши и Анны Матвеевны.

Опять Яша и Ира бродили по лесу; как и в прошлый раз, бултыхались в снегу, помогали друг другу подниматься на ноги. Они отважились даже покататься с небольших горок, что доставило обоим истинное удовольствие.

После второй прогулки уже не так болела спина, хотя самочувствие все еще было неважным.

Спустя четыре дня Яша и Ира совершили третью лыжную прогулку. С тех пор не проходило недели, чтобы они не побывали в лесу.

Зимний лес имел особую прелесть. Посеребренные изморозью, точно заснувшие сосны плотной стеной теснились вдоль лыжных дорожек. Стройные молодые сосенки мохнатыми хвойными лапами цеплялись за одежду. На фоне нетронутых сугробов зелень хвои казалась особенно темной, почти черной.

А вверху, в просветах между ветвей, голубело небо. Воздух был удивительно чист, он сам вливался в легкие, от него во всем теле появлялась приятная бодрость.

Однажды Ира не смогла прийти к Якимовым, как обещала, и очередная прогулка в лес не состоялась. Яша был так огорчен, что не пошел на занятия в технической станции. Без всякой надобности он заглядывал в прихожую, где стояли оставленные Ирой лыжи, часто подходил к окну, в которое светило не греющее, но яркое зимнее солнце.

На другой день Ира тоже не пришла. Анна Матвеевна, видя сына расстроенным, сказала:

— Ира, наверное, очень занята. Нельзя злоупотреблять ее вниманием. Может быть, ты сумеешь обойтись без нее?

— Одному? — недоумевая спросил Яша.

— Недалеко, разумеется.

Замирая от собственной решимости, Яша оделся, собрал лыжи и отправился в лес. Он испытывал тайную гордость собой, этим необыкновенным поступком.

Так, в одиночку он сходил в лес еще и еще. Вскоре Яша стал замечать, что одежда стесняет движения, отнимает часть усилий. В один из своих самостоятельных походов он решился снять шубу. Та часть леса, где он находился, всегда оставалась безлюдной. Яша повесил шубу на сучок сосны. Движения его сразу стали намного свободнее, сильнее. Он быстрее заскользил по лыжне.

Лыжная дорожка вывела его на край пологого, но довольно длинного склона. Он долго стоял в нерешительности, не отваживаясь скатиться вниз. Потом словно кто-то посторонний подтолкнул его. Сердце в груди Яши остановилось от сладостного и удивительного ощущения нарастающей скорости. Теряя самообладание, он отдался на волю судьбы. Колени его ослабли, в любое мгновение он готов был потерять равновесие и упасть.

Но склон оказался ровным и укатанным, скорость была не так уж велика. Еще прежде чем достигнуть самого опасного места — склона-перехода с крутизны на плоскость, — Яша овладел собой настолько, что исчезла предательская слабость в коленях. Теперь он начал испытывать наслаждение скоростью едва ли представляющей интерес для самого посредственного лыжника.

На переходе Яшу слегка встряхнуло, бросило вперед. Он изогнулся в одну сторону, в другую, растопырил руки, приготовился упасть и… устоял!

Из груди его вырвался невольный крик торжества. Для Яши это была первая большая победа на спортивном поприще. Он еще раз скатился со склона и еще раз устоял. В третий раз лыжи его разъехались, он перевернулся и долго не мог подняться на ноги, потому что при падении растерял палки. Но неудача вместо того, чтобы отбить охоту, еще больше распалила Яшу. До самой темноты он катался то с одной горки, то с другой и домой возвратился с обледеневшими волосами, побелевшей от замерзшего пота спиной и в вымокшей одежде. Усталости не ощущалось, а аппетит был отменный.

…Отшумела весна 1939 года, шестнадцатая весна Яши Якимова. Впервые встретил он весну без простудных заболеваний, у него даже исчез насморк, цвет лица стал здоровым, на щеках появился румянец.

Приближались экзамены за седьмой класс. Филипп Андреевич после работы заходил в комнату к сыну, садился рядом и принимался перелистывать его школьные тетради.

— Ну и неразбериха у тебя, Яков, — удивлялся он, — не отметки, а винегрет из отметок: «посредственно»… «отлично»… «плохо»… «хорошо»… Почему «плохо»?

— Не успел все примеры решить, звонок, наверное, раньше дали.

— Опять не успел… Значит, думал о чем-нибудь другом. Ты все мечтательный какой-то. О чем ты мечтаешь?

Яша смущенно пожал плечами.

— А что же ты на заводе будешь делать? Там, брат, не будут ждать, пока ты с небес спустишься. Седьмой кончишь, куда тебя? В техникум? Или десятилетку будешь кончать?

— Не знаю. Я об этом еще не думал.

— А кем ты хочешь стать? — спросил однажды отец.

Яша сдвинул брови и долго смотрел себе в ноги. Этот вопрос всегда заставал его врасплох.

— Не знаю…

— Мы с матерью решили, что тебе надо кончить десятилетку. Потом сможешь пойти в институт, хоть куда. Ну, что скажешь?

— У нас никто в техникум не уходит. И я не хочу с ребятами расставаться.

— Расставаться — что. У каждого своя дорога. Рано или поздно все равно во все стороны рассыплетесь. Страна большая. Ладно. Пока седьмой закончи, да так, чтобы за тебя краснеть не пришлось. Что повторяешь?

— Географию.

— Ага, ясно. Хорошая наука, — Филипп Андреевич посмотрел на карту полушарий, занявшую добрую половину стены. — Видишь, вон Гитлер и Муссолини собираются всю географию по-своему устроить.

— И японцы тоже, — подсказал Яша.

— Ну, с японцами разговор будет короче.

Беседа отца с сыном была прервана появлением Анны Матвеевны, которая позвала их ужинать.

4

Летом началось затяжными дождями. Детскую техническую станцию закрыли на ремонт. Последние дни экзаменов Яша не вставал из-за стола. Повторял он за день не так уж много, но подолгу размышлял над каждой фразой, над каждым рисунком в учебнике.

Русские былины оживали в его воображении. Илья Муромец мчался на печенегов с поднятой палицей, опустошая ряды врагов, оставляя за собой переулочки и улочки… Святослав шел со своими дружинами на Царьград…

География оживала походами Пржевальского на восток, Амундсена к Северному полюсу, раскрывала перед Яшей просторы бурных океанов, недоступные горные хребты, мрачные дебри лесов.

Только теоремы никак не трогали живого воображения мальчика. Они оставались мертвыми и неподвижными формами углов, окружностей, многоугольников.

В общем, экзамены за седьмой класс прошли с недурными для Яши результатами: по математике «посредственно», по химии — тоже, зато по остальным предметам одни «отлично». Разумеется, если уж очень сильно постараться, можно было бы вместо «посов» получить что-нибудь повыше, но только Яша никак не мог себя заставить сделать это. Он отдавал силы только тому, что вызывало в нем искренний интерес.

Ира пришла в школу поздравить комсомольцев с окончанием седьмого класса, а после этого забежала к Якимовым.

— Молодец, молодец, Яшенька! — весело крикнула она. — Хоть и очень хочется тебя за «посы» поругать… Но уж как он по литературе, по географии, по истории отвечал — блестяще! Поздравляю!