Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер

• Название: Адмирал Л. М. Галлер
• Автор: Сергей Зонин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5—203—00865—5

Бывшего офицера царского флота Л. М. Галлера, всецело принявшего идеи Великого Октября, многократно испытывали крутые повороты судьбы. В труде рассказывается о жизни и деятельности, заточении в тюрьму по ложному обвинению и преждевременной кончине адмирала, внесшего большой вклад в развитие Военно-Морского Флота СССР и в победу над гитлеровской Германией.

Книга издана по программе подготовки к 300-летию (1996) отечественного флота и рассчитана на массового читателя.

---

Кампанию начинали 15 мая празднично — торжеством на Неве. Ниже моста Лейтенанта Шмидта ошвартовались поднявшие флаги расцвечивания эсминцы «Сталин» и «Зиновьев». Выше по реке, до Дворцового моста, стали на бочки подлодки. Под звуки оркестра «Зиновьев», принявший на борт делегацию губернского союза металлистов — шефов «Марата», направился к линкору, стоявшему на Большом Кронштадтском рейде. Еще более почетная миссия выпала «Сталину»: на эсминец прибыли представители ЦИК СССР А. С. Енукидзе и П. Г. Смидович, комиссар Морских сил В. И. Зоф. Их встречал член Реввоенсовета Балтфлота П. И. Курков.

Еще накануне на Большом Кронштадтском рейде заняли свои места линкор «Марат», крейсер «Аврора», эсминцы, канонерские лодки и тральщики, подводные лодки. Лев Михайлович стоял на мостике «Марата» рядом с Викторовым и заранее прибывшим из Москвы Э. С. Панцержанским. О многом успели они втроем переговорить за два дня. Панцержанский рассказывал об обстановке в столице, в наркомате, в своем штабе на Воздвиженке. Он был откровенен, не скрыл, что скорее всего в ближайшее время расстанется со своим постом. Причины он видел и в том, что не состоит в партии, а это, вероятно, не позволяет ввести его в Реввоенсовет СССР, и еще больше в том, что не терпит, когда к флоту относятся как к кавалерии — тоже, мол, род войск. Потихоньку отнимают и то, что есть: сокращают Морской штаб, например. Он, Панцержанский, протестует, но побеждает редко… Будь его воля, ушел бы на один из флотов. Командуя флотом, делаешь нечто реальное. В столице приходится слишком много заниматься дипломатией.

Галлер смотрел на красивое, живое лицо Панцержанского и думал: как было бы хорошо, если бы все уладилось и тот остался на посту — настоящий флагман, умен, интеллигентен, прост, хорошо говорит, прекрасно пишет. Кто его сменит? Какой это будет моряк и человек?

Со стороны Ленинграда показался эсминец — шел «Сталин» с членами ЦИК. Катер «Орлик» с Панцержанским и Викторовым направился к эсминцу, потом, взяв па борт почетных гостей, — к «Авроре». В тот день крейсеру было вручено шефское Знамя ЦИК…

Утром 16 мая эскадра вышла в море. С этого дня началась повседневная работа: рейдовые сборы в Лужской губе, походы, стрельбы, строгие проверки штаба на кораблях, учения. Летняя кампания в 1924 году проходила напряженно. Галлеру пришлось предметно заниматься подготовкой похода «Авроры» и «Комсомольца» в Мурманск и Архангельск, торопить с окончанием ремонта линкора «Парижская коммуна» — выход на испытания задерживался, а надо было успеть подготовить корабль к маневрам. К тому же в июне был переведен на Черное море М. В. Викторов, на смену ему пришел А. К. Векман. Понятно, что начштаба Галлер должен был ввести его во флотские дела. Новый наморси окончил Морской корпус двумя годами раньше Галлера, в мировую войну служил на крейсере «Адмирал Макаров» старшим артиллеристом, потом был начальником Охраны водного района (ОВР) Ботнического залива. В гражданскую Векман воевал на Волжской флотилии, после Раскольникова командовал флотилией на Каспии. На посту начальника Морских сил Черного моря в 1922 году был награжден орденом Красного Знамени. Векман и Галлер быстро поняли друг друга, работали дружно.

