Кэтрин Чантер - Тайна имения Велл

• Название: Тайна имения Велл
• Автор: Кэтрин Чантер
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-2251-9, 978-617-12-1706-5, 978-617-12-1452-1, 978-5-9910-3682-5, 978-1-78211-360-7, 978-617-12-1708-9, 978-617-12-1705-8

Месть – единственное, о чем ты можешь думать, когда погибает твоя кровинушка, единственный внук. Месть порабощает твой разум. Она указывает тебе, что делать. Именно жажда возмездия говорит тебе, что мальчику помогли утонуть. Найти виновного и воздать по заслугам! Так размышляла Рут Ардингли, строя идеальный план мести.

---

На кухне Марк тем временем заварил чай.

– Что плохого в том, чтобы сейчас просто пойти к ним, объяснить ситуацию и дать время на то, чтобы они собрались и уехали?

– Дать время? Пусть сейчас же отсюда уезжают.

– К чему такая спешка?

Мы с таким же успехом могли бы говорить на разных языках. Марк выговаривал слова медленно и громко, оживленно жестикулируя, словно иностранец, приехавший в мою страну.

– К тому, что они нарушили границы частного владения. К тому, что последние недели мы только тем и занимаемся, что отваживаем отсюда людей, а не приманиваем. К тому, что у них нет никаких прав здесь располагаться. К тому, что, если мы примем этих, оставшийся мир хлынет за ними вслед. К тому! К тому! К тому!

– Ну ты прямо волшебник страны Оз, – попыталась пошутить я.

– Да. Или ты собираешься помочь нашим друзьям-путешественникам замостить еще один участок желтой кирпичной дороги?[16] Уверен, что в этом деле они доки.

– Ты никогда не был ханжой.

– В этом ты права. Я, если ты не забыла, слишком много времени потратил на борьбу с ханжами, чтобы становиться одним из них.

Смена тактики. Этому учат специалисты по управлению поведением учащихся в школе, в том числе рассерженных подростков.

– Ты уже завтракал?

Муж отрицательно покачал головой. Я положила несколько ломтиков бекона на сковороду, нарезала хлеб, достала из холодильника сливочное масло и нашла мед. Я заговорила с Марком, стоя к нему спиной и не сводя взгляда с тостера.

– Не уверена, что ты прав. Мы ничего не теряем, встретившись с ними. И вообще, не будет ли лучше иметь этих людей поблизости некоторое время?

– Думаешь?

Говорить. Делиться мыслями. Понемногу менять окружающий ландшафт. Две гренки. Две тарелки. Два ножа. Я расставила все это на столе. Я могла бы придумать тысячу причин, почему пребывание этих людей на нашей земле пойдет нам сейчас на пользу, но озвучила лишь одну:

– Ну, «лучше», пожалуй, не совсем подходящее слово. Просто я подумала, что они могут нам помочь. Сейчас на ферме очень много работы.

– Мы не нуждаемся ни в чьей помощи, Рут. Мы уже это доказали. Вместе мы со всем справимся.

Я сидела напротив мужа за столом, передавала ему ложку, получала взамен масло и думала, как долго мы еще сможем продолжать эту игру. Я попыталась в последний раз.

– А еще было бы лучше обойтись без полиции, – сказала я. – Нам совсем не надо привлекать лишнее внимание к Веллу. Мы не отвечали на все присланные нам официально документы, и теперь, я уверена, полицейские станут спрашивать у нас не только о путешественниках.

Очко и партия! Марк признал мою правоту. Лучше не вмешивать по возможности сюда органы правопорядка. Я вызвалась сама пойти посмотреть, кто к нам приехал, а затем вернуться и все ему рассказать. Муж согласился, что, учитывая его состояние духа, будет лучше, если он станет держаться подальше от этих людей. Марк доел завтрак и вернулся к нам в спальню.

Оставшийся бекон вполне подходил в качестве угощения. У нас имелось много мясных рулетиков, которые я, признаюсь, ненавидела. Разжарив их, я добавила к мясу кетчуп, а еще заварила и залила в термос кофе. Когда я уже собралась к ним, мне пришло в голову, что наши гости могут оказаться вегетарианцами. Прихватив несколько яблок из кладовой, я отправилась к подъездной дорожке. Не имея никаких новостей от Энджи, я уверовала в карму: если я буду любезна с этими людьми, то, вполне возможно, кто-то другой будет любезен по отношению к ней и Люсьену. Что отдашь, то к тебе и вернется. Овцы разбегались, толкая впереди своих ягнят, пока я шла по полю к палаткам, которые раскинулись ярко-оранжевыми и желтыми пятнами на фоне весенней травы. Впрочем, если бы не зеленая, покрытая росой трава, эти люди, кем бы они ни были, вряд ли пожелали бы здесь остановиться. Палатки в беспорядке располагались в конце поля, вплотную к живой изгороди, как мне уже сказал Марк. Собака, помесь грейхаунда с колли, выскочила из-под днища ржавого автофургона и, гавкая, бросилась в мою сторону. За ней, чуть прихрамывая, шел молодой мужчина, словно бы перенесенный сюда из шестидесятых годов прошлого века.

– Значит, вот кто у нас лаял, – сказала я.

Мужчина схватил собаку за ошейник и оттащил.

– Извините. Она вас разбудила ночью? Я пытался ее утихомирить…

– Я слышала, как вы подъезжали, – сказала я. – Овцы не пострадают?

– Нет. Она никогда ни на кого не нападает. У девочки просто плохие манеры.

Я рассказала ему о недавней смерти нашего песика. Молодой человек выразил мне по этому поводу свое сочувствие. Мы вот так стояли и разговаривали. С жареных рулетов капал жир, я держала в руках термос с кофе, а собака с надеждой взирала на меня издалека.

– Это для Энджи? – спросил мужчина.

– Что?

Он улыбнулся:

– Вы, должно быть, ее мама. Меня зовут Чарли. Я сейчас позову Энджи.

Прежде чем я смогла понять, что же происходит, мужчина направился к небольшой по размеру самораскладывающейся палатке зеленого цвета. Внутри нее что-то задвигалось, палатка чуть накренилась в сторону, удерживающие ее натяжные тросики напряглись, а затем чуть обвисли, дождевые капли упали с полога, завешивавшего вход, и оттуда с трудом выбралась Энджи, натягивая на ходу свитер поверх пижамной куртки из хлопчатобумажной ткани. Ее светлые вьющиеся волосы спутались во что-то невообразимое. Под ногтями видна была чернота. От дочери пахло дымом. В свитере зияли дырки, но… Я с первого взгляда поняла, что с Энджи все в порядке. Она не отводила глаз, встретившись со мной взглядом, со всей сердечностью меня обняла, была предельно искренна, что называется носила свое сердце на рукаве[17], и не просила денег в долг: «Только немножко, в последний раз» или «Скоро отдам». А еще Энджи не стеснялась того, что грязная, потому что ей не нужно было притворяться, будто она «чистая».

– Энджи, – с трудом промолвила я. – Твой папа не говорил, что ты здесь… Я не знала…

– Привет, мама!

Она обвила меня руками за плечи и крепко обняла.

– Ты выглядишь такой… свежей… здоровой… Я… – Голос сорвался. Я отступила от дочери и вытерла глаза рукавом. – Извини. Это я так расчувствовалась, потому что мы давно не получали от тебя весточки.

– Сдается мне, твоя мама принесла тебе поесть, – сказал Чарли. – Вот что я называю материнским инстинктом.

– Надо разбудить Люсьена, – заметила Энджи.

Чарли послушно вернулся к палатке, засунул голову вовнутрь и позвал Люсьена по имени.

Энджи прочла мои мысли.

– Обычно в палатке спят только Люсьен и его друг Хенни, а я перебираюсь в автофургон к Чарли, но вчера ночью все пошло не по плану. Мы заблудились и добрались сюда очень поздно. Уже стемнело. Мы не хотели включать фары, боялись, что вы можете проснуться и испугаться. Надеюсь, мы вас не разбудили?

– Ну, не совсем… Мы кое-что слышали, а так…

Не было смысла начинать ссору, тем более у меня имелись к Энджи кое-какие вопросы.

Как они сюда проникли? Оказывается, и без звонка Марка полиция как-то прознала об их приезде. Когда Энджи с товарищами подъехали к воротам около полуночи, там их поджидала полицейская машина. К счастью, за рулем оказался тот самый «медноголовый», что заезжал в свое время в Велл проверить безопасность наших сельскохозяйственных машин. Он узнал Энджи и Люсьена, поэтому впустил их за ворота.

Почему она нам не звонила? Энджи ответила, что в последнее время она вообще не звонит по телефону. Те люди, с которыми она путешествует, не смотрят телевизор и не пользуются интернетом. У нее даже мобильника больше нет.

– Это помогает нам сосредоточиться, – сказала Энджи.

На чем сосредоточиться?

– На важном… На земле и обществе.

Что их привело сюда?

Молва. Когда пал Дуккомб, все заговорили о другом месте, о котором пишут в газетах. Там до сих пор идут дожди. Людям надо объединиться и защитить его. Сперва она даже не поняла, что речь идет о Велле.

Мне хотелось спросить ее, почему она в таком случае нам не написала. Упреки готовы были сорваться с моих губ. Мне пришлось сдержаться. Каждое воссоединение за последние пять лет было таким: облегчение, затем шок, радость, негодование, гнев, сожаление и так далее, и тому подобное. Одно и то же в разных вариациях и с перерывами разной продолжительности обыгрывалось нами снова и снова. Только душевная боль и взаимное выспрашивание прощения оставались неизменными. На этот раз обстоятельства пришли мне на выручку.

– Бабушка Р!

* * *

Люсьен! Я его вижу, как тогда. Я его часто вижу. Кучерявые волосы рыжеватого, солнечного оттенка. Загорелая кожа. Босоногий. Я протянула ему рулетик. Капля кетчупа упала на спальную футболку с рисунком пчелы на груди. Пчелка сидела на цветке лютика. Сейчас пчелы и лютики кажутся мне очень красивыми.

Марк кипел от гнева. После той злополучной статьи мы страдали от бесконечных мелких вторжений любопытствующих на землю нашей фермы. Злость, зародившаяся в сердце Марка при виде автофургонов непрошеных гостей, породила поток раздражения и обвинений меня в том, что Энджи вертит мной как хочет, то появляясь в нашей жизни, то пропадая.