Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

• Название: И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной
• Автор: Виталий Полищук
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 9785448304552

А. Монасюк, недовольный к 58-летнему возрасту своей жизнью, переселяется в себя самого в возрасте 17 лет. Он пытается обмануть судьбу, для этого – переделать, прожить по-иному свою жизнь. Сначала ему это удается, но… К 58-летнему возрасту выясняется, что удается далеко не все. И он вновь пытается хоть что-то изменить в собственной судьбе.

---

С моей легкой руки мы называли их амазонками. А они меня с Валерой, малолетние глупышками, называли «амазонами». А мы ухмылялись – и не поправляли их.

Вот сейчас я понимаю – наши девочки были ведь влюблены в нас. Знаете, как могут любить девчонки-ученицы своего молодого учителя. Они смотрят ему в рот, ловят каждое слово, стараются быть все время рядом с ним и стараются услужить во всем.

Вот для Валюши и Галочки мы и были такими учителями. Они верили нам во всем, они старались быть рядом. Они так любили нас! И вот прошедшим летом мы это почувствовали. Каждый раз, когда мы, разодевшись, шли вечером на Бродвей, они возникали как бы ниоткуда, и шагая рядом с нами, говорили:

– На танцы пойдете?

– Да! – отвечали мы.

– С Ленкой и Машкой танцевать будете?

Мы с Валерой переглядывались.

– Ну, может быть и будем… – говорили мы.

– Жених и невеста! – они отбегали и показывали нам языки.

– Брысь! – говорили мы, и с достоинством, как подобает взрослым уже мужчинам, шли дальше.

А недавно я вдруг рассмотрел их и понял, что наши девочки становятся взрослыми. Валюша была чуть ниже, Галка – повыше. Валя была смуглой и черноволосой, а Галя – светленькой.

И я увидел, что у обеих тоненькие и почти взрослые фигурки. И сразу бросились в глаза красивые ноги, маленькие пока грудки, тонкие изящные руки.

Я понял, что наши подружки выросли.

Этим же вечером, когда мы возвращались с Валеркой с танцев, я сказал ему об этом. Он оглянулся – вся наша компания, вся четверка (Гемаюн, Бульдозер и девочки) шли сзади. Они весело болтали, были беззаботны и очень счастливы – их «повелители» шли впереди и не подцепили девчонок. А значит – принадлежали им, как они сами принадлежали нам.

Они были на вид почти как мы. Почти взрослыми…

И что-то вдруг сжалось у меня внутри. Я впервые осознал, как быстротечно время. И почему-то мне стало жалко их, себя. Ведь с каждой минутой все дальше позади оставалось все детское и чистое. А впереди ожидала жизнь, полная неизвестностей.

Но говоря о друзьях, хочется рассказать также и о Нелли с Надей.

Нелля Куницына и Надя Лишайникова – наши с Валеркой одноклассницы. И наши друзья.

Первой из них двоих в нашем классе появилась Нелля. Это было в сентябре 1963 года.

Она была не то, чтобы красивой – черноглазой, с кудрявыми волосами и точеными ножками. Я ее сразу назвал миниатюрной.

Как известно, все новое – привлекает. И Нелля сразу привлекла внимание не только нашего тандема, но и кое-кого еще. Однако всех иных моментально отсек Миута. Он подошел, закрыл Неллю спиной, и сказал двум жаждущим знакомства с «новенькой»: «А что это такое? А кто это сюда лезет? А кто это хочет получить по роже? А?»

Страждущие познания «новенькой» улетучились, а Миут повернулся и собрался было представиться, но Нелля фыркнула и, дернув носом и задрав подбородок, прошагала мимо нас в школьную дверь. Кстати, вздернутый нос был единственным ее недостатком.

Мы переглянулись и тоже пошли в класс. Это было 1 сентября.

А через пару минут после начала классного часа завуч привела к нам в класс Куницыну и представив ее, сказала, что Нелля приехала к нам в связи с переводом ее папы – адвоката Куницына, в Боговещенский район. И теперь будет учиться в нашем классе.

Миута шепнул мне: «Наша будет, Толя!»

Кто бы сомневался…

Нужно сказать, что осаду мы вели вдумчиво, расчетливо, отрезая поползновения одноклассников втянуть Нельку в свою компанию. И уже с первым снегом мы частенько вышагивали втроем по улицам, болтая обо всем.

Такая вот дружная троица…

Но где-то после после прошлого Нового года нам пришлось что-то в отношениях с Нелькой решать – мы так и ходили втроем, и домой после кино провожала ее мы вместе с Миутой. Но нам было уже по семнадцать, и пора было переходить от стадии простой дружбы к следующей стадии – начинать «дружить». Это означало – ухаживать, целоваться, ну, и возможно – все прочее.

Что закономерно следует за поцелуями.

Да, об этом следует рассказать подробно, и я это сделаю, но – чуть позже.

И, наконец, Надюха Лишайникова.

