Михаил Смирнов - О Вячеславе Менжинском

• Название: О Вячеславе Менжинском
• Автор: Михаил Смирнов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: История
• Год: 1985

Книга посвящена видному партийному и государственному деятелю, соратнику В. И. Ленина Вячеславу Рудольфовичу Менжинскому (1874–1934). В нее вошли публикации разных лет и ранее не публиковавшиеся архивные материалы, раскрывающие многогранную личность стойкого большевика-ленинца, рассказывающие о ярком жизненном пути профессионального революционера, комиссара ВРК, наркома финансов РСФСР, члена коллегии ВЧК, председателя ОГПУ. Рассчитана на массового читателя.

---

— На связь к Алферову, — продолжал мысль Дзержинского Вячеслав Рудольфович, — могут прийти и агенты организации, и агенты Деникина.

— Засаду не снимать, — обращаясь к Вейсу, сказал Дзержинский, — до особого распоряжения.

Чекистов, отправляющихся за Миллером, Менжинский предупреждал:

— Вместе с Миллером обязательно арестовать его мотоциклиста, бывшего офицера Кудеяра. Смотрите, чтобы с Кудеяром не произошло какой-либо случайности. Ни один волос, как говорят, не должен упасть с его головы.

Одна за другой уходили в ненастную темную ночь оперативно-чекистские группы. В кабинете остались лишь Дзержинский и его заместители по Особому отделу Павлуновский и Менжинский. В эту ночь никто не спал ни в ВЧК, ни в МЧК, ни в Особом отделе. Нечего говорить, что не отдыхали в эту ночь и руководители ВЧК.

…Оперативная группа Аванесова на стареньком, потрепанном автомобиле приехала на Малую Дмитровку, когда москвичи уже укладывались спать. Автомобиль поставили в переулке.

Алферов был дома. Лицо его выразило крайний испуг, когда Аванесов предъявил ему ордер на обыск и арест. Обыск продолжался всю ночь, но ничего подозрительного обнаружить не удалось, если не считать записной книжки хозяина, в которой был список не то должников, не то кредиторов: «Виктор Иванович — 452 руб. 73 коп.», «Владимир Павлович — 453 руб. 23 коп.» и т. д.

Когда чекисты собрались уже уходить, Аванесов, взяв со стола массивное пресс-папье, отвернул его мраморную крышку и извлек из-под нее сложенный вдвое листок, на котором бисерным почерком были написаны фамилии и инициалы. Инициалы совпадали с начальными буквами алферовских кредиторов. Когда, отбросив рубли и копейки в строчке Виктора Ивановича, набрали номер телефона 4-52-73, на другом конце провода откликнулся мужской голос.

— Виктор Иванович? — спросили в трубку.

— Я у телефона, — сказал тот же голос.

— Дмитрий Яковлевич просит вас очень срочно приехать к нему.

Пришлось ждать, когда приедет таинственный Виктор Иванович. На Лубянку возвратились уже на рассвете. Доложили Дзержинскому об аресте Алферова и найденных у него списках. Ознакомившись с их содержанием, Феликс Эдмундович сказал: «Теперь все они в наших руках».

Еще до их приезда Дзержинский допросил доставленного одним из первых Миллера.

На допросе Миллер, высказав удивление тем, что он арестован, начал рассказывать о своих заслугах в формировании школы, о своей преданности Советской власти. Свою причастность к организации Миллер, конечно, отрицал. О штабе он слышит впервые, и никаких Алферовых, Ступиных или Талыпиных он, конечно, не знает.

В то время как шел допрос Миллера, в кабинет Артузова, в котором работал Менжинский, принесли донесение от Казанина, в котором он писал, что Ступина дома не застали, а товарищ Линде после обыска с группой стрелков выехал в Кусково.

След Ступина был взят правильно.

В Кусково он приехал 15 сентября. Две ночи ночевал у начальника полигона, две в Москве, где — не говорит. Последнюю ночь провел в комнате приезжих, где и был задержан. Там же показал: «Частных знакомых у меня нет. С сослуживцами поддерживаю чисто служебные отношения. В политических организациях не состоял».

Доставленный на Лубянку, Ступин показал Дзержинскому на допросе:

«До Февральской революции был штаб-офицером для поручений при главнокомандующем армиями Северного фронта, до декабря семнадцатого года — помощник генерального квартирмейстера. С июля 1918 года — делопроизводитель, а затем начальник 6-го уставного отделения организационного управления Всерглавштаба. В июне 1919 года поступил преподавателем в Московскую школу штабной службы.

С Василием Александровичем Миллером не знаком.

С Иваном Николаевичем Тихомировым знаком с зимы 1918 года. Знакомство частного характера».

Тихомирова — казначея организации — в ту ночь арестовать не удалось. Возвращаясь поздно ночью, он услышал во дворе разговоры, понял, что кого-то ищут, и поспешил скрыться.

