Анна Милтон - Я люблю тебя, Зак Роджерс!

• Название: Я люблю тебя, Зак Роджерс!
• Автор: Анна Милтон
• Жанр: Современные любовные романы

Клянусь, я была готова начать жизнь без Зака Роджерса — моей страстной, мимолетной любви. Пройдя тернистый путь, я оставила этого парня, сломавшего меня, в прошлом. Но Вселенная, похоже, не собирается упрощать мне жизнь. Честно говоря, я не надеялась, что когда-нибудь увижу его вновь. Возможно ли возобновить то, что было? И будет ли это правильно? Был дан второй шанс. Проигнорировать этот «подарок» Судьбы, или воспользоваться им? Решать только мне. Две крайности — я и Зак Роджерс. Мы причиняем друг другу боль, но это разжигает в нас пламя, без которого просто невозможно существовать…

---

Но я не выдержала первой и, на миг отстранившись от пульсирующих губ Зака, жадно глотнула воздух. Зак больше не намеревался тратить время на прелюдии. С внезапной резкостью он принял сидячее положение. Мои бедра по-прежнему находились в плотно-сжатом положении, и получилось, будто Зак оседлал меня. Его руки потянулись к краю моего топа. Я решила помочь ему и сама стянула с себя вещь. Абсолютно не стесняясь своей наготы, я ждала продолжения. Но Зак не шевелился. Он внимательно рассматривал меня, словно боялся упустить какую-нибудь деталь.

— Ты прекрасна, — на выдохе произнес он и прильнул ко мне.

Проведя линию жгучих поцелуев от ключицы до груди, Зак обхватил губами мой затвердевший сосок, предварительно с дразнящей нежностью проведя по нему кончиком языка. Я громко ахнула и тут же закрыла рот рукой, вспомнив, что, черт подери, не могу выражать вслух свое наслаждение.

— Зак, — стиснув зубы, я выгнулась так, что, казалось, могла с легкостью сломать себе позвоночник.

Его поцелуи спускались ниже, язык оставил влажный след в пупке. Он становился все ближе и ближе к месту, соприкоснувшись с которым он сделает так, что мне окончательно снесет крышу.

Резкое движение вниз, и я полностью обнажена перед его жадным, проголодавшимся взором, ласкающим мое елозящее в безмолвной мольбе тело. Раздвинув ноги, я обхватила ими талию Зака и ухватилась за его плечо, притянув к себе.

Мои руки скинули с него полотенце.

Зак медленно вошел в меня. Я оцепенела, забыв как дышать, а потом громко выдохнула, впившись ногтями в его спину. Кровать слабо скрипнула под нами. Последовал еще один более уверенный толчок. С моих пересохших губ сорвался очередной стон.

Еще сильнее! Неистовей и интенсивнее.

Полностью игнорируя жалобные звуки, издающей кроватью, мы затерялись в лабиринте эйфории, стремительно настигающей к нам и унося в бесконечное странствие. Разум ускользал все дальше. Блаженство, столь сладкое и упоительное, взорвалось в теле мощнейшим фейерверком. Секундой позже Зак издал хриплый рык и обрушил голову на мое плечо, вдавив своей тяжестью в матрас. Я чувствовала, как его семя наполнило меня изнутри, и лишний раз похвалила саму себя за то, что недавно начала принимать противозачаточные.

Едва перебравшись к изголовью кровати, Зак заключил меня в крепкие объятия. Обвив его руками, я устало прижалась щекой к его груди и сомкнула глаза.

— Я люблю тебя, — сказал он, поцеловав меня в висок.

Я улыбнулась.

Эти три слова лучше любого в мире секса.

— И я тебя, — прошептала в ответ, не поднимая головы.

Ухмыльнувшись, Зак чмокнул меня напоследок в макушку, и через минуту я услышала его тихое сопение.

Я не взглянула на него, потому что не хотела, чтобы он увидел моих глупых слез счастья.

Вскоре сон накрыл и меня.

***

Я изо всех сил пыталась игнорировать ладонь Зака, сжимающую мое колено под столом. Кинула ему взгляд: «Что ты творишь?! Мы же за обеденным столом!», но, видимо, в нем было мало угрозы, потому что Зак лишь ухмыльнулся уголком губ и надкусил пышный круассан. Бабушка испекла их перед нашим пробуждением.

Продолжая совершать свои шаловливые махинации, Зак мастерски сохранял непоколебимый вид. А вот я зависла с выпечкой в руке и не могла шелохнуться. Его ладонь скользнула вверх, забравшись под подол платья.

Вот ведь!

— Ты в порядке? — с беспокойством спросил дедушка, оторвавшись от газеты. Очки сползли ему на кончик носа, когда он посмотрел на меня.

О чем это он?

Растерянно моргнув, я слабо качнула головой.

— В порядке.

Короткий смешок Зака, замаскированный под кашель, быстро привел меня в чувства, и я скинула его руку с внутренней стороны своего бедра. Улыбка тут же соскользнула с его лица, и я довольно хмыкнула.

Бабушка влетела на кухню и чмокнула меня в щеку.

— С добрым утром! — бодро поприветствовала она.

— С добрым, ба, — я надкусила круассан.

