Марк Раабе - Надрез

• Название: Надрез
• Автор: Марк Раабе
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-1984-7, 9786171219830

На глазах маленького Габриэля застрелили его родителей. Власти обвинили в убийстве мальчика. Все, что ему оставалось, – забыть прошлое и начать жизнь с чистого листа. Но много лет спустя таинственный безумец похищает его подругу. Габриэль понимает: теперь ему придется вспомнить прошлое, чтобы спасти девушку и выжить самому.

---

– Но это оказалась не госпожа Андерс. Вы удивились?

– Удивился? Я вздохнул с облегчением. Послушайте, я очень волнуюсь. Лиз где-то там, и никто не знает, где именно. С ней что-то случилось. Она не из тех, кто просто так позвонит и поднимет панику.

Грелль задумчиво кивает.

– Может быть, и так, но…

– Почему бы вам просто не поехать к ней и не проверить мои слова? – с жаром предлагает Габриэль. – Или не позвонить ей?

– Если вам от этого станет легче, мы ездили к ней домой. Котениусштрассе, верно? И звонили тоже.

Сердце Габриэля бьется чаще.

– И?..

– Ее не оказалось дома.

– Значит, теперь вы мне верите?

Грелль чешет в затылке.

– Проблема в записи на ее автоответчике: «Лиз Андерс. Я сейчас собираю материалы для нового фильма и не могу вам перезвонить. Пожалуйста, оставьте сообщение».

Простонав, Габриэль проводит ладонью по лицу.

– У нее всегда такое сообщение на автоответчике. Те, кто с ней знаком, знают, что достаточно назваться – и она непременно перезвонит.

– Но вы признаёте, что госпожа Андерс, бывает, исчезает на пару дней или даже недель?

Габриэль в ярости смотрит на комиссара.

– Вы начнете что-то предпринимать, только когда ее труп обнаружит патруль, да?

– Так, как это произошло с господином Мюнхмайером, вы хотели сказать?

Габриэль закусывает губу и под столом сжимает пальцы левой руки на запястье правой, чтобы сдержаться.

Грелль улыбается, словно наделен рентгеновским зрением и может смотреть сквозь столешницу.

– Когда вы уехали из того дома на Кадеттенвег, вы выключили сигнализацию? – вкрадчиво спрашивает он.

– Нет.

Грелль молча смотрит на него, а затем, опираясь на стол, подается вперед и, щурясь, заглядывает Габриэлю в глаза. Тень от его носа ложится на губы, словно разрезая их на две половинки.

– И как вы объясните тот факт, что ночью кто-то все же выключил сигнализацию?

Габриэль потрясенно замирает.

– Понятия не имею.

– Как по мне, о многом вы не имеете понятия, – негромко продолжает Грелль. – Входная дверь была закрыта, более того, заперта. Как и ворота.

Габриэль ошеломленно смотрит на него, открывает рот, собираясь что-то сказать, но так и не решается.

– И знаете, что мне сказал ваш начальник, господин Сарков? Он отдал четкое распоряжение – на Кадеттенвег должен был поехать ваш коллега Коган, а не вы! – Грелль с довольным видом откидывается на спинку стула. В полумраке комнаты его лицо белеет бледным ликом луны.

– Я знаю, – бормочет Габриэль. – И все же туда поехал я. У Когана проблемы с ногами.

– С ногами, значит, – отзывается Грелль. – Ага. Но нам он об этом ничего не сказал. По его свидетельским показаниям, он поехал на Кадеттенвег, где не обнаружил ничего подозрительного, выключил сигнализацию, запер дверь и ушел.

– Глупости! – хрипло возражает Габриэль. – Коган просто боится, что Сарков вышвырнет его с работы за то, что он туда не поехал. Если бы он сейчас был здесь, то рассказал бы совсем другую историю.

– Потому что тогда вам удалось бы его запугать? – Грелль пристально смотрит на Габриэля.

– О господи, нет! Потому что все так и было!

Глаза Грелля поблескивают в полумраке. За спиной Габриэля слышится мерное чавканье – кривоногий со своей жвачкой.

– Итак, давайте подведем итоги, – с неестественным дружелюбием произносит Грелль. – У нас есть два свидетеля, утверждающих, что на Кадеттенвег ездил Коган, а не вы. Вы описали много подробностей касательно особняка, где сработала сигнализация, однако же ваши показания не подтвердились. Например, черное платье в подвале, очевидно, существовавшее только в вашей неуемной фантазии. Но вы по-прежнему утверждаете, что ваша версия событий является правильной, а все остальные – ложными, я верно понимаю?

Габриэль кивает.

Грелль подхватывается на ноги, и лампочка подрагивает от его резкого движения.

– Тогда потрудитесь объяснить, как вы могли так точно установить время смерти? Вы ясновидящий? Или, может быть, вы случайно взглянули на часы, перерезая горло господину Мюнхмайеру?

– Нет, – сдавленно отвечает Габриэль. Все его тело напряжено. – Я же дотронулся до этого дурацкого трупа! Через полчаса после смерти тело холодеет, но трупное окоченение начинается только через час после смерти. Тело того парня было холодным, но не окоченевшим. И если в этот момент посмотреть на часы, то не надо быть гением, чтобы установить время смерти. Довольны?

