Александр Покровский - Не надо оборачиваться

• Название: Не надо оборачиваться
• Автор: Александр Покровский
• Жанр: Детективная фантастика

Мистическая сила против системы правопорядка. 2000 лет назад прокуратор казнил мистическую силу, 100 лет назад Воланд опустил НКВД. Очередной раунд — вниманию почтеннейшей публики.

---

Подполковник сообщил Нежному, кто заказывал патроны с серебром. Оказалось, отставной цирковой артист по прозвищу Хоттабыч. Правда, ювелир раньше не был с ним знаком. Федералов предположил, что этот Хоттабыч — поддельный, пожелал спокойной ночи и прервал связь. Нежный даже не успел сказать ему ничего в ответ, хотя список пожеланий у него был долгим.

* * *

Муж Любы работал механиком в аэропорту. Нет, не авиамехаником, к самолётам его и близко не подпускали, но в аэропорту вполне достаточно и своих механизмов. Познакомились они в университете, она училась на юридическом факультете, он — на машиностроительном. Потом они случайно встретились через пару лет, а ещё через полгода задумчивый жених и беременная невеста заключили брак.

Когда ей пришлось уйти из городского угрозыска, в родном городе работы ей не нашлось. Да и в других городах оперативницу средних способностей со скандальной репутацией не горели особым желанием принять на службу. Здесь ей предложили хотя бы испытательный срок, а других вариантов просто не было. Конечно, в мелких городках её бы с руками оторвали, им кадрами перебирать не с руки, но там нет аэропортов, а значит, нет и работы для мужа.

В этот день они легли спать сразу после ужина — оба изрядно устали на работе. Четырнадцатилетняя дочь осталась жить у родителей мужа, переводить её в новую школу в другом городе не захотели, пока Люба не разберётся со своим испытательным сроком. Вот тогда они и квартиру купят, и дочь к себе заберут. А вот если она не пройдёт испытательного срока… тогда она просто не знала, что делать дальше. Менять профессию, наверно. Знать бы ещё, на какую.

Муж тихо похрапывал, а Люба пыталась прикинуть, какие у неё шансы заполучить эту службу. Вчера она позорно заснула при опросе свидетеля, да ещё и в присутствии самого шефа. Сегодня сцепилась с Нежным, от которого тоже зависит, оставят её тут или вышвырнут. Да, приказ раздеться был унизительным, но борьба за женскую честь порой обходится слишком дорого для женщины-борца. Тем более, раздеться всё равно пришлось, как ни крути.

Но вот зачем она швырнула Нежному в лицо свои трусы, и заставила их нюхать? Озорство, можно даже сказать, хулиганство, некоторая компенсация пережитого унижения, но большой вопрос, нужно ли было это делать? Тем более, чёрт совсем не вовремя принёс непрошеного свидетеля, капитана Бардина. Тот наверняка начнёт болтать, поползут самые невероятные слухи, а у неё и так репутация далеко не безупречная.

Хотя, ей показалось, что Нежный совсем на неё не обиделся, и после следственного эксперимента-стриптиза относится к ней как к бывшей любовнице, с которой расстался по доброму согласию. Да уж, эпизод с трусами по накалу эмоций вполне потянет на половой акт, а то и на несколько. Такие эмоции долго не забываются.

А ещё майор говорил, что она чего-то не просекла в истории с собакой. Шеф, правда, тоже не просёк, но он и не оперативник, а ей — положено. Что же там было не так? По словам двух свидетелей, соседка с верхнего этажа забрала собаку из квартиры покойного вскоре после перестрелки. Собачьи шерстинки найдены на шапке предполагаемой гостьи, причём эксперты подтвердили, что собака — та же самая. По собственным впечатлениям Любы, собака крупная, сильная, но при этом ласковая и доброжелательная. И любит играть с женскими шапками.

Рассуждать Люба не то чтобы не умела, но очень не любила. Зато её никогда не подводило воображение. В школьные времена она мечтала стать актрисой, а то и режиссёром, но всё перебила мечта о карьере великого адвоката. В итоге — юрфак, а потом работа в уголовном розыске под руководством начальника, который одновременно бабник, дурак и не умеет пить, со стрельбой в финале тамошней службы. Но актёрские способности никуда не делись. Она мгновенно вжилась в роль и вообразила себя той женщиной, гостьей Бонифация.

Воображаемая Люба нажимает кнопку звонка, собака Молли лает, Бонифаций вместе с псиной идёт открывать. Люба входит, Молли, поставив ей лапы на плечи, снимает шапку и начинает с ней играть. Как иначе её шерсть могла попасть в шапку? Но, выходит, женщина знает эту собаку? Или не знает, но Бонифаций ей сказал, что Молли не опасна. Но он же не её хозяин, она легко может его не послушаться, и тогда… А откуда известно, что собака не его? От соседки? Она могла врать? Конечно, могла, но ей-то зачем? Кому какая разница, чья это собака?