С середины мая флот базировался на Лужскую губу, отрабатывал стоянку на незащищенном рейде. Отсюда корабли выходили на стрельбы и маневрирование, отсюда флот в сильном тумане совершил в конце июня поход до устья Финского залива. Затем были два похода в июле: первый до Гогланда, второй до меридиана Дагерорта — маяка на эстонском острове Хийумаа. В походах эскадра отрабатывала эволюции и двухстороннее маневрирование. Галлер с полным основанием доложил наморси Векману, что линкор «Марат» и бригада эсминцев Г. Г. Виноградского, образованная с начала июля из отдельного дивизиона, готовы к действиям в открытом море. Его вывод подтвердило первое после мировой и гражданской войн четырехдневное плавание «Марата» и эсминцев в Южную Балтику в начале сентября — к берегам Польши. Несмотря на штормовую волну, основательно трепавшую эсминцы Виноградского, график похода был выдержан точно. Выполнили свою задачу и подводные лодки Зубарева, развернутые в Балтике. Они своевременно обнаружили отряд и вышли в учебные атаки на корабли. А еще через месяц свою боевую готовность флот продемонстрировал на маневрах, начавшихся 3 октября 1924 года. В них принимала участие и вступившая в строй «Парижская коммуна». «Красные» — линкоры, эсминцы и канлодки, подводные лодки, минные заградители и тральщики вели активные действия против «синего» флота в море, обороняли сескарскую позицию и подступы к Кронштадту и Ленинграду. Эсминцы «Энгельс» и «Урицкий» выпустили по шесть торпед, не потеряв ни одной. Виноградский атаковал линкоры дивизионом своих эсминцев, атаковали надводные корабли подлодки-«барсы» № 4 («Красноармеец»), № 5 («Комиссар»), № 8 («Краснофлотец») и № 9 («Рабочий»). С минных заградителей высаживали в Лужской губе десант — армейский полк…

Маневры, по оценке Панцержанского и Зофа, прошли успешно, удался и смотр флота на Большом Кронштадтском рейде. Но Галлер, как всегда, больше вел счет недостаткам: минный заградитель «9 января» чуть не столкнулся с подлодкой «Рабочий», подлодка «Красноармеец» не смогла быстро погрузиться и была «уничтожена» крейсером «синих»; по вине радистов дозорного эсминца «Троцкий» (с 1928 года — «Войков») не прошло радио об обнаружении линкоров «противника»… Обо всем этом он строго и доказательно говорил на разборе после маневров. Потом, в салоне с глазу на глаз, Векман сказал ему как бы шутя: «Напрасно, Лев Михайлович, все грехи наши выдаете при начальстве. Потом бы разобрались…» Галлер лишь упрямо склонил голову: «Простите, Александр Карлович, иначе не умею…» Он и в самом деле не умел служить как бы в двух измерениях, оставляя за некой чертой то, что может не понравиться начальству. Понимал, что это отнюдь не облегчает жизнь, но поделать с собой ничего не мог.

Поход красной эскадры в Южную Балтику политические деятели и буржуазная пресса Европы восприняли чуть ли не панически. Газеты в Польше, Германии и Швеции писали о «красной опасности» с моря, о том, что эскадре Векмана и Галлера на Балтике никто не может противостоять. Читать об этом Галлеру было приятно, но он все же завидовал Н. А. Болотову, водившему «Аврору» и «Комсомолец» вокруг Скандинавии. Как бы он хотел ощутить океанский простор, вдохнуть его соленый воздух! Но разве может начштаба позволить себе такое путешествие. Дела, дела… Приближалась зима, под руководством Галлера штаб отрабатывал план зимней обороны Котлина и фортов. Артиллерия береговой обороны и кораблей, распределенная по ответственным секторам, остановит противника, если тот попытается взять штурмом твердыню Красного Флота. За зиму надо было подготовить флот к предстоящей кампании, двинуть вперед ремонт и достройку кораблей.

В общем, дел у начштаба с окончанием одного учебного года и началом следующего стало еще больше. Но Льва Михайловича это только радовало. Флот, работа на его благо были содержанием его жизни. Здесь сознательно не употребляется обычное прилагательное — «основным». Галлер принадлежал флоту весь, без остатка. Он по-прежнему редко бывал в Ленинграде, не больше одного-двух дней в месяц. Да и визиты эти были непродолжительны: поговорит с сестрами, пройдет по лавкам букинистов на Литейном — его знали и оставляли интересную морскую книгу. Зимой ходил с сестрами в филармонию или в театр. А потом, к ночи, вернувшись в Кронштадт на борт штабного корабля, в тишину раз и навсегда установленный порядок своей каюты, просматривал газеты и журналы, раскрывал новые книги.

Нельзя сказать, что его не волновали, не интересовали события внутриполитической жизни. Но он всегда рассматривал их в преломлении к сегодняшним или будущим нуждам флота, служению которому себя отдавал.

