Геннадий Кудий - Русская Атлантида

• Название: Русская Атлантида
• Автор: Геннадий Кудий
• Издательство: Журналист
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91318-011-7

Книга самобытного автора Г. Н. Кудия посвящена интересной, полной динамики и драматизма истории и культуре Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского (ВКЛ) — крупнейшего государства Европы периода позднего Средневековья. Она в яркой и доходчивой форме позволяет восстановить, прежде всего для российского читателя, историческую правду о месте и роли Русской Атлантиды — ВКЛ в развитии Восточной Европы и формировании русской государственности, которая была сознательно искажена и основательно забыта в предыдущие два столетия. А также показывает на примере этого государства смертельную опасность и даже гибельность для любого этноса бездумной потери своей национальной идентичности, традиций и веры.

---

Купцы в свою очередь обеспечивали внутреннюю (держали лавки, трактиры, регулярно организовывали торговые ярмарки) и внешнюю торговлю — с Ригой, Кёнигсбергом, Мемелем (Клайпедой), Москвой, Новгородом, Псковом, Тверью, другими западноевропейскими и русскими городами. Заметную часть городского населения составляли ростовщики, менялы и банкиры, а финансовая деятельность (обмен денег, векселя, ссуды, кредиты и пр.) была важной составной частью городской экономики. Занимались этим делом преимущественно евреи. Города также являлись крепостями, центрами власти, культурной и религиозной жизни.

Наиболее значимые города ВКЛ в границах 1569 года.

В XIV–XV веках около 40 % всех городов ВКЛ находились в частной собственности феодалов. Иногда частные владельцы скупали участки в самоуправляющихся городах и распространяли свою юрисдикцию на всех, кто жил на этой территории, — такие «юридики» были неподвластны магистрату. Население городов стремилось избавиться от феодальной зависимости всеми доступными способами. Учитывая это обстоятельство, с конца XIV века великие князья своими грамотами стали даровать городам магдебургское право, или право на самоуправление (его название происходит от немецкого города Магдебурга, который первым в истории получил такое право в XIII веке). Согласно этому праву горожане освобождались от феодальной зависимости и создавали свой орган власти — магистрат и суд, а ремесленники — свои ремесленные объединения.

Типы городских строений в Великом княжестве Литовском.

Первым в ВКЛ магдебургское право получил Брест (1390 г.), а к середине XVI века его имели практически все крупные города Великого княжества Литовского. Городское самоуправление в ВКЛ представляло собой довольно сложное учреждение. Его главными структурными элементами являлись войт, лентвойт, лавники, бурмистры, радцы. Для осуществления своих функций городское самоуправление располагало рядом должностных лиц, действовавших по указанию и в соответствии с решениями рады (совета), но непосредственно подчинявшихся войту, а также назначаемым им лентвойту и бурмистрам. К ним относились писарь, шафары, ведавшие сбором налогов, «слуги меские», несшие полицейскую службу, инстикгаторы, контролировавшие деятельность членов рады. В распоряжении самой рады находилась тюрьма, гостиные дворы, рынки, городские весы, которыми ведали назначенные радой служебные лица. Вся деятельность местной администрации была под постоянным контролем высших и дворных урадников отраслевого управления, посылавших на места с целью контроля специальных должностных лиц (ревизоров, сборщиков налогов, референдария и др.).

В момент выборов нового состава рады и отчета старой о себе как о высшем органе в какой-то мере заявляло и общее собрание горожан. Исходя из текста магдебургского права, однако, можно предположить, что фактическая роль городской общины здесь носила скорее формальный, нежели действенный и активный характер, так как во главе рады стоял войт, назначаемый великим князем. Правда, на основе грамот о предоставлении магдебургского права, выданных городам ВКЛ, такой вывод часто сделать нельзя. Роль собрания мещан как активной силы часто признается в грамотах, выданных не только крупным, но и небольшим городам и даже местечкам. Активное отношение собрания мещан к выборам должностных лиц и порядку избрания самоуправления зафиксировано в актовых записях Минска, Могилева, Полоцка и Слуцка. Таким образом, напрашивается вывод, что, принимая магдебургское право, многие города ВКЛ, прежде всего на территории современной Беларуси, продолжали опираться на прошлый опыт организации самоуправления во всех тех случаях, которые не регламентировались этим правом. Однако со временем процесс унификации применения норм магдебургского права набрал силу, что подтверждает практика организации городского самоуправления в Орше, Могилеве, Витебске, Гродно, Полоцке, Новогрудке и Мозыре, бытовавшая в конце XVI — первой половине XVII века.