Второй эпизод — соседка забирает собаку к себе в квартиру. Стоп, это не второй, это третий. Второй — это появление киллеров. Люба снова представила себя той женщиной. Она лежит на кровати, придавленная тушей Бонифация. Нет, противно. Она тряхнула головой, прогоняя неприятные образы. Она — не любовница Бонифация, она — Молли. Старик совокупляется с какой-то бабой, а она лежит где-то в углу или под кроватью. Нет, не под кроватью, там слой пыли в палец толщиной, никто там не лежал и не убирал самое меньшее с пару месяцев. Значит, в углу.

Молли, скорее всего, спит, но не заметить, что в квартиру кто-то вошёл, она не может — у собак превосходный слух. Она рычит, лает, бросается на пришедших. Первая пуля достаётся ей, и она, скуля от боли, уползает прочь. Но Люба знает, что всё было не так. Собака не ранена, а первый и единственный выстрел убийц достался старику. Тогда как же всё происходило?

Трусливая псина, услышав незнакомую походку чужаков, лает, но не выбегает их встречать. Мужчина и женщина заняты сексом и ни на что не обращают внимания. Киллеры входят в спальню, перепуганная Молли замолкает, и тут начинается перестрелка. Или собака вообще не лаяла. Могло быть так? Наверно, да. Но через небольшое время Люба с шефом видели эту псину, она звонко лаяла и ничего не боялась. Нет, она наверняка должна была лаять. Но свидетели, которые слышали выстрелы, не слышали никакого лая. Как такое может быть?

По всему выходило, что в момент нападения киллеров в квартире не было никакой собаки. Зато была женщина. А совсем ненамного позже женщина исчезла, но появилась собака. У киллеров были патроны с серебряными пулями, все почему-то решили, что они охотятся на вампиров, ну, а вдруг на самом деле на оборотней? Нежный, кстати, вполне допускал, что женщина могла превратится в волчицу. А почему не в собаку, в таком случае?

Она так обрадовалась своей догадке, что не могла не поделиться хоть с кем-нибудь. А кроме неё самой и мужа, в съёмной однокомнатной квартире никого не было. Разбуженный супруг категорически заявил, что устал и вообще не собирается исполнять супружеский долг каждую неделю, повернулся на бок и снова захрапел. Ни дочь, ни родители на звонки не ответили. Нежный ответил, но рявкнул, что занят и прервал связь. Шефу и Бардину она звонить не захотела, а больше, как оказалось, и некому.

Немного успокоившись, Люба заснула. Во сне она была собакой Молли, лежала на спине, задрав лапы, и млела от того, что её гладит по груди и животу женщина-сыщик, внешность которой показалась ей смутно знакомой. Рядом был мужчина по кличке «Шеф», и одна мысль о том, что он к ней прикоснётся, вызывала непреодолимое отвращение.

Снова осознав себя человеком, спящая Люба подумала, что Молли, наверно, лесбиянка, а ещё у псины что-то не так с сосками. Что именно, она пока не понимала, примерно, как было у Нежного с отсутствующими трусами. Увы, но эту загадку не разгадать, просто раздевшись. Тут она провалилась уже в по-настоящему глубокий сон, и если до утра ей снилось что-то ещё, это не запомнилось.

* * *

Ювелир, изготовивший патроны с серебряными пулями, этим вечером не ожидал никаких неприятностей. Двоим неприметным людям, которые каким-то неведомым образом незамеченными пробрались в его кабинет, он уверенным голосом приказал убираться к чёрту. Увы, они его не послушались, а вместо этого привязали к креслу и начали допрос с пытками. Интересовало их только одно — кто заказал сделать патроны. Ювелир поначалу грозил всяческими карами со стороны своей криминальной крыши, потом умолял о пощаде, потом снова угрожал.

Вскоре ему в голову пришла гениальная идея — сказать, что ничего не помнит. Как ни странно, от него не отстали и продолжили работу с ювелиром и электрическим током. Оба жаловались друг другу, что из-за дурацких приказов начальства нельзя работать в полную силу, а использовать химию им почему-то вообще запретили. Терзаемый дикой болью, ювелир назвал им первое попавшееся имя. Один из истязателей кому-то позвонил и пересказал его показания, второй продолжил пытки, уже ничего не спрашивая, объяснив это фразой «чтоб не расслаблялся».

Бедняга, окончательно поняв, что от него так просто не отстанут, тут же выложил им правду, не дожидаясь результатов проверки. Эту работу ему заказал некий Хоттабыч, он же Похабыч, цирковой фокусник на пенсии. Ещё минут десять ужасные пытки продолжались, потом зазвонил телефон одного из палачей, и оба вдруг отключили и упаковали своё оборудование, отвязали бедолагу от кресла и ушли, вежливо попрощавшись. Хуже всего, что они пообещали, если будет надо, вернуться.