Иштван Фекете - История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей

• Название: История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей
• Автор: Иштван Фекете
• Издательство: Правда
• Жанр: О войне
• Год: 1987

В сборнике «История одного дня» представлены произведения мастеров венгерской прозы. От К. Миксата, Д Костолани, признанных классиков, до современных прогрессивных авторов, таких, как М. Гергей, И. Фекете, М. Сабо и др.

Повести и рассказы, включенные в сборник, охватывают большой исторический период жизни венгерского народа — от романтической «седой старины» до наших дней.

Этот жанр занимает устойчивое место в венгерском повествовательном искусстве. Он наиболее гибкий, способен к обновлению, чувствителен к новому, несет свежую информацию и, по сути дела, исключает всякую скованность. Художники слова первой половины столетия вписали немало блестящих страниц в историю мировой новеллистики.

---

Но истинное сходство кроется все же не в этом, а в том, что и Элфи, и Арпад одинаково влюблены в свою профессию. Эта-то любовь и сблизила их.

Взять, к примеру, Бэби Нейлон. Она работает в галантерейном магазине. Но разве она когда-нибудь говорит о своей работе? Никогда! Очень нужно! Отработала положенные восемь часов и до следующего дня забыла, что этот магазин вообще существует. Она должна работать потому, что ей нужны деньги, нужны тряпки. Бэби частенько напоминает окружающим, что она — рабочий человек! Но ей совершенно безразлично, что продавать: нитки, хлопчатобумажные кофточки или пуговицы под перламутр.

А вот Арпад Кёрменди может даже во время танца объяснить Элфи, во сколько слоев нужно свертывать сдобное тесто, а затем дать ему подойти и снова свертывать, если хочешь, чтобы пончики из него получились воздушными, высокими, как та знаменитая падающая итальянская башня. Пойдут они вместе гулять — он останавливается возле каждой кондитерской и объясняет Элфи, почему недостаточно красивый цвет и блеск у миньонов, выставленных на той или иной витрине: потому что наспех, кое-как приготовили обливку. По рукам нужно бить за такую халтурную работу.

Элфи тоже рассказывает про свою работу, а Арпад внимательно слушает. «Есть у нас в салоне одна такая Магда — плаксивая, нервная особа. Так вот, она как-то раз забыла погасить газовую горелку. Приходит клиентка, учительница. Садится в кресло, к зеркалу. Волосы у нее очень длинные, и она ходит только мыть голову, а расчесывает волосы после сушки она уже сама. Газовое пламя при дневном свете совсем бесцветное и потому невидимое. Клиентка заплетает волосы в косу, а они у нее вдруг как вспыхнут. Хорошо, она не растерялась, схватила горящие волосы в горсть, погасила огонь. Но порядочный клок все же успел обгореть. Ну скажи, разве можно так поступать? Ведь так могли все волосы сгореть! А то, чего доброго, и сама клиентка могла пострадать! А все от небрежности, потому что у Магды одно только на уме: что ей опять сказала свекровь. Конечно, у всякого есть свои горести, свои заботы, но работу все же каждый должен исполнять, как положено! А если будешь постоянно ныть, пережевывать одно и то же, да еще в довершение всего работать кое-как, то этим и горю своему не поможешь, да и в конце концов из парикмахерской попросят. Вот и ходи тогда любуйся солнышком! А потеряет Магда работу — она вообще неприятностей от свекрови не оберется».

Да, так оно и всегда. И оба они, Арпад и Элфи, сходятся на том, что, может быть, все беды на свете — ну, разумеется, настоящие беды — оттого, что у людей не лежит сердце к их собственному труду. Если бы все работали как следует и в городе жили бы только порядочные, прилежные, честные люди, все было бы в мире по-другому!

У Арпада, как и у Элфи, и по воскресеньям случается кое-какая работа. Элфи моет дамам головы, делает завивку; Арпад печет торты или печенье по заказу жильцов из своего дома. Живет Арпад неподалеку от Элфи — на улице Акаций. Бывают воскресенья, когда он зарабатывает по двадцати форинтов, и по всему дому о нем идет добрая слава: какой он умелец. А это подороже всяких форинтов!

Но не только о работе говорят Элфи с Арпадом. Говорят они и о другом: о людях, например. Кто какой человек — почему он такой?

Элфи рассказала Арпаду про Луизу: какая она несчастная из-за того, что не может продолжать учиться музыке. Тут приходится призадуматься, что лучше: смириться с невозможным или как-то бороться за то, чтобы продолжать учебу? Как-то! Легко сказать! Все зависит от того, совсем невозможно ей учиться или нет. Арпад не знает Луизы, но все же почти целый час готов обсуждать, как ей следовало бы поступить. И не в Луизе дело, а в таком вопросе: хорошо ли быть честолюбивым? И честолюбива ли Луиза, или она просто больше жизни любит музыку?

У Арпада тоже есть свои честолюбивые планы. Он хотел бы поехать за границу, познакомиться с немецкой, итальянской, французской кондитерской промышленностью. Ведь если человек много видел, много знает, в том числе и работу других людей, он сможет и сам придумать что-нибудь новое. Если бы он, Арпад, пробыл год-два за границей, а затем вернулся бы на родину, авторитет его как мастера-кондитера сразу возрос бы, и он смог бы устроиться на работу в какой-нибудь первоклассный будапештский ресторан, в котором бывают многочисленные посетители.

Для Арпада заграница так же важна, как для Луизы — учение музыке. Но он не ноет. Послушаешь Арпада — и сразу начнешь верить: этот парень своего добьется. Для него нет невозможного. Легко ему не будет, это верно, но легким путем никогда ничего и не достигнешь. У матери Арпада есть двоюродный брат за границей. Когда-нибудь он съездит к нему. А пока в этом нет нужды. Пока есть еще много такого, чему он и дома должен и может научиться. Потом нужно отслужить действительную. Элфи больше всего нравилось в Арпаде, как далеко он планирует — на много лет вперед!

Но если все это нравилось Элфи, то уж совсем никак не пришлось по нраву бабушке. Потому что в один прекрасный день, в воскресенье после обеда, Арпад нежданно-негаданно заявился к ним в дом. Пришел, будто это было совершенно обычным делом! Это случилось через две недели после того, как он принес Элфи в подарок два пирожных. Вошел, поздоровался, представился бабушке и дедушке и сел. Еще трех часов не было. Только что посуду после обеда вымыли. Сел и сразу же принялся рассказывать о том, что с сентября в школе открываются новые курсы танцев, он собирается записаться и Элфи советует сделать то же самое. Правда, Элфи и так хорошо танцует, сама выучилась, но основательная учеба никогда не повредит. И учиться будет ей не трудно — не с азов начинать!

Бабушка так поразилась, что сначала просто не знала, что и сказать, и только бросала вопросительно-негодующие взгляды на Элфи: «Это еще что такое? Как сюда попал этот парень? Кто разрешил тебе приглашать его сюда?»

Но Элфи и сама не ожидала прихода Арпада: ни он не говорил, ни она не приглашала его к себе в гости. Ну, пришел и пришел. Что тут такого?

Арпад будто и не замечал ничего и не думал смущаться. Рассказал о своих планах: о том, что собирается поехать за границу.

— Вот как? — заметила бабушка. — А кто же ваш отец, разрешите полюбопытствовать?

— Портной, — ответил Арпад. — Дамский портной. Он тоже в свое время ездил за границу. Когда был еще подмастерьем.

Тут бабушка принялась расспрашивать Арпада про всякую всячину: есть ли у него братья, сестры?

— Да, — отвечал Арпад, — есть одна сестра, но она уже замужем.

— За кем?

— За инженером.

— А где она сама работает?

— Закройщицей на одной швейной фабрике.

— Сколько зарабатывает?

— Как когда!

— Какая квартира?

— У кого: у нас или у сестры? — переспросил Арпад.

Бабушку интересовали обе квартиры. Она с таким пристрастием собирала у Арпада его «анкетные данные», что у Элфи уши горели от стыда. Но Арпад и тут нимало не смутился и с готовностью отвечал на все вопросы. Кажется, он даже считал совершенно естественным, что бабушку все интересует, что она хочет все о нем знать! Словно ему по душе был этот допрос. Впрочем, он и сам бы рассказал все это, но так ему было еще легче.

А бабушка, чем больше расспрашивала, тем больше выражала недовольство и уже косо поглядывала на него. В полчетвертого Арпад сообщил, что ему пора на танцы, и пригласил с собой и Элфи. И бабушка отпустила ее — больше потому, что хотела поскорее избавиться от незваного гостя. Но зато, когда вечером в полседьмого Элфи возвратилась домой, ей пришлось выслушать немало обидных слов!

— Если этот парень еще раз посмеет сунуть сюда свой нос, я выставлю вас обоих — и тебя, и его! Поняла? Ишь, что надумала! Бессовестная! Смотри, чтоб сюда парни больше не ходили. Еще чего не хватало! расхвастался: за границу, вишь ты, собирается! Чего же тогда он здесь забыл? Хорош огурчик, скажу я тебе! Заявляется в чужой дом и болтает, болтает… Так вот, милая, сюда ты не будешь приваживать своих кавалеров. Успеешь еще с этим. Если бы я такое себе позволила, мне отец голову оторвал бы. Неужели с нынешней молодежью сладу нет? Или у вас и капельки ума не найдется?

Элфи в ответ только пожимала плечами, угрюмо молчала и изредка огрызалась. Подумаешь, очень нужно! Он ее совсем не интересует. Она не понимала бабушкиного гнева, хотя спорить с нею ей тоже не хотелось. И в самом деле, про Арпада можно сказать, что он болтлив и любит прихвастнуть. Но сказать, что он нахал?.. Значит, бабушка еще не видела действительно нахальных ребят! Что бы она сказала тогда о Пуби? И что плохого в том, что Арпад пришел к ним в дом? Или бабушка потому разозлилась, что Арпад откровенно сказал ей о своей мечте поехать за границу, иными словами — что он еще несколько лет не собирается жениться? Неужели бабушка думает, что Элфи выйдет замуж в пятнадцать или шестнадцать лет? Элфи еще не сошла с ума! Да еще за такого медведя! Элфи подозревала, что бабушка и сама не знает, за что она так ополчилась на Арпада…