Джон Голсуорси - Пустыня в цвету

• Название: Пустыня в цвету
• Автор: Джон Голсуорси
• Жанр: Литература 20
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4467-1324-0

Трилогия «Конец главы» – последнее творение Джона Голсуорси; по своему идейному замыслу и отчасти общим персонажам продолжает трилогии «Сага о Форсайтах» и «Современная комедия». Героиня трилогии – умная, ироничная Динни Черрел вынуждена сделать нелегкий выбор между привычным респектабельно-спокойным существованием и иррациональной, болезненно-непростой любовью к человеку, бросившему вызов общественной морали и ставшему изгоем… Центральным конфликтом второй части является схватка между «старой» Англией и той частью ее молодежи, которая в окопах первой мировой войны утратила иллюзии о справедливости существующего жизненного уклада.

---

– Вы не скажете, где бы я могла здесь поблизости поесть? – обратилась к ней Динни.

У женщины было широкое лицо с выдающимися скулами; щеки и глаза сильно накрашены, пухлые, добрые губы, довольно широкий нос; глаза, видно, привыкли по заказу глядеть то зазывно, то вызывающе, словно совсем перестали быть зеркалом души. Темное платье плотно облегало фигуру, а на шее висела длинная нитка искусственного жемчуга. Динни невольно подумала, что и в высшем свете немало таких, как она.

– Тут налево есть одно такое местечко…

– А вы не хотите закусить со мной? – вдруг отважилась Динни, – ее толкнул на это голодный взгляд женщины.

– А что ж? Пожалуй, – ответила та. – Говоря по правде, я вышла на пустой желудок. Да и в компании как-то веселее.

Она свернула на Кингс-роуд, и Динни пошла с ней рядом. В голове у нее мелькнуло, что знакомые, наверно, удивились бы, встретив ее в таком обществе, но на душе почему-то стало легче. «Только смотри, будь с ней попроще», – сказала она себе.

Женщина привела ее в маленький ресторанчик или, вернее, кабачок, потому что там был бар. В закусочной, куда вел отдельный ход, никого не было, и они сели за небольшой столик, на котором стояли судок для приправ, ручной звонок, соус-кабуль и вазочка с поникшими ромашками, – они никогда и не были свежими. В зале пахло уксусом.

– Эх, до чего же курить хочется! – сказала женщина.

У Динни не было сигарет. Она позвонила.

– А что вы курите?

– Да самые простые.

Появилась официантка; она поглядела на женщину, поглядела на Динни и сказала:

– Слушаю вас.

– Пачку «Плейерс», пожалуйста. Большую чашку кофе для меня, только крепкого и свежего, кекс или булочки. А вы что будете есть?

Женщина испытующе поглядела на Динни, словно прикидывая ее ресурсы, потом на официантку и нерешительно сказала:

– Да, по правде говоря, я здорово хочу есть. Как насчет холодного мяса и бутылочки пива?

– Может, овощи? Какой-нибудь салат? – предложила Динни.

– Ну что ж, тогда и салат, спасибо.

– Вот хорошо! И маринованных каштанов, правда? Если можно, пожалуйста, поскорее.

Официантка молча облизнула губы и, кивнув головой, отошла.

– А знаете, – вдруг сказала женщина, – это очень мило с вашей стороны!

– Спасибо, что вы составили мне компанию. Без вас я чувствовала бы себя как-то неловко.

– Она-то никак ничего не поймет. – Женщина мотнула головой в ту сторону, куда ушла официантка. – Да, по правде говоря, и я тоже.

– А что тут понимать? Просто мы обе проголодались.

– Ну уж тут не сомневайтесь. Вот увидите, как я буду уписывать за обе щеки. И насчет маринованных каштанов вы здорово придумали. Никак не могу удержаться от луку, а это мне не полагается.

– Надо было заказать по коктейлю, – пробормотала Динни. – Но боюсь, их здесь не подают…

– Да, рюмочку хереса можно бы пропустить. Я сейчас принесу. – Женщина поднялась и прошла в бар.

Динни воспользовалась случаем, чтобы попудрить нос и достать деньги: сунув руку в кармашек, пришитый к лифчику, где она хранила свои богатства, добытые на Саут-Молтон-стрит, она вытащила оттуда бумажку в пять фунтов. Встреча с женщиной немножко отвлекла ее от грустных мыслей.

Женщина вернулась и принесла две полные рюмки.

– Я сказала, чтобы они поставили это нам в счет. Выпивка здесь хорошая.

Динни отпила глоток вина. Женщина осушила свою рюмку разом.

– Ух, как мне этого не хватало! Есть же, говорят, такие страны, где человек даже и выпить не может.

– Да нет, всюду могут, и пьют, конечно.

– Пьют-то пьют, это факт. Но, говорят, там не выпивка, а просто отрава.

Динни заметила, что женщина с жадным любопытством разглядывает ее пальто, платье, лицо.

– Извините за любопытство, – сказала она. – У вас сегодня свидание?

– Нет, я отсюда пойду домой.

Женщина вздохнула.

– Куда же она пропала с этими чертовыми сигаретами?

Снова появилась официантка и подала пиво и сигареты. Она откупорила бутылку, разглядывая волосы Динни.

– Фу! – с облегчением вздохнула женщина, затягиваясь. – До смерти курить хотелось!

