Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко...

• Название: А до Берлина было так далеко...
• Автор: Василий Шатилов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

Первая часть книги — ранее изданные воспоминания «На земле Украины», посвященные событиям первых четырех месяцев Великой Отечественной войны на Южном, а затем на Юго-Западном фронте, где автор был начальником штаба 196-й стрелковой дивизии. Во второй части — «А до Берлина было так далеко…» — автор рассказывает о славных боевых делах, высоком воинском мастерстве, мужестве и отваге воинов 182-й стрелковой Дновской дивизии в боях на Северо-Западном фронте с августа 1942 года по апрель 1944 года. Герой Советского Союза генерал-полковник В. М. Шатилов — автор широко известных мемуаров «Знамя над рейхстагом».

---

II когда он прослушал выступление красноармейца певца Левицкого, которого мы отыскали с большим трудом в одном из подразделений, то Павел Федорович аж загорелся:

— Вот бы мне его, а, Вася? Вот бы мне… Отдай!..

* * *

Однако вернемся к событиям девятого дня моей службы в 182-й стрелковой дивизии. В полдень подъехали командующий 27-й армией генерал-майор Федор Петрович Озеров и член Военного совета бригадный комиссар Иван Петрович Шевченко.

Четким строевым шагом я пошел им навстречу, доложил о построении представителей частей и отдельных подразделений для получения Боевых Знамен.

Член Военного совета зачитал приказ. Первым принял Знамя командир 140-го стрелкового полка подполковник Михаил Иванович Кротов. Принимая святыню, он стал на колено, поцеловал уголок алого полотнища и обратился к присутствующим:

— Клянемся! Не жалеть крови и самой жизни до полной победы над врагом. Мы будем истреблять оккупантов до полного изгнания с нашей родной земли!

Он передал Знамя ассистентам комендантского взвода, а сам встал на правый фланг.

Следом вышел командир 171-го стрелкового полка подполковник Иван Иванович Нейман. Затем командир 232-го стрелкового полка подполковник Иван Григорьевич Мадонов. За ним — командир 625-го артиллерийского полка подполковник Василий Павлович Данилов…

После торжественного вручения Знамен с поздравлением обратился командующий генерал-майор Федор Петрович Озеров.

— Нам надо забыть слово «отступление». И пока ваши подразделения находятся в обороне, на каждом родной клочке земли уничтожайте врага ежедневно и ежечасно. Враг еще силен. Ослабляйте его ряды и готовьтесь к наступлению. Скоро наступит и наш черед!..

В этот и на другой день во всех ротах и батареях прошли митинги, посвященные этому торжественному событию…

* * *

Прошло несколько дней, и, бывая на передовой, я заметил, что стрелки и пулеметчики, находящиеся в первой траншее, почти не ведут ружейного и пулеметного огня по снующим взад и вперед вражеским солдатам. Своими наблюдениями я поделился с заместителем полковником И. С. Неминущим.

— Как вы думаете, Илларион Северьянович, отчего молчат наши стрелки и пулеметчики, когда у противника начинается беготня? Как правило, ведут огонь только артиллеристы и минометчики.

— Мне кажется потому, что не хотят себя обнаружить и вызвать ответный огонь противника, — ответил Илларион Северьянович.

— Это правильно, но не хотят, думаю, еще и потому, что негде надежно укрыться от огня противника, нет глубоких с надежным перекрытием окопов, нет траншей и ходов сообщения полного профиля, землянок для отдыха бойцов.

Решено было разработать план работ по укреплению дивизионного района обороны.

Прежде чем приступить к его выполнению, провели совещание с командирами и комиссарами.

Во всех ротах и батареях полков прошли партийные и комсомольские собрания. Выпустили дивизионную газету с таким призывом: «Больше пота — меньше крови!»

К выполнению плана личный состав приступил с настроением. Рубили лес, готовили срубы для дзотов, блиндажей, землянок, сплавляли их ночью по реке Ловать на передовую. За первой позицией строили бани и укрытия для, лошадей и машин. Командование дивизии и штаб находились на местах проведения инженерных работ с утра до ночи, а дивизионный инженер майор Серафим Иванович Дудин, по-моему, вообще не спал.

Как-то под вечер подошел я к группе саперов. Они готовили срубы. Красноармейцы тесали бревна, строгали доски. Поздоровался и спросил:

— Тяжело?

— Нет, мы привыкли к работе, — ответили они почти в один голос.

Но я заметил, что при этом один солдат спрятал руки.

— Что с руками? Покажите!

Старший сержант Георгий Исаелян ответил:

— У нас мозоли. Но тяжело в работе, легко будет в бою. А мозоли заживут.

Всей группе была объявлена благодарность. Впоследствии Исаелян стал первым кавалером ордена Славы на Северо-Западном фронте.

Итак, работали все: саперы, артиллеристы, связисты, стрелки, шоферы и даже писари. Каждый понимал — дело это нужное.

