Гедеон - Зазеркалье войны (СИ)

• Название: Зазеркалье войны (СИ)
• Автор: Гедеон
• Издательство: СИ
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016

Продолжение истории, рассказанной в романе «Погоня за химерой». Канон Звёздных войн упоминает уникальную планету-утопию Зелтрос, не имеющую армии, полиции и, как таковых, оборонительных сооружений, но при этом так никем и не завоёванную — феромоны и атмосфера вечного праздника всегда служили странному миру достаточной защитой. Авторы попытались пофантазировать, как же должна на самом деле функционировать такая планета? Праздники праздниками, но кто-то должен работать, обеспечивать экономику, развивать технологии и заниматься множеством других необходимых дел. Как совместить каноничные легкомыслие и гедонизм с необходимым минимумом дисциплины и здравомыслия, без которых просто невозможно успешное государство? И что зелтроны могут противопоставить более-менее продуманному вторжению, особенно если большая часть войск представлена дроидами, невосприимчивыми ни к феромонам, ни к эмпатии местных?

---

— Теварели означает брачного партнёра, с которым вы живёте порознь, а не бывшего супруга, — продолжила Талика, возвращаясь к первоначальной теме разговора. Изрядно озадаченное выражение лица Чимбика или его смешанные чувства заставили зелтронку объяснить на примере.

— Мой теварели — наёмник, страсть к путешествиям у него в крови. Мы полюбили друг друга, у нас есть чудесный сын, но я живу на Зелтросе, а Танк продолжает летать с исследовательской группой, возвращаясь ко мне при каждой возможности. Страсть к путешествиям у него в крови, а ты же знаешь забраков — ветер в кулаке не удержать. Или он стремится к цели, или… Да нет никаких «или», — она улыбнулась, видимо, вспомнив супруга. — Одним словом — Танк. Сейчас Кез, наш сын, как раз путешествует вместе с отцом.

— Понятно, мэм, — кивнул Чимбик. В его мозгу заработала картотека, заполняя очередную карточку под названием «зелтронские семьи» и ставя её на соответствующую полку. Но тут же возникла целая куча других вопросов, задавать которые клон постеснялся. Например, чьи тогда дети Тилос и Дана? От второго мужа? Или просто усыновленные?

— У Вас большая семья, мэм? — дипломатично зашёл издалека сержант. Как обычно, найдя заинтересовавшую его тему, он не мог остановиться, не изучив её досконально, от и до, не оставляя никаких неясностей.

— Смотря по чьим меркам. По мнению инопланетников — большая, по местным меркам — средняя. Два теварели, теванули, пять искавину, истевину…

В результате многочисленных объяснений и уточнений клон усвоил, что разобраться в хитросплетениях зелтронских родственно-семейных отношений не проще, чем в голокроне джедаев. Выяснилось, что у Талики есть три мужа: упомянутый забрак и два зелтрона. Первый — Видус, живёт с ней и ещё одной брачной партнёршей под одной крышей и ведёт общее хозяйство, второй — Ликард, поселился по соседству с другими своими брачными партнёрами и детьми. Для всех этих странных родственных отношений были свои термины. К примеру, брачный партнёр твоего мужа может называться «искавину» (женского пола) или «искавану» (мужского пола), если вы живёте под одной крышей и ведёте общее хозяйство, но не привлекаете друг друга сексуально (да, слухи про распутство зелтронцев были более чем правдивы). Если же, к примеру, жёны делили друг с другом и постель, то они назывались «истевину». Заинтересовавшийся столь похожим звучанием слов, Чимбик узнал, что большая часть брачно-семейной терминологии зелтронов состоит из набора слогов, каждый из которых несёт в себе определённое значение и, понимая их, можно довольно просто ориентироваться в отношениях просто по звучанию терминов. Так, слог «те» в слове подсказывал, что речь идёт о любовниках, «ли» говорил об общих детях, воспитываемых совместно, «ан» указывал на кровное родство.

Даже для бывших возлюбленных у зелтронов находилось несколько обозначений. Слово «гитечи» сообщает всем сведущим, что ваша любовь была прекрасна, но исчерпала себя, и вы разошлись по жизни, храня друг о друге самые тёплые воспоминания. А вот «гитеха» говорило о том, что всякие чувства пропали, и вы теперь чужие друг для друга.

В конце концов, обилие терминов и чрезвычайно ёмких слов потихоньку подошло к концу, оставив, правда, массу вопросов, задавать которые Чимбик не рискнул, справедливо опасаясь вместо ответа получить ещё больше загадок. Решив, что лучше разобраться во всём постепенно, наблюдая за жизнью зелтронов, клон спросил:

— Мэм, вот вы говорили про семью, брачных партнёров… А у вас — в смысле, зелтронов — бывает любовь к одному конкретному человеку? Такая, чтобы на всю жизнь?

Услышав вопрос, Талика наградила сержанта долгим задумчивым взглядом.

— Такой возлюбленный зовётся «эвин». Я слышала о таких, читала о них, но, говоря откровенно, лично знакома не была. А почему тебя это так интересует?

— Для общего развития, мэм, — туманно пояснил свой интерес сержант. На самом деле ему хотелось знать, как нужно называть Эйнджелу, если всё же судьба сведет их снова.

— Просто в нашей методичке ничего про эту сторону вашей культуры не говорилось, — развёл он руками.

Зелтронка кивнула, принимая это объяснение, но Чимбик мог поклясться, что в её глазах мелькнул весёлый скептицизм, и задумался, какими чувствами мог выдать свой далеко не академический интерес.

— К слову, мы готовим ещё несколько работ, посвящённых текущей войне, — перевела тему беседы Талика. — Не хочешь зайти в гости, взглянуть на мои наброски, подсказать, в каких деталях я была не точна? С меня вкусный ужин и подборка фильмов по нашей истории и культуре, если тебе интересно.

— Да! Да! — тут же оживился поскучневший во время объяснений брачных традиций Тилос. — А я покажу тебе свою колонию муравьёв! Они клёвые!

— А я, — тут же ревниво вклинилась Дана, — испеку вафли. Я умею! — с вызовом добавила она, видимо, решив, что это заявление прозвучало неправдоподобно.

Чимбик задумался. С одной стороны, эта женщина была ему едва знакома, чтобы вот так вот вваливаться к ней домой — даже весьма поверхностных знаний сержанта хватало на то, чтобы знать азы вежливости. Но с другой… её непривычно тёплое к нему отношение, помноженное на природное любопытство Чимбика, подталкивали клона на продолжение знакомства. После минутного размышления он всё же решил принять приглашение, рассудив, что в любой момент сможет просто уйти, если что-то пойдёт не так.

— Муравьи и вафли? — задумчиво протянул сержант. — Не могу от этого отказаться!

Дети весело взвизгнули и, коротко крикнув матери «Мы домой!», побежали вперёд, по всей видимости, приводить в порядок свои сокровища, которыми собирались поражать воображение гостя.

Утром Чимбик покинул гостеприимный дом Талики, переполненный впечатлениями. Её семья, вопреки опасениям клона, приняла его с таким радушием, словно он — как минимум, член королевской фамилии или какая другая важная шишка. Стол был накрыт с такой скоростью, что сержант всерьёз было заподозрил Талику в том, что она изначально планировала затащить его к себе, но тут же сам отмёл эти подозрения как откровенно дурацкие. Правда, за столом клон сидел урывками: дети то и дело таскали его показать свои немудрёные сокровища — обещанную колонию муравьев, «самую настоящую» посуду, конструктор, любимые игрушки, — но, к собственному удивлению, Чимбик понял, что это ему нравится гораздо больше, чем царивший на застолье шум. Нет, зелтронцы были очень деликатны — хоть пара девушек (сержант так толком и не понял, кем они приходятся Талике) и оказывала ему явные знаки внимания, — но всё равно очень, очень шумные. В какой-то момент сержант обнаружил, что сидит в саду на земле, объясняя распахнувшей рты от сосредоточенности детворе порядок следования колонны на марше, используя в качестве наглядного пособия игрушки Тилоса, а рядом стоит и широко улыбается Талика, глядя на него с непонятным выражением в глазах. Смутившийся сержант решил, что это ненавязчивый намёк на его обещание помочь со сказкой и, быстро завершив объяснение, встал на ноги.

С голофильмом они провозились до самого утра, причём Тилос и Дана до упора сидели с ними, так и уснув в креслах, но не покинув своего гостя. Увлёкшийся рисованием Чимбик вовремя глянул на хронометр, а то так бы и досидел до следующего вечера, забыв про то, что пора возвращаться в часть.

И вот теперь он шёл по утренним улицам, надев шлем, чтобы никто из продолжавших веселье горожан не мог видеть его довольной улыбки. Своей тихой радостью клон не хотел делиться ни с кем, кроме своих братьев. Но проходящие мимо него зелтроны всё равно невольно оглядывались, привлечённые его необычным видом и чувствами, и на их лицах появлялись точно такие же улыбки, вызывавшие недоумение их инопланетных спутников.

У КПП маячила знакомая фигура — Блайз, отчаянно жестикулируя руками, словно спятивший регулировщик, что-то рассказывал дежурным. Чимбик мысленно поспорил сам с собой, что его брат хвастает очередным подвигом на амурном фронте и, конечно же, выиграл — едва завидев сержанта, Блайз сначала недоуменно нахмурился, а потом радостно заорал:

— Садж! А ты чего вырядился так?

— На детском празднике выступал, — не стал вдаваться в подробности Чимбик.

— А, понятно… — протянул Блайз и тут же затараторил:

— Слушай, тут та-а-акое было! Короче, угадай, с кем я ночь провёл?

— С королевой, — брякнул Чимбик, только чтобы заткнуть брата и утащить в кубрик, а уж там поделиться событиями этой ночи.

— Откуда знаешь? — Лицо у Блайза вытянулось, напомнив сержанту карикатуру на неймодианца — разве что цветом не зелёное. Чимбик остановился, присмотрелся к брату и понял, что тот не шутит.

— Ты идиот? — спросил он, снимая шлем. — Ох, кретин… Ты хоть понимаешь, что будет, если её муж об этом узнает? Блайз, вот ты…