Судопроизводство по уголовным делам в городах осуществляли судебные коллегии (лавы), состоявшие из войта и выборных присяжных — лавников. Главная роль при их избрании принадлежала, по-видимому, не общине, а магистрату. Критериями для избрания лавников были срок проживания в городе и, так сказать, общественная польза от них городской общине. Число лавников могло быть различным, но заседание суда должно было происходить в присутствии не менее половины от общего количества присяжных. Судя по тексту магдебургского права, функции лавников исчерпывались участием в суде войта, который руководствовался магдебургскими узаконениями, так называемым Саксонским зерцалом, предусматривавшим за преступления суровые наказания: повешение, посажение на кол, утопление в воде, четвертование и другие членовредительские казни. Городской суд распространялся только на мещан. Дела шляхты рассматривал великокняжеский и воеводский суды.

Более отчетливо роль лавников выступает в судебной деятельности городских учреждений, которая в городах ВКЛ была разнообразней, чем предусматривалась магдебургским правом. Например, в Бресте и Гродно магистратские книги совершенно отчетливо разделяют два судебных учреждения: бурмистровско-радецкое и войтовско-лавничье. Каждое из них заседает отдельно. Лида, рассчитывавшие добиться угодного им решения, обращались в тот или иной из судов исходя не из его компетенции, а из собственных расчетов. Не случайно в книгах войтовско-лавничьего суда Гродно присутствуют записи дел, совершенно аналогичных тем, какие разбирал суд бурмистровско-радецкий. Магистрат Могилева упорно добивался ликвидации двух судов и в 1636 году получил от короля грамоту, объединявшую их в одно судебное учреждение. Санкционируя объединение судов, король обязал город ежегодно выплачивать войту Могилева своего рода компенсацию в сумме 2000 злотых. И если город не остановился перед столь крупным расходом, то ясно, как важно было ему покончить с этой магдебургской нормой.

Дело в том, что войты особо не утруждали себя исполнением текущих обязанностей, возложенных на них самой должностью. Для этих целей они назначали себе заместителей — лентвойтов. В первоначальных грамотах на магдебургское право он приносил присягу верности войту, а не городу. Но оба принципа (назначение и присяга) претерпели к началу XVII века изменения. Так, если грамоты Бреста 1390 и 1511 годов назначение и присягу лентвойта целиком относят к компетенции войта, то в первой четверти XVII века магистрат Бреста настоял на том, чтобы лентвойт, назначенный войтом, приносил присягу уже городу, причем в ратуше. Можно предположить, что к середине XVII века, во всяком случае в крупнейших городах Беларуси и на западе, и на востоке, горожане сумели противопоставить самовластию войтов определенные нормы, усиливавшие их влияние на деятельность тех, кто был фактически исполнителем войтовских обязанностей. Совет заведовал хозяйством города, его благоустройством, рассматривал гражданские дела горожан.

Городские рады и их учреждения работали в ратушах. Таким образом, магдебургское право составляло каркас всего здания городского самоуправления в Великом княжестве Литовском, однако в ряде черт его нормы здесь были дополнены местной традицией. В частности, будучи реальностью, магдебургский образец далеко не всегда являлся единственным источником и базой формирования городского самоуправления в княжестве. Но в целом организация и сельской, и городской жизни, и финансов в ВКЛ не сильно отличалась от западноевропейской практики.

В середине XVII века Речь Посполитая вступила в полосу жесточайшего политического кризиса, связанного с восстанием украинского казачества, шведским вторжением и затяжной войной с Московским царством. Политические события углубили черты застоя и упадка, обнаружившиеся в экономике Польско-Литовского государства уже с начала этого века. Прежде всего они проявились в технике земледелия, вообще консервативной для всего феодального периода. Наблюдаются случаи перехода от трехполья к двухполью, недостаточное удобрение полей, сокращение посевов пшеницы, технических культур и даже ржи. Снизилась и урожайность: во второй половине XVII века урожаи составляли в среднем сам-три для ржи и ячменя, а для овса — сам-два. Положение крепостных крестьян в это время тоже значительно ухудшилось. На значительной территории по-прежнему господствовала фольварочная система хозяйствования, а основной повинностью оставалась барщина, нормы которой постоянно увеличивались. Повинности крестьян не ограничивались обработкой господской земли. Они должны были выполнять без всякого вознаграждения и не в счет барщины много других разнообразных работ для пана: подводную повинность и охрану поместья, ремонт дорог, экстренные работы во время летней страды, работы на панском огороде и т. д. Сохранялись и натуральные оброки, и денежный чинш. Сверх повинностей в пользу помещика на крестьянина ложилась главная тяжесть государственных налогов.