К началу октября в основном закончили оборонительные сооружения и траншеи. В каждом полку на более опасных направлениях построили опорные пункты. Оборонительный рубеж дивизии стал почти неуязвимым как с воздуха, так и с земли.

После тщательной проверки дивизионным инженером Серафимом Ивановичем Дудиным с группой командиров я доложил командующему 27-й армией генерал-майору Федору Петровичу Озерову о готовности оборонительного рубежа к зиме. Он лично решил проверить готовность и приехал в полном составе Военного совета. Они прошли по траншеям, побывали в землянках, в блиндажах, осмотрели опорные пункты, бани, укрытия для машин и лошадей.

Тут хочется еще раз сказать о целесообразности сделанного.

Если раньше в полосе обороны дивизии мы теряли ежедневно 4–5 человек убитыми и ранеными, то теперь 1–2 человека. И самое главное: ожила оборона, стрелки и пулеметчики смело вели огонь по появляющимся целям противника. На передовой без опаски стали ходить в полный рост по траншеям и ходам сообщения. Бойцы отдыхали в теплых и безопасных землянках.

В дзотах были установлены и хорошо пристреляны пушки и пулеметы.

В обороне всегда дни кажутся длинными. Между сутками нет разрыва. Кончались одни — начинались другие…

Рамушевский коридор

В середине октября, когда мы в основном закончили строительство оборонительных сооружений, как-то я шел по берегу Ловати, размышляя о путях активизации нашей обороны. Прихваченные холодком, листья осыпались с деревьев, легкий печальный их шорох напоминал о метельной зиме. Кое-что уже было сделано. Дорога Старая Русса — Рамушево была разбита на участки. Ответственными за наблюдение были конкретные командиры. Дежурили от зари до зари. Не то вдруг безнаказанно проскочит фашист. А что, если еще выделить по нескольку кочующих орудий в каждом полку? Они будут вызывать огонь противника на себя, а сами быстро менять огневые позиции, чтобы ввести фашистов в заблуждение относительно состава, расположения и системы огня нашей артиллерии. Для этой же цели в стороне от огневых позиций можно оборудовать ложные огневые позиции, где установить макеты орудий и минометов…

Как известно, с первых месяцев Великой Отечественной войны в нашей стране началось массовое снайперское движение. Снайперов готовили на специальных сборах, курсах, в снайперских школах, в организациях Осоавиахима и Всевобуча. В мае 1942 года для поощрения отличившихся снайперов был установлен нагрудный знак «Снайпер».

По всему Северо-Западному фронту также началось снайперское движение.

В нашей дивизии были организованы снайперские курсы ведения меткого огня из всех видов оружия. К празднику Великого Октября в 1943 году у нас насчитывалось квалифицированных мастеров-снайперов 117 человек и, кроме того, добровольцев-охотников 587 бойцов, десятки снайперских расчетов пулеметов и пушек. День ото дня рос боевой актив истребителей фашистов. Днем гитлеровцам жизни не было от наших снайперов, а ночью их бомбили легкие ночные бомбардировщики У-2 (По-2). Один из немецких офицеров, попавших к нам в плен, рассказывал:

— За последние недели ночами не спим. Только стемнеет, как начинают то тут, то там рваться бомбы. Это страшно пугает, угнетает. Страстно желаем, чтобы самолеты скорее улетели. Но они бомбят и бомбят…

Действительно, рамушевская горловина и дорога Старая Русса — Рамушево превратились для фашистов в «коридор смерти». Так говорили сами немецкие солдаты.

Снайперский азарт увлек всех, даже писарей. Должен признаться, и меня, командира дивизии, тоже. На КП оставлял заместителя, а сам уходил метров за 200–300 на берег Ловати, где командир 14-го отдельного противотанкового дивизиона устанавливал снайперскую пушку на прямую наводку. Тщательно маскировались. И так готовили две-три позиции для одной пушки. Как правило, после выстрела пушка меняла позицию, чтобы ввести противника в заблуждение. Обычно после этого гитлеровцы по пустому месту лупили минут тридцать. Вспоминается одна из таких вылазок.

Рядом со мной, возле пушки, командир дивизиона и адъютант старший лейтенант А. Г. Курбатов. Наблюдаем. Никого впереди не видно, стрельба повсюду стихла. Расчет пушки замер в окопе. Боец-наблюдатель из расчета тихо докладывает:

— Немцы в деревне.

— В какой?

— Редцы. Ориентир — труба крайнего сгоревшего дома.

— Расстояние до цели?

— Метров триста, может, чуть больше.

— Да, если в трехстах метрах немцы, то скоро появятся цели для пушки и покрупнее. Подождем. Не расслабляться только, — предупредил я артиллеристов.

Ожидали довольно долго. Фашисты скрылись в окопах, никто не появлялся. И вот наконец по дороге галопом скачет пара лошадей, запряженных в повозку. На ней два офицера, возница — солдат. Гонит лошадей в надежде проскочить открытое место.