Читая осенью 1924 года в газетах материалы развернувшейся дискуссии по статье Троцкого «Уроки Октября», Галлер видел, что наркомвоенмор вновь, как во время дискуссии осенью 1923 года, остается в явном меньшинстве. «Морской сборник» № 12 за 1924 год поместил большую статью Л. Б. Каменева «Ленинизм или троцкизм», в которой резко осуждался и сам Троцкий и его теоретические посылки. И, не вникая глубоко в суть дискуссии, Галлер сознавал, что исходное положение Троцкого о наитеснейшей связи судьбы Советской России с мировым революционным движением лишает страну перспективы в ближайшем будущем. Лев Михайлович полагал, что лишь дальнейшее движение истории покажет ход революционного процесса в Европе и в остальном мире. Сейчас же следует восстанавливать и всесторонне развивать экономику, поднимать культуру народа, укреплять вооруженные силы. По воспоминаниям В. А. Белли, и он, и Галлер в то время были, что называется, государственниками. Во имя блага Родины, ее величия, думали они, должно произойти единение всех патриотов. Они надеялись, что и круги русской эмиграции, объединившиеся вокруг издававшейся с марта 1922 года в Берлине газеты «Накануне», так называемые «сменовеховцы», признают новую Россию, пойдут на позитивное сотрудничество с партией большевиков и Советской властью. Надежды эти были подкреплены статьей А. В. Луначарского в еженедельнике «Культура и жизнь» о смене вех интеллигенцией. «…Важно сознавать, — писал нарком просвещения, — что самое ядро этих наших новых союзников состоит из наших недавних врагов, открытых, активных, беспощадных… Что же это за люди? Это патриоты. Да, это активные патриоты. Это люди, которые… горячо интересуются русской государственностью и судьбами русского народа…»[140] Итак, единение интеллигенции внутри страны и той ее части, что волна эмиграции вынесла за пределы России, единение во имя блага ее. Бывших офицеров, служивших в Красном Флоте, в том числе и себя, Галлер и Белли также относили к интеллигенции — военной. Их единение с народом, с Советской властью берет начало с первых дней Октября. Решение Объединенного пленума ЦК и ЦКК РКП (б) в январе 1925 года о снятии Троцкого с постов председателя Реввоенсовета СССР и наркомвоенмора, назначении на них М. В. Фрунзе Галлер расценил положительно. В вооруженных силах страны, как он понимал, заканчивалась одна эпоха и начиналась другая. Шесть лет Троцкий стоял во главе Красной Армии и Красного Флота, нес непосредственную ответственность за оборону государства. Деятельность его на постах председателя Реввоенсовета и наркомвоенмора носила в основном военно-политический характер. «Чисто военные» вопросы решал, опираясь на свой штаб, главком «всех вооруженных сил» С. С. Каменев. Теперь с этим своеобразным разделением власти в военном ведомстве было покончено: пост главкома в конце 1924 года упразднили. С. С. Каменев вступил в исполнение обязанностей главного инспектора РККА, а с марта 1925 года — начальника штаба РККА. Каково же будет отношение нового наркомвоенмора к флоту? Как будут работать вместе М. В. Фрунзе и В. И. Зоф, сменивший в декабре 1924 года Э. С. Панцержанского? Галлер думал, что, может быть, назначение Зофа командующим Морскими Силами пойдет на пользу флоту. В. И. Зофа и К. А. Еремеева, бывшего члена Реввоенсовета Морских сил Балтийского моря, члена РСДРП с 1898 года, ввели в Реввоенсовет СССР. Значит, представители флота теперь есть в высшем оборонном органе государственной власти, и они смогут там отстаивать его интересы. Панцержанский же принял командование Морскими силами Черного моря, будет возрождать флот на юге, займется, как сам хотел, практическим делом. Быть может, он и доволен… А по части военно-морской — профессиональной правильности решений М. В. Фрунзе всегда может получить совет от Штаба Рабоче-Крестьянского Красного Флота и его начальника С. П. Блинова, опытного военмора, бывшего офицера, прошедшего и мировую, и гражданскую войны. И между прочим, однокашника по Морскому корпусу… Вскоре Галлер убедился, что М. В. Фрунзе намерен серьезно заниматься всем, что касается флота. Уже в феврале он побывал в Ленинграде и Кронштадте. «Летом постараюсь побывать у вас, выйти в море на кораблях — посмотрю, на что Балтфлот способен…» — сказал наркомвоенмор Векману и Куркову.