Она приехала к нам прошлой зимой. Дело было так.

Первым уроком в тот день у нас была история. И вот вместе с Орангутангой в класс заходит завуч и рядом – высокая, в школьной форме девчонка (я не говорил, что чаще всего мы вплоть до окончания школы носили школьную форму?). Ну, девчонка и девчонка – так себе – обыкновенная… Вот только на голове взбитая высокая прическа. Из светлых волос. Прям как у Рукавишниковой…

Завуч говорит:

– Знакомьтесь, это Надя Лишайникова, приехала к нам из города Камня. Будет учиться в вашем классе. Так, Надя…

Завуч осматривает взглядом класс, видит, что свободное место лишь за моей партой, и говорит:

– Проходи, садись рядом с Толей Монасюком.

Лишайникова проходит ко мне, садится рядом, и мы так и сидим молчком весь урок истории.

Все поглядывают в нашу сторону, пацаны, когда я смотрю на них, показывают мне большой палец: мол, давай, девка нормальная! Девчонки смотрят в основном, на Надю, шепчутся, гримасничают – что-то, видать, им в новенькой не нравится. Одна Нелька тоже мне подмигивает и, сжав губки, кивает головой – мол, не теряйся!

Вот так и прошел урок истории. А следующим был урок алгебры, и должны были мы писать текущую контрольную работу.

И когда Дмитрий Иванович расписал на доске оба варианта контрольной работы, а я уже, как и все другие, достал учебник и собрался положить его на сидение, чтобы начать списывать теорему, Дмитрий Иванович взял – и отчебучил невероятное – вместо того, чтобы сесть за свой стол и делая вид, что он поверх очков смотрит на нас, уйти на самом деле в свой блистательный мир цифр и формул, вдруг благожелательно говорит:

– Ну-к, и ктой-то у нас здесь и новенькая (Хм-м)?

Лишайникова встала, ответила, что это она, и фамилия ее – такая-то, а зовут – Надя.

– Давай-к и-впишем тебя и в журнал!

Дмитрий Иванович записал в журнал Лишайникову, а потом вдруг встал – и подошел к нашей парте! Это было невозможно, невероятно, из ряда вон!!!

Я быстро сунул «Алгебру» в парту, и принял задумчивый вид. Вот только писать с этим видом я ничего не мог, и поэтому я пропустил пол-страницы под теорему и записав уравнение, попытался его на черновике решать.

А Дмитрий Иванович наклонился над Надькой, и принялся, листая ее учебник алгебры, выспрашивать, что сейчас изучают по алгебре в каменских школах, да какую тему она, Лишайникова, изучала последней…

Класс наблюдал за мной. За исключением нашей математической четверки – они лихорадочно решали уравнения обоих вариантов, чтобы запустить машину списывания в ход и самим успеть написать контрольную работу.

Передо мной сидел Гриша Каминский с Бубликовым. И у них на сидении лежал открытый учебник. Они, правда, застыли, так как боялись шевельнуться и привлечь внимание Дмитрия Ивановича. Он, конечно, никогда никого не ловил на списывании, но ведь он и не ходил по классу.

Гриня надеялся, что пронесет и на этот раз. Но бог был сегодня не на его стороне…

Когда Дмитрий Иванович наклонился в очередной раз к Лишайниковой и учебнику перед ней, взгляд его случайно упал на парту впереди, и прямо перед его глазами оказалось сидение и открытый учебник на нем.

Дмитрий Иванович не поверил своим глазам.

Полусогнувшись, как был, он тихонько, не отрывая взгляда от сидения с учебником, сделал по проходу между партами несколько шагов назад.

Учебник не исчез!

Не веря своим глазам, Дмитрий Иванович быстро прошел по проходу вперед, обернулся и резко присел на корточки.

Это невероятно, но… Учебник был перед его глазами!!!

И тогда буквально подпрыгнув на месте, он даже не выкрикнул, а почти взвизгнул:

– Каминский! Встань! Ядяница за списывание!

И бегом припустил к учительскому столу.

Он влепил Грине в журнал единицу, а класс взорвался от хохота.

Боже, как мы смеялись!

Но прошла уже половина урока, так что контрольную нужно было писать.

Надюха посмотрела на мою тетрадь, потом по сторонам и увидев, как почти все списывают из учебников, которые лежали на сидениях парт, все поняла.

Она открыла учебник и сделав вид, что что-то там читает (ей было можно – она ведь контрольную работу не писала!), сказала мне пренебрежительным шепотом:

– Пиши, горе мое! «ad + bc +3x»… И скоро под ее диктовку теорема была написана, чертеж синусоиды перерисован – Лишайникова повернула учебник в мою сторону, и я все перерисовал в тетрадь, а когда ко мне «прибыло» решение уравнений, Надя читала мне его вслух, так что я буквально в три минуты завершил контрольную.

А на перемене мы уже стояли все вместе – Миут, Куницына, я и Надя, и весело болтали.

Мы приняли новенькую в свой круг.