Хэммонд Иннес - Крушение «Мэри Диар»

• Название: Крушение «Мэри Диар»
• Автор: Хэммонд Иннес
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1973

Темной мартовской ночью яхта «Морская ведьма», идущая из французского порта Морле в Англию, чудом избегает катастрофы: во время шторма, разразившегося в Ла-Манше, она едва не сталкивается с грузовым пароходом «Мэри Диар». На рассвете команда «Морской ведьмы» — англичане Джон Сэндс, Майк Дункан и Хэл Лоуден — вновь замечает «Мэри Диар» поблизости от своей яхты. Теперь они могут рассмотреть пароход как следует — судно частично погружено в воду и выглядит покинутым. Владелец «Морской ведьмы» Джон Сэндс поднимается по канату на борт «Мэри Диар», чтобы выяснить, что произошло на пароходе…

---

— Вы советовали Петчу отдать приказ покинуть судно?

— Ага. Честно говоря, да. Мы обсуждали это дело, Деллимер и я.

— Почему?

— Потому что мы знали, что это была за посудина. От Сингапура мы прошли на ней через два шторма, а Петч — нет. А тот шторм в заливе был пострашнее.

— И вы подумали, что взрыв в носовом трюме может…

— Я ни о чем таком не думал. Я знал, что корыто гнилое, а у нас до черта груза. Мы думали, что оно не выдержит. — После паузы он сказал: — Если вы предполагаете, что мы просто боялись, тогда вспомните, что это была за банка. Ставлю десять против одного, что в то время ни одного судна не было в море. Страшно было подумать, что придется спускать шлюпки. А Деллимер боялся — он уже побарахтался в воде во время войны. Потом уже мы решились, когда стало полегче, и я подумал, что у нас есть шанс.

Далее речь зашла о той ночи, когда вспыхнул пожар в кормовом трюме и команда покинула судно. Да, это было примерно в двадцать один двадцать. Пожар обнаружил кочегар, его имя Уэст. Он пошел в кормовую рубку и заметил дым, выходящий через люк трюма № 3. Он сразу сообщил об этом по телефону на мостик. В то время там был Райс, и Хиггинс послал его проверить сообщение и уведомить обо всем Петча. В своих показаниях Хиггинс ни разу не назвал Петча капитаном.

— И что произошло после? — спросил Холланд.

— В течение четверти часа я ничего больше об этом не слышал. Но я знал, что там горит, потому что включили фонари на корме и на палубе суетились люди. Затем на мостик пришел мистер Петч, злой, весь закопченный, и сказал, что приказал приготовить шлюпки к спуску. Я спросил его, не взять ли мне на себя тушение пожара, а он сказал: «Нет», что этим занимается мистер Райс. После этого он постоял немного, как будто о чем-то думая. А потом на мостик прибежал Райс в панике и сказал, что огонь разгорается. И тогда Петч приказал ему отдать всем распоряжение, чтобы готовились покинуть судно. «Мистер Хиггинс, — сказал он, — передайте об этом в машинное отделение. Мистер Райс отвечает за верхнюю палубу. Проследите, — сказал он мне, — чтобы не было паники». Тогда я и видел его в последний раз.

Последующие события в его устах представлялись, как форменный бедлам, вызванный отсутствием руководства. Хиггинс и его люди минут пятнадцать боролись с огнем и все время боялись, что пламя поглотит их всех. Людей охватил панический страх. Они верили, что судно заколдовано и что среди груза находилась взрывчатка. Хиггинс послал Райса сообщить Петчу, что его люди выходят из подчинения, а потом Райс вернулся и сказал, что нигде не может найти Петча, К тому времени люди были близки к панике. Некоторые уже были на верхней палубе и садились в шлюпку № 3. И Хиггинсу ничего не оставалось, как дать приказ покинуть судно.

Это вылилось в форменное бегство. Люди расхватывали шлюпки. Выйдя на верхнюю палубу, Хиггинс увидел, что шлюпка № 3 болтается на шлюпбалках носом вниз. Шлюпка № 1 была разбита в щепки от удара о борт судна. При помощи кулаков ему удалось навести кое-какой порядок в этом хаосе, и офицеры распределили людей по двум оставшимся шлюпкам. Он отдал распоряжение Райсу взять на себя командование шлюпкой № 4 и проследил за этим до тех пор, пока она не коснулась поверхности воды. Тогда он спустил свою шлюпку. Из-за того, что судно продолжало идти на приличной скорости, он потерял связь с Райсом и с тех пор больше ничего о нем не слышал.

— Вы хотите сказать, — проговорил Холланд, — что садились в шлюпки на ходу судна?

— Да. Следуя указаниям мистера Петча, я приказал машинистам оставить работу и занять места в шлюпках. Когда я отдал команду оставить судно, им не приказывали останавливать машины и никто из них не пошел обратно, чтобы сделать это.

— А если бы вы отдали приказ?..

— Какая польза от этих проклятых приказов, — прорычал Хиггинс. — Петч пропал, испарился. Одна шлюпка уже болталась носом вниз, и люди попадали с нее в море. Другую шлюпку разбило. Люди были в панике. Если бы кто и вернулся вниз, то наверняка бы потерял шанс сесть в шлюпку. Только нам с Райсом удалось спокойно спустить шлюпки на воду.

— Господи боже! — вырвалось у Холланда. — Ведь как опытный офицер вы должны же были сохранить власть над вашими…

Но Хиггинс снова прервал его:

— Неужели у вас нет воображения? — взорвался он. — Разве вы не видите, что было? Петч пропал, команда в панике, огонь пожирает тюки, лежащие на ящиках со взрывчаткой!

— Но это была не взрывчатка.

— Откуда вы знаете?

— Вы же слышали показания, доказывающие, что в ящиках, погруженных в Иокогаме, находились авиационные двигатели. Нет никаких доказательств, что…

— Это теперь мы знаем, что там были моторы, — быстро парировал Хиггинс. — А я вам говорю о том, что нам казалось тогда. Мы думали, что трюмы полны взрывчатки.

— Но вы же видели грузовую декларацию, — напомнил ему Холланд. — Мистер Петч даже вывесил ее копию на доске объявлений!

— А какая разница? — требовательно и зло спросил Хиггинс. — Команда не верит ничему, что написано на доске. Я хочу сказать вам, мистер, что люди, плавающие на таких судах, как «Мэри Диар», не очень-то верят всяким там декларациям. Может быть, мы необразованные, но и не дураки. Декларация — это просто кусок бумаги, на которой кто-то написал слова и хочет, чтобы им верили. По крайней мере, я так считаю, и у меня нет причин думать иначе.

Хиггинс доминировал в зале. Откровенно говоря, он был просто глыбой говорящей плоти. В каком-то смысле он был великолепен. Но за кажущейся силой его личности скрывались грубость и необразованность. Он доминировал потому, что резко отличался от всех остальных, потому что он был как бы обратной стороной человеческой натуры — яркий, необузданный пират, не признающий никаких авторитетов.

— Иными словами, — произнес Холланд, — вам известно множество странных вещей, происходивших на разных судах. А приходилось ли вам встречаться с чем-нибудь более неприятным, чем ряд обстоятельств, имевших место на борту «Мэри Диар»?

Хиггинс закусил губу, а затем тряхнул головой.

— Нет, я бы этого не сказал.

— Возьмите, к примеру, затопление носовых трюмов. Вы отрицаете, что это был взрыв?

— Я ничего подобного не говорил. Я сказал, что не думал об этом, особенно в то время. Было много разных других вещей, о которых надо было подумать. А потом, я ведь не был на мостике.

— А каково ваше мнение сейчас?

Хиггинс покачал головой.

— Я не знаю, что и думать.

— А как насчет пожаров? Могло это быть самовозгоранием?

— А-а, пожары — это совсем другое дело. — Его хитрые глазки метнули взгляд в ту сторону, где находился Петч, и застыли, напряженно глядя в том направлении.

— Вы думаете, что пожары были вызваны преднамеренно?

— Да, я так думаю.

— Тогда кого вы подозреваете?

— Я ничего не знаю. Но, — добавил он, — как только я вступил на борт судна, я знал, что нам грозят неприятности. — Он кивнул своей тумбообразной головой в сторону Петча. — Стоит задуматься, как это человеку с такой репутацией удалось получить работу ни за что ни про что. А потом так вовремя умирает шкипер.

— Вы кого-нибудь обвиняете в смерти капитана Таггарда? — В голосе Холланда явно звучал оттенок недоверия.

— Я никого не обвиняю. Но кто-то увел у бедняги все спиртное. А я скажу, что он никому ничего не делал, кроме добра.

Как только Хиггинс сел, гул возбужденных голосов пронесся по залу. Председатель, наклонившись через стол, спросил Хиггинса, правда ли то, что Таггард обвинял в этом нескольких офицеров. А когда Хиггинс признал это, спросил:

— И вас тоже обвинял?

— Бедняга неистовствовал, — со злостью ответил Хиггинс.

— Значит, он неистовствовал, обвиняя вас, а не мистера Петча? — прозвучал ледяной голос Боуэн-Лоджа.

— С его смертью я ничего не выиграл, — пробормотал Хиггинс.

— Что вы в то время думали об этом? Вы всерьез воспринимали его обвинения?

— Нет. Когда человек бушует так, как бушевал он, — просто не знаешь, что и подумать. — Хиггинс сделал такое лицо, будто в самом деле не понимал, к чему клонит Холланд. — Может быть, кто и стащил у него немного, черт его знает. Я знаю только одно, что мы обыскали весь этот проклятый пароход только для того, чтобы доставить ему удовольствие, но мы не нашли ни одной бутылки. Конечно, — добавил он тут же, — если бы мы знали, что он умрет от этого, кто-нибудь из нас дал бы ему из своих запасов, которые утаили от таможни, если бы он только попросил.

Боуэн-Лодж сделал знак, и вопросы Хиггинсу стал задавать Фентон. Он старался заставить его признать, что Петч никогда не давал ему приказа готовиться оставить судно. Адвокат Петча пытался запутать его, поймать на незначительных деталях. Но Хиггинс был опасным свидетелем при перекрестном допросе. Каждым своим ответом он четко давал понять, что не доверял Петчу и ни на дюйм не отступил от своих предыдущих показаний.