Грелль поджимает губы.

– Послушайте… – Габриэль изо всех сил старается держать себя в руках. – Ваш коллега ведь рассказал вам, что я попал в небольшую аварию по дороге в парк? Вам просто нужно найти тех людей на «ягуаре». Это займет не больше пяти минут. Просто посмотрите вчерашние заявления о дорожных происшествиях от одиннадцати до полуночи. Я уверен, что водитель «ягуара» и его спутница меня узнают.

Грелль задумчиво кивает, и его губы растягиваются в улыбке.

– Ну да, точно. Ваше бегство с места аварии. Я чуть не забыл.

Габриэль переводит дух, чувствуя, как напряжение отступает. Уж лучше обвинение «побег виновника ДТП с места аварии», чем «убийство».

– На самом деле это заняло у меня куда меньше пяти минут. Но я должен вас разочаровать. Никто не подал заявление о ДТП. Никаких аварий. Ничего.

– Что?! – Габриэль потрясенно смотрит на комиссара. – А почему, по-вашему, корпус моей машины выглядит как груда металлолома?

– Возможно, это следы давнишней аварии. – Грелль цинично усмехается. – Авария, которой не было… Исчезнувшее само по себе платье… Закрывшаяся сама собой дверь… Друг мой, либо у вас галлюцинации, либо вы пытаетесь меня надуть.

– Не знаю, что вам на это ответить. – На мгновение глаза Габриэля вспыхивают. – Но я не могу отделаться от впечатления, что вам просто очень хочется меня подставить.

– Подставить? Но ведь вы сами навлекли на себя неприятности дачей ложных показаний. Не говоря уже о нападении на сотрудника полиции… Впрочем, учитывая вашу историю, это и неудивительно. И, призна́юсь честно, после всей той чуши, которую вы тут рассказали, я вовсе не уверен, что смогу засадить вас в обычную тюрьму.

– О чем вы? – ровным голосом спрашивает Габриэль, прекрасно понимая, что Грелль имеет в виду.

– Оказалось непросто отыскать кого-нибудь, кто смог бы вспомнить вас, ведь прошло уже двадцать лет. Доктор Армин Дресслер – единственный врач, который до сих пор практикует.

Габриэль замирает. Грелль безжалостно буравит его равнодушным взглядом темных глаз.

– Он сразу согласился уделить нам немного времени, чтобы осмотреть вас. Завтра в семь утра, перед работой, он зайдет сюда. И тогда подумаем, как нам действовать дальше.

У Габриэля начинает кружиться голова, руки дрожат – срабатывает что-то вроде павловского условного рефлекса.

«Я же тебе говорил, Люк! – плачет голос в его голове. – Разве я не советовал тебе не терять контроль? Никогда не терять контроль…»

Глава 17

Местоположение неизвестно, 2 сентября

Лиз словно окружена ватой, ватой толщиной в целый метр, и эта вата поглощает все, оставляя лишь пару тихих звуков. Нос девушки распух. Лиз висит на канатах, нет, трубках, и одна трубка торчит из ее горла, толщиной с человеческую ногу – или вовсе и не ногу, а с соломинку, всего лишь соломинку? Лиз на дне глубокого озера, она утонула, но соломинка тянется к поверхности воды, и сквозь нее кое-как проникает воздух.

Тело одеревенело, похолодело.

Лиз знает, что у нее есть глаза. Она пыталась открыть их, но кто-то словно сшил ей веки, и она смотрит на внутреннюю поверхность этих век, а по ним пробегают, вспыхивая и угасая, точно молнии, образы.

Например, стальная рука, сжавшая ей горло, и вот она протягивает руку за белым телефоном, но пальцы сжимают пустоту. Или еще – тяжелый башмак летит ей прямо в лицо, он все ближе, все больше… Башмак попадает ей в лицо, и она знает, что должно быть больно, но ничего не чувствует. Даже не чувствует, есть ли у нее живот. Живот, в котором сокрыто ее дитя.

И вдруг какие-то ощущения возвращаются к ней.

Что-то теплое касается места, где должны быть ее глаза. И сознание Лиз, все ее чувства сосредоточиваются на этом источнике тепла, на одной-единственной точке, как ищет спасительный лучик света затерявшийся под водой аквалангист, блуждающий по дну озера.

И вдруг Лиз понимает, что это. Рука. Кто-то опустил ладонь ей на лоб. До ее слуха доносится тихий писк приборов, что-то шуршит, ее бросает в холод, и она чувствует прикосновения металла к телу. По коже бегут мурашки, затем кто-то накрывает ее простыней.

«Сейчас». Лиз вкладывает в это движение все оставшиеся силы. Ее веки подрагивают.

– Ш-ш-ш… – доносится до нее женский голос.

Лиз открывает глаза, и ее ослепляет яркая вспышка света. Щурясь, она различает на фоне светлой стены чьи-то смутные очертания: белый халат, белокурые локоны до плеч. В ослепительно белой комнате эта женщина кажется почти невидимкой. Она смотрит на монитор с какими-то цифрами и извилистыми линиями. Монитор стоит прямо у кровати и тихо пищит.