Майкл Флинн - В Пасти Льва

• Название: В Пасти Льва
• Автор: Майкл Флинн
• Издательство: Фантастика Книжный Клуб
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-91878-150-0

В рядах верных слуг Конфедерации Центральных Миров, Теней, зреет мятеж. Непримиримые разногласия разделили их на два лагеря: тех, кто поддерживает действующую власть, и тех, кто пытается ее свергнуть. Один из лидеров восстания поручает агенту Равн Олафсдоттр доставить Донована, человека со шрамами, в Пасть Льва — на базу Теней. Донован, сам некогда бывший агентом Конфедерации, должен сыграть в этом противостоянии важную роль. Однако человек со шрамами вовсе не намерен участвовать в гражданской войне. Когда Равн Олафсдоттр похитила его, он собирался на встречу с бан Бриджит, Гончей Лиги. Донован не сомневается, что его исчезновение не останется незамеченным, и рассчитывает, что Гончая отправится на его поиски. Но не окажется ли слишком поздно?

---

— Имеешь что-то против смерти и крови?

— Смерти, крови и поражения. Когда побеждаешь, потом можно хотя бы торжественный кубок поднять.

— Порой смерть предпочтительнее жизни, — заметил Ошуа, отводя взгляд.

— Поверю в это только тогда, когда услышу из уст того, кто попробовал и то и другое.

— Жизнь на коленях — это не жизнь.

— Красиво сказано, Ошуа Ди. Только скажи, как долго ты верно служил Именам, пока не решил распрямиться?

Тень поднялся из-за стола.

— Бери свой стакан.

Он захватил свой и бутылку.

— И не суди нас строго, Геш, — сказал Ошуа, направляясь по коридору к своей каюте. — Прежде чем рискнуть всем, человек должен увидеть хоