С. Уолден - Погружение (ЛП)

• Название: Погружение (ЛП)
• Автор: С. Уолден
• Жанр: Эротика

У Брук Райт есть только две цели на последнем году своего обучения в старшей школе «Черити Ран»: держаться подальше от проблем и научиться прощать себя за прошлое. Прощение оказывается недосягаемым, а проблемы так или иначе находят девушку, когда та обнаруживает в школе тайный клуб, который имеет отношение к смерти её лучшей подруги. Девушка узнает, что члены команды по плаванию участвуют в «Воображаемой Блядской Лиге», где набирают очки за действия сексуального характера с ничего не подозревающими девушками. Брук, охваченная чувством вины за смерть своей подруги, решает проникнуть в лигу, став одной из «ничего не подозревающих девушек», чтобы отомстить парню, который украл у неё лучшую подругу. Неожиданный роман усложняет её планы, а упорное стремление к справедливости превращается в безумство, поскольку она недооценивает, насколько далеко готовы зайти парни, чтобы держать их секс-клуб в секрете.

---

— Я думаю, да, — сказал Кэл, всовывая в меня свой палец и высовывая его. Он посмотрел на Тима, который отпустил мою левую ногу и исчез из комнаты.

Я тут же сжала ноги, пытаясь обездвижить руку Кэла.

Кэл терпеливо вздохнул.

— Бруклин, раздвинь ноги.

— Иди на хуй, — прошипела я.

Кэл запрыгнул на меня и схватил мое лицо руками. Он сжал его так сильно, что я боялась, что он раздавит мой череп.

— Ну, нет, смотри, вот что я буду делать с тобой. Часами. А потом Тим будет делать это. А потом Паркер. Часами, пока ты не будешь использована как маленькая шлюшка. А знаешь, что самое смешное? Ты ничего не будешь помнить.

Я глубоко вдохнула и снова закричала, пока не почувствовала, как пальцы обхватили мою шею.

— Заорешь — и я оторву тебе башку к чертовой матери, — предупредил Кэл.

Я сглотнула или, по крайней мере, попыталась, и Кэл принял это за знак согласия.

Тим вернулся и склонился над моим лицом.

— Не доверяю я этому дерьмовому экстези, Кэл. Я говорил тебе с самого начала.

— Что это? — спросил Кэл.

— Это называется бычок или как-то так. По крайней мере, так сказал тот парень, — ответил Тим. — Оно должно стирать память.

— Где ты это взял?

— Неважно. Суть в том, что я не хочу рисковать с ней. Она принимает это или я ухожу.

Кэл пожал плечами и приподнял мою голову, а я боролась изо всех сил, лягалась ногами и барахталась из стороны в сторону. Но он был слишком силен и, в конце концов, зажал мое лицо своими огромными руками, держа меня неподвижно, пока Тим засовывал мне в рот таблетку. Они заставили меня выпить воды, я закашлялась и выплюнула половину себе на щеки и шею. Но им удалось заставить меня проглотить таблетку, и я заплакала от страха и разочарования от осознания того факта, что она сделает со мной и что они сделают со мной. Через несколько минут я отключусь и буду абсолютно беззащитна перед их сексуальными нападками.

— Не плачь, Бруклин, — сказал Кэл. — Мы все любим тебя. И мы скоро продемонстрируем тебе это. Мы даже сначала дадим тебе кончить. Вот как сильно мы тебя любим.

Парни заржали, когда я стала умолять их отпустить меня.

— Паркер, у тебя это получается лучше всех, — сказал Кэл. Он посмотрел на меня. — Понимаешь, я вообще-то никогда не старался понять, как сделать девушке приятно. Обычно я заботился только о себе. Тим? Ну, он всегда думает только о себе. Но Паркер — он профи. Он заставит тебя кричать уже через пару минут. Кричать от удовольствия.

— Не думаю, что я хочу доводить ее до оргазма, — сказал Паркер. — Она не умеет себя вести. Моя гребаная рука болит.

— Ну, Паркер, — сказал Кэл глупым успокаивающим тоном. — Дай Бруклин немного повеселиться. Она это заслужила, в конце концов.

Паркер пожал плечами, а Тим и Кэл схватили мои бедра и раздвинули их так широко, что мои сухожилия протестующе затрещали.

— Вау, миленько, — сказал Кэл. — Как считаешь, Тим, миленькая у Бруклин киска?

— А то, — сказал Тим. — Не могу дождаться, когда засуну туда свой член.

— А ты что думаешь, Бруклин? — спросил Кэл. — Хочешь, чтобы Тим засунул в тебя свой член?

— Перестаньте! — закричала я, но Паркер все равно до меня дотронулся, сильно прижал одной рукой низ моего живота, чтобы я лежала неподвижно, а другой потрогал между ног. Это было прикосновение не хищника, а любовника, нежное, но решительное. Опытное.

— Вау, похоже, тебе реально нравится, — сказал Паркер, нежно поглаживая меня.

— Откуда ты знаешь? — спросил Кэл, внимательно глядя, как я бьюсь под рукой Паркера.

— Ну, она потекла, — ответил Паркер. — Реально потекла. Я думаю, ей нравится, когда ее так используют, — он наклонился и прошептал мне на ухо. — Ты права. Я возненавидел тебя с первой встречи. Но посмотри, какой я добрый: делаю тебе так хорошо. Заставляю тебя течь для меня. Потому что ты моя гребаная шлюха, да?

Я не знала, почему стонала. Какой бы наркотик они мне не дали, он снова отключил мой мозг, внушил мне ложное чувство безопасности, заставил меня представить, что рука, которая меня прикасается, принадлежит другому парню — парню, которого, как мне кажется, я люблю. И я должна была сказать ему об этом в тот день, когда он признался мне в любви. Я сопротивлялась. Я пыталась сосредоточиться на унижении — на моей наготе и их голодных глазах. На отвратительных словах Паркера. Я пыталась вспомнить, что ко мне прикасались против моей воли, но скоро сдалась, позволив Паркеру пользоваться моим телом. Я умоляла его остановиться, а в моей голове снова и снова звучала его фраза: «Если они кончают, это не изнасилование».

Я хотела отключиться. Тогда бы я не кончила. Я была бы спасена от стыда, унеслась бы в далекий сон, где зло не маскируется под мальчишеским очарованием и типичной американской внешностью. Я закрыла глаза и ждала, пока темнота проглотит меня, в конце концов, так и случилось, но до этого мое тело ответило руке Паркера, болезненно кончив, пока я была связана, обесчещена и брошена в какой-то ад, где я знала, что являюсь жертвой, но мое тело было несогласно.

***

Я проснулась, уткнувшись лбом в руль. Я медленно села, в голове стучало, как от похмелья. Был закат, и цвета за ветровым стеклом сбивали с толку. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что я на парковке учеников у школы. Моя машина здесь единственная, и я поняла, что одна. Инстинктивно заперла дверь и оглянулась в поисках ключей от машины. Они торчали в замке зажигания, но я не помнила, чтобы вставляла их туда. Я не помнила, как попала в свою машину. Я не помнила весь день. Я заметила, что мои запястья сильно болят, и поднесла их поближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть. На них следы, а на правом запястье небольшой порез. Кровь высохла и свернулась в пятно на коже. Что со мной случилось? Мышцы онемели. Плечи ныли. Сухожилия закоченели. Задняя часть шеи болела. Я чувствовала себя так, словно меня избили.

Я не была уверена, что в состоянии ехать домой. В моей голове продолжало неумолимо стучать, и я знала, что не должна рисковать, выезжая на дорогу. Я оглянулась в поисках своей сумки, нашла ее на заднем сиденье и подумала, что это странно. Я никогда не кладу сумку на заднее сиденье. Я всегда кладу ее на пассажирское сиденье рядом с собой. Я достала мобильник и позвонила папе.

— Дорогая? Я думал, ты к этому времени уже будешь дома. Игра еще не закончилась? — спросил папа.

— Какая игра?

— Смешно, Брук, — ответил папа.

Я запаниковала.

— Папа, я не очень хорошо себя чувствую.

Я отогнала слезы. Я не готова плакать сейчас, потому что не знала, из-за чего плачу.

— Что случилось? — я представила, как папа сидит в своем кресле, прямой, как стрела, готовый по моему сигналу броситься за пистолетом.

— Я не знаю. Но я проснулась в своей машине. Должно быть, я потеряла сознание. Не думаю, что в состоянии вести машину, — ответила я. — Ты приедешь за мной?

— Запри двери. Я буду там через десять минут, — сказал папа.

Я повесила трубку и откинула голову на подголовник. Какая игра? Я попыталась вспомнить, на какой игре я была. Я должна была идти куда-то после школы. Я должна была что-то сделать. И тут я вспомнила. Бейсбол! Я ходила на бейсбольный матч, но я не помню, чтобы уходила оттуда. Думай, Брук, думай! Но я не могла ничего вспомнить. Ни малейшего воспоминания о том, что произошло после игры. Подъехал папа, и я открыла ему дверь. В этот момент я почувствовала себя снова маленькой шестилетней девочкой, которая заработала ушибы и переломы, неудачно упав с велосипеда. Я не сказала ни слова, просто протянула ему руки вверх ладонями, чтобы увидел следы на моих запястьях, глубокую рану в миллиметре от крупного кровеносного сосуда.

А потом я заплакала. Я плакала, потому что знала, из-за чего плачу. Кто-то причинил мне боль. Пока это было все, что я знала, но это заслуживало слез.

Папа осторожно помог мне встать с сиденья, и только тогда я заметила тупую боль между ног. А потом я заметила еще одну боль — жжение в заднем проходе.

— Папочка, — прошептала я, цепляясь за него и рыдая ему в плечо.

— Все в порядке, дорогая, — ответил папа, поглаживая меня по спине.

Я громко рыдала, пока папа нежно покачивал меня из стороны в сторону, словно мы танцевали медленный танец под ужасную несвязную мелодию, воспевающую зверское нападение.

— М-мне нужно в б-больницу, — заикаясь, сказала я.

И тогда я услышала, как папа всхлипнул, его грудь затряслась и задрожала, потому что он понял, что я имею в виду, и он не хотел, чтобы это было правдой.

***

Это было унизительно: раздвинутые ноги, мазки, анализ крови, вопросы. Я закричала, когда папа вышел из комнаты перед началом осмотра, и они установили бумажную ширму, отделив нас, чтобы я могла держать его за руку, пока они осматривают меня.

На большую часть вопросов я отвечала «Я не знаю». Я вспомнила лица всех нападавших, но не могла вспомнить, что они мне говорили. Почти все было как в темноте, кроме парочки проблесков памяти: душный шкаф, что-то засовывают мне в глотку, несколько рук там, где их быть не должно.