…Увидев в руках Дзержинского список членов организации, который был найден под крышкой пресс-папье, Алферов без запирательства начал давать показания:

— К организации добровольческой армии непосредственного отношения не имею. Знаю, что членами организации состояли Миллер, Тихомиров, Зверев Василий Васильевич, казначеем был Иван Николаевич Тихомиров…

Остальные арестованные упорствовали и не давали показаний. В протоколе допроса Талыпина лишь одна строчка: «Талыпин Сергей Иванович от показаний отказывается. Павлуновский. 23. IX».

Враги на что-то еще надеялись.

На что? Менжинский и Артузов приехали в Бутырскую тюрьму. В следственной комнате состоялась очная ставка Миллера и Кудеяра. Припертый показаниями Кудеяра, Миллер заговорил, а затем попросил разрешения написать показания собственноручно. Миллера увели. За ним Кудеяра.

После их ухода на столе следователя была обнаружена записка, написанная на четвертушке бумаги синим химическим карандашом:

«Талыпин в камере: старый дурак попался как мальчишка. Если бы наш заговор не был еще несколько дней раскрыт, то вся власть была бы в наших руках. Но это ничего не значит, что они нас арестовали. Помимо нас еще много людей осталось. С божьей помощью, быть может, в скором времени произойдет что-нибудь…»

— Так вот на что они надеются, — сказал Менжинский, подавая записку Артузову.

— Бог им теперь уже не поможет, — прочитав записку, откликнулся Артур Христианович. — А те, кто уже арестован, заговорят. Помните, что сказал Миллер: «Разрешите бумагу и карандаш, я сам напишу».

И они действительно заговорили.

В тот же день Дзержинский снова допрашивал Миллера.

В протоколе допроса сохранилась следующая запись, сделанная рукой Дзержинского:

«Сегодня, 23.IX, Миллер мне рассказал, что в разговорах они строили планы, как захватить Ленина в качестве заложника против красного террора и для этой цели держать его в каком-нибудь имении вне города Москвы. Ф. Дзержинский».

Заговорил Миллер, заговорил Талыпин. Собственноручно писали показания Лейс, Алферов и другие. В показаниях называли лиц, «с которыми имели дело по организации».

21 сентября Ф. Э. Дзержинский докладывал на заседании ЦК РКП(б) о ликвидации «подготовлявшегося в Москве восстания белогвардейцев».

Военные контрразведчики.

Сборник. 1978, с. 60–73.

Ф. Н. Петров. Боец и мыслитель

В первые годы после Октября мне не приходилось встречаться с Менжинским… Встретился с ним уже в Москве, в 20-х годах, когда товарищ Менжинский работал на ответственной руководящей работе в ВЧК — ГПУ. Мне пришлось с ним иметь дело по ряду научных проблем, заграничных командировок. Как заведующий Главнаукой я встречался с Вячеславом Рудольфовичем, и мы обсуждали с ним вопросы, связанные с проблемой кадров ученых. Я должен сказать, что товарищ Менжинский в вопросах науки, особенно исторической и философии, а также в области искусства и в области понимания вопросов международных политических отношений проявлял большие знания, большой талант. Он умел глубокие знания марксистско-ленинской теории применить к конкретным задачам, которые стояли перед ВЧК, к борьбе со всеми враждебными элементами, мешавшими строительству социализма.

Этот большевик, боец и мыслитель, талантливый человек был твердым и решительным защитником… социализма, линии партии в области хозяйственного и культурного строительства. Он пресекал всякие поползновения помешать строительству, которое велось по великому плану Владимира Ильича Ленина.

В. И. Ленин высоко ценил В. Р. Менжинского. Он направил его на работу в органы ВЧК. Вплоть до трагической кончины Дзержинского Менжинский был его ближайшим помощником, товарищем и другом. Я хорошо знал и того и другого и в период подполья, и после Октября. Мне дороги и близки эти беззаветные рыцари революции, и я хочу сказать… вот они, носители революционных традиций, вот те люди, на которых должен равняться каждый советский человек, и прежде всего наше молодое, растущее поколение. Это были необыкновенные люди. Охранители строительства социализма, они знали и понимали хозяйство и финансы, науку и культуру. Они глубоко понимали каким путем должна идти наша страна к социализму. Они видели и тех, кто нам будет мешать, кто попытается сорвать строительство, и предупреждали о надвигающейся военной опасности, требовали от чекистов постоянной революционной бдительности.

Мы сегодня можем смело сказать, что ни правые ревизионисты, ни «левые» ревизионисты не могут помешать крепнущему единству международного коммунистического движения, основу которого заложили Маркс, Энгельс, Ленин. Коммунизм идет смелой поступью, и ему ничто не в силах помешать.