– Сию минуту подам вам остальное, – сказала официантка.

– Не видала ли я вас на сцене? – спросила женщина.

– Нет, я не актриса.

Появление еды нарушило неловкое молчание. Кофе был лучше, чем ожидала Динни, и очень горячий. Она выпила почти всю чашку и съела большой кусок сливового пирога. Сунув в рот маринованный каштан, женщина заговорила снова:

– Вы живете в Лондоне?

– Нет, в Оксфордшире.

– Что ж, и я люблю деревню, да теперь все никак туда не попадаю. Я выросла возле Мейдстона, красивые там места. – Она шумно вздохнула, обдав Динни запахом пива. – Говорят, коммунисты в России запрещают проституцию, – ну разве не потеха? Один американский журналист мне рассказывал. Что ж! Вот не думала, что бюджет – такая важная штука, – продолжала она, с таким удовольствием выпуская дым, словно облегчала душу. – Ужас, какая безработица!

– Да, все от этого страдают.

– Уж я-то страдаю наверняка, – сказала та, глядя в пространство пустыми глазами. – Вы, небось, меня осуждаете?

– Сейчас людям не так-то легко осуждать друг друга.

– Да, святые мне попадаются редко.

Динни засмеялась.

– Но, правда, раз мне попался один священник, – с вызовом продолжала женщина, – до чего же толковый, никогда таких не встречала; жаль только, что послушаться его не могла.

– Держу пари, я знаю, как его звали, – сказала Динни. – Черрел?

– В точку, – сказала женщина, и глаза ее округлились от изумления.

– Это мой дядя.

– Фу ты! Ну и ну! Вот потеха! Видно, и вправду мир тесен. Очень славный был господин, – добавила она.

– Не только был, но и есть.

– Да, лучше людей не бывает.

Динни ждала, что она это скажет, и подумала: «Ну теперь мне полагалось бы заплакать и сказать: „Моя бедная падшая сестра“…»

Женщина с удовлетворением вздохнула.

– Вот наелась, так наелась, – сказала она и поднялась со стула. – Большущее вам спасибо. Мне пора двигаться, не то, пожалуй, прозеваю все на свете.

Динни позвонила. Официантка вынырнула с подозрительной быстротой.

– Счет, пожалуйста, и, если не трудно, разменяйте мне эту бумажку.

Официантка опасливо взяла пять фунтов.

– Пойду наведу красоту, – сказала женщина. – Сию минуту вернусь. – Она скрылась за какой-то дверью.

Динни допила кофе. Она старалась представить себя на месте этой женщины. Вернулась официантка, принесла сдачу, получила на чай, сказала «спасибо, мисс» и ушла. Динни продолжала раздумывать о жизни своей новой знакомой.

– Ну вот, – послышался за ее спиной голос женщины. – Я вряд ли еще когда-нибудь вас увижу. Но, ей-богу, вы славная девушка!

Динни подняла глаза.

– Вы вот сказали, что вышли на пустой желудок… Это потому, что вам не на что было поесть?

– Ясное дело, – подтвердила женщина.

– Может, вы тогда возьмете эту сдачу? Плохо в Лондоне без денег.

Женщина закусила губу, но Динни заметила, что она дрожит.

– Не надо бы мне брать у вас деньги, – сказала женщина. – Вы и так были ко мне очень добры.

– Глупости! Прошу вас. – И, схватив руку женщины, она сунула в нее деньги. К ее ужасу, женщина громко шмыгнула носом. Динни кинулась к двери, а женщина сказала ей вслед:

– Знаете, что я сейчас сделаю? Пойду домой и лягу спать. Ей-богу! Пойду домой и просто лягу спать.

Динни торопливо направилась назад к Слоун-стрит. Проходя мимо высоких домов с наглухо завешенными окнами, она умиротворенно призналась себе, что тоска гложет ее уже меньше. Если она замедлит шаг, то придет на Маунт-стрит как раз вовремя. Уже совсем стемнело, и, несмотря на отсвет городских огней, в небе переливались мириады звезд. Ей не захотелось идти опять через парк, и она пошла кругом, вдоль его решетки. С тех пор как она простилась со Стаком и Фошем на Корк-стрит, прошла, казалось, целая вечность. На Парк-Лейн движение было больше. Завтра все эти машины двинутся в Эпсом, и город опустеет. И ее словно ударила мысль: как пусто будет жить без Уилфрида, без надежды когда-нибудь его увидеть!

Она подошла к воротам возле «Норовистого бочонка», и вдруг весь сегодняшний вечер показался ей дурным сном: возле памятника стоял Уилфрид. Задохнувшись, она бросилась к нему. Он раскинул руки и прижал ее к себе.

Объятие не могло длиться вечно, – слишком уж много было кругом машин и прохожих; поэтому они под руку пошли к Маунт-стрит. Динни молча прильнула к нему, он тоже, казалось, не мог произнести ни слова; но как ее радовала мысль, что он пришел, потому что ему нужно было быть с ней!

Они без конца провожали друг друга взад и вперед, мимо дома, словно лакей и горничная, на минутку вырвавшиеся погулять. Все было забыто: обычаи страны и класса, условности и предрассудки. И, может быть, среди семи миллионов жителей Лондона не было в эти минуты более счастливых и близких друг другу людей.