Робинзон - Под покровом тайны

• Название: Под покровом тайны
• Автор: Робинзон
• Жанр: Фэнтези

Ее жизнь ни чем не отличалась от жизни сотен тысяч сверстниц, учившихся в школах Советского Союза в начале 60 годов 20 века, но неожиданный поворот судьбы изменил все, и события в жизни девятиклассницы закрутились бурным водоворотом, приносящим и горе и радость.

---

После маминого рассказа, следователь снова выключил магнитофон и сообщил, что мы можем идти, если у него возникнут новые вопросы, он нас вызовет.

Я не выдержала и сказала:

— А чего тут думать, это все сделал Бергман. Кроме него никто не знал, что у папы в портфеле самородок. Арестуйте его, и он все расскажет. Эти бандиты действовали с ним заодно.

— Елена Лазаревна, — официальным тоном сказал Шевцов, рассматривая меня, как козявку, — идет следствие, о его результатах вы будете извещены в установленном порядке. Не волнуйтесь, мы найдем убийц вашего отца.

Про золото он не упомянул.

Когда мать и дочь покинули кабинет, капитан Шевцов встал из-за стола и потянулся.

Потом, энергично замахал руками, чтобы размяться от долгого сиденья за столом.

Прогулявшись по кабинету, он вновь включил магнитофон и начал внимательно слушать, сделанную запись, периодически останавливаясь на заинтересовавших его моментах.

Закончив, он налил из китайского термоса с драконами крепкого дымящегося чая и приступил к чаепитию, одновременно, что-то чиркая на листе бумаги.

После чего решительно поднял трубку черного телефона без диска.

— Товарищ полковник, это Шевцов вас беспокоит. Разрешите явиться для рапорта по интересующему вас делу, — сказал он.

Он снял с магнитофона катушку с записью, исчирканные листы, глянул в зеркало и вышел из кабинета, заперев его за собой.

Начальник управления комитета по городу полковник Воскобойников встретил своего подчиненного добродушно неофициально.

— Ага, Миша подошел, ну давай заходи, присаживайся. Может, чайку, мне только что Зина индийского заварила.

Капитану отвечать в таком же тоне был не по чину, поэтому он заявил:

— Извините, товарищ полковник, откажусь, недавно перекусил.

— Ну, и зря, — заявил Воскобойников, — а я стаканчик дерну, пока ты доложишь, чего там накопал.

Капитан попытался снова встать для доклада, но полковник жестом приказал оставаться на месте.

Около десяти минут Шевцов рассказывал о допросе свидетелей по делу.

Наконец, полковник не выдержал.

— Слушай, Михаил Андреевич, ты мне эту демагогию брось разводить? Сам знаешь, какая в этом году обстановка, стране золото крайне необходимо. Из-за чего я от мусоров дело и забрал, хотя их генерал рожи корчил. Через месяц в Союзе жрать нечего будет, элеваторы пустые стоят. А за зерно капиталистам придется золотом платить, мать их перемать.

Говори, будет толк из этого дела или нет!

Шевцов задумался.

— Понимаете, товарищ полковник, жена убитого женщина простая, вся, как на ладони, а вот девчонка, хоть ей всего пятнадцать лет, врет, как дышит. И при том, никаких внешних признаков, как у подготовленного агента. Если бы не незначительные нестыковки в ответах ни за что бы не понял, что мне вешают лапшу.

— Так, ты думаешь, что она обнаружила не один самородок, а гораздо больший клад, или, что там еще, — спросил заинтригованный начальник.

— Уверен на сто процентов, — непреклонно заявил капитан.

— Понятно, — выдохнул Воскобойников, — а что Бергман?

— А, что Бергман, — пожал плечами Шевцов, — плачет, рыдает, всех уже заложил, кого мог. Столько интересного рассказал. Бьет себя в грудь, уверяет, что хотел только забрать золото и ничего больше, перекидывает ответственность за убийство на исполнителей, в частности на известного вора Луку Касимовского. Все золото у него конфисковано, самородок отправлен на экспертизу.

— И что предполагаешь с ювелиром дальше делать? — обманчиво безразличным тоном поинтересовался начальник.

— Товарищ полковник, — начал отвечать капитан, — мне кажется, Бергмана следует оставить на свободе, в качестве осведомителя будет очень ценным сотрудником, да и в плане работы эмиграции в Израиль, намечаются очень интересные комбинации. А Луку Касимовского с подельником надо объявлять в розыск.

Когда мы вышли из здания, мои щеки горели от стыда.

— Ну, я и дура! — вертелось в голове, — это же надо, даже складного рассказа не могла придумать за два месяца. Этот Шевцов под конец разговора почти смеялся мне в лицо. Интересно, что теперь будет? Он меня еще вызовет, или пошлет, кого-то в деревню, проверять мои слова? То, что я все вру, он понял через пять минут.

— Леночка, ты, что сама не своя идешь, — спросила мама, толкнув меня в бок. Разве не рада, что убийц нашего папы ищет КГБ? Это не милиция, они в два счета всех найдут и посадят.

— Ага, как же, — скептически сказала я, — если найдут, всего лишь посадят, а их надо расстрелять.

Мама молча погладила меня по голове. И мне показалось, что сейчас она была полностью согласна с моими словами.

Время было уже около шести, мы отстояли очередь в магазине и, купив, молока, творог и батон, пошли домой.

Пока мама готовила ужин, я разбирала вещи в комнате. Как-то раньше, со всеми проблемами, было не до этого. Решив для начала, вымести мусор из-под шкафа, я залезла туда палкой от карниза и начала ей там шуровать. В результате на свет появилась куча различного хлама. Сначала я хотела его сразу отправить в мусорное ведро, но потом подумала, что там может, завалялось хоть что-нибудь стоящее, и начала разглядывать этот мусор. Результатом этих усилий оказались два карандаша, пустой флакончик, несколько сушек, и небольшая фотография, где я совсем маленькая сижу у папы на коленях. Он еще в военной форме, осторожно держит меня, как драгоценность. Я же, явно испуганная, гляжу куда-то в сторону и собираюсь заплакать.

Странно, — подумала я, — как это фотка из альбома туда залетела? Наверно мы с Валькой еще прошлой зимой, его разглядывали и выронили.

Я поставила фотографию на этажерку рядом с учебниками и слезы опять появились на глазах.

Желание продолжать уборку исчезло. Я улеглась на кровать и стала обдумывать, что делать дальше. И пришла к выводу, что мне необходимо поговорить с бабулей. В глазах капитана Шевцова я увидела непреклонное желание разобраться с непонятным для него событием, поэтому мне надо было спешить.

Время тянулось невыносимо медленно. Прошел ужин, потом я притворялась, что вышиваю. Но как только мама заснула, время понеслось аллюром. Уже привычно открылось окно в другой мир, и я уверенно шагнула в него. На этот раз я не перекинулась и вышла на поляну одетая в платье и легкую куртку. Как и подозревала, в избушке горел огонек.

— Ну, что явилась, не запылилась, — этими словами встретила меня прабабушка, она сидела, развалившись на лавке в платье до пят, старом плюшевом жакете и пуховом платке.

Ее клюка лежала поперек стола. Как обычно на лестнице сидел Филя и недружелюбно косился на меня круглыми желтыми глазами.

— Вот сейчас как отхожу тебя клюкой! — проворчала бабуля, — будешь тогда знать, как не слушаться. Господи! Сколько горя себе и матери принесла, непослушанием своим.

Как знала, что явишься сегодня. Из-за тебя из-за сучки пришлось по слякоти тащиться.

Я, опустив голову, слушала справедливые бабушкины слова. Слезы ручьями текли по лицу.

Бабуля перестала ругаться и молча смотрела на меня.

Через некоторое время она сказала:

— Ну, все хватить ныть, слезами делу не поможешь. Давай выкладывай свою кручину.

Все еще шмыгая носом, я рассказала бабушке о последних событиях в подробностях, потому, что в телеграмме мы ей сообщили только, что папу убили.

— Я же тебе говорила, что кровью золото обернется, — вновь не удержалась от упрека прабабушка, — ну ладно, сейчас подумаем, как твоей беде помочь. Насчет энтих присланных служивых ты не переживай, я им такой отлуп устрою, рады будут отсюда ноги унесть. Слова твои все подтвержу.

Она, кряхтя, встала и сняла с печки закипевший чайник.

— Ты внучка бабушке не догадалась конфет городских принести, — спросила она неожиданно, — знаешь ведь, что у нас в сельпо одни подушечки каменные лежат.

Я покраснела и воскликнув:

— Бабушка я сейчас вернусь!

Выскочила на улицу, открыла проход, зашла к нам на кухню, взяла пакетик пастилы и вернулась назад.

Бабушка смотрела на меня со странным выражением на лице.

— Знала, что талант у тебя большой, но, чтобы так двери между мирами открывать, нужно талантище целый иметь, — с чувством сказала она.

Я протянула бабуле пастилу и сообщила:

— Мне повезло с местным оборотнем познакомиться, он моего возраста, его Тимом зовут. Он тоже, что-то про Дар говорил, который нужно у меня забрать. А почему ты не говорила, что тут оборотни живут?

Только, что спокойное бабулино лицо исказила гримаса. Верхние клыки со скрипом вылезли изо рта и прижали нижнюю губу. Руки скрючились, выпустив кривые когти. Ее глаза пылали красным огнем.

— Кто посмел!!! Ивашка, мерзавец! В порошок гаденыша сотру! Ишь, чего удумал, внучку мою без дара оставить! — низким басом проревела она.