Прошествовав к кухонной тумбе, она заварила себе кофе, и кухню наполнил терпкий, насыщенный аромат перемолотых зерен Арабики.

Заняв место за столом напротив нас с Заком, бабушка стащила один круассан с вазы.

— Как спалось?

Казалось бы, простой вопрос, требующий простого ответа.

Но я не могла контролировать жар, подкравшийся к лицу.

— Отлично, — выдавила я, отправив свой взгляд к поверхности стола. — А вам?

— Долго не могли уснуть. Было шумно, — отпив кофе, бабуля наклонилась к дедушке и заглянула в газету. — И, кажется, шум исходил из твоей комнаты, Наоми.

Было шумно.

В моей комнате.

Эти слова эхом пронеслись в голове, пробуждая непреодолимое чувство стыда и смущения. Господи, так нас… нас было слышно?

Не может быть.

— Мыши, наверное, — предположил дедушка.

Мыши…

— Не думаю, — бабушка покачала головой. — Мы вытравили их два месяца назад. Они не должны появиться так скоро.

— Тогда что шумело в спальне Наоми? — чересчур безучастным тоном вопросил дедушка, так и не удосужившись оторваться взгляд от газеты. Наверно, там было что-то сверх-важное, раз они обсуждали шум из спальни, в которой я провела ночь с Заком так, словно беседовали о прогнозе погоды на завтра.

— Не знаю, — бабушка подняла на нас взгляд. — Вы ничего не слышали ночью?

Кажется, я поняла. Поняла то, что бабушка с дедушкой были прекрасно осведомлены о причине шума. Они просто издевались надо мной, демонстрируя свои профессиональные способности в сфере тонкого сарказма.

— Нет, — буркнула я и опустила голову, чтобы скрыть свое бардовое лицо.

Хотелось застонать, но я сдержала этот порыв отчаяния и попытки оправдаться.

— Тогда, вероятно, у нас завелся полтергейст, — провозгласила бабуля, сделав глоток кофе.

— Полтер… кто? — спросил дедушка.

— Полтергейст. Приведение.

— Что за чушь, Маргарет? Какой полтер… Черт. Какое еще приведение?

— Тогда как ты объяснишь тот странный шум? И, по-моему, я слышала чьи-то стоны.

— Правда?

Бабушка кивнула.

О господи. Господи! Господи! Господи!

Это в тысячу раз хуже, если бы они прямо сказали, что слышали нас с Заком, а не ходили вокруг да около, проверяя на прочность мою выдержку.

И почему, черт возьми, Зак так спокоен?!

Оставалось только одно — заесть поглощающую неловкость дьявольски вкусными и тающими во рту круассанами со сгущенным молоком.

Вопрос о ночном шуме был закрыт, как только все вышли из-за стола. Мы с бабушкой занялись мытьем посуду, а дедушка, наконец-таки, добрался до Зака. Они отправились в гараж. Я боялась того, что осталась наедине с бабулей. Хоть она и вела себя сдержано и, казалось бы, на первый взгляд совершенно невинно, но я чувствовала ее хитрые взгляды на себе каждый раз, как только отворачивалась.

Затем бабушка заставила меня копаться с ней в саду. Это было ужасно. Не то, что бы я боялась грязной в прямом смысле работы. Но проведя несколько часов под палящими лучами солнца, я чувствовала, что вот-вот упаду. Голова раскалывались, с меня градом лил пот.

— Давай отдохнем, — предложила бабушка, бросая очередной сорняк в кучу его клонов.

Конечно же, я не могла не согласиться.

Я немного беспокоилась за дедушку и Зака. Я не видела их после того, как мы позавтракали. Хотела проверить, как идут дела с «Плимутом», но бабушка задержала меня.

— Не мешай им. Пусть поиграют в механиков.

Усмехнувшись и сняв белые перчатки с нутриловым покрытием, я присела рядом на зеленые садовые качели, расположившиеся в окружении цветущих пестро-оранжевых цинний, клумбой с нежно-розовыми гиацинтами, белоснежными нарциссами и светло-синими флоксами Метельчатыми. Залюбовавшись на мгновение удивительной яркостью крохотного растительного мирка, я улыбнулась шире.

— Попей, — бабушка откуда-то выудила небольшой термос.

— Спасибо, — поблагодарила внезапно севшим голосом.

Прильнув к горлышку, я осознала, как сильна была моя жажда, устроившая засуху в горле. Глотая живительную, сладковатую, прохладную влагу, я незаметно набиралась сил, и теперь назойливое солнце в сочетании с адской духотой не казались столь мучительными.

Протянув термос бабушке, я вытерла губы тыльной стороной ладони, спряталась под тентом и блаженно запрокинула голову, наслаждаясь долгожданным теньком.

— Ну, теперь расскажи мне, как угораздило мою непутевую дочь залететь от этого идиота, — тяжело вздохнув, будто готовясь к худшему, промолвила бабуля.

Я открыла глаза. Непременно засмеялась бы над ее тоном, но ситуация, вставшая на повестке дня, отбивала всякое желание веселиться.

— Как это обычно бывает, — безрадостно проговорила я, возвращая голову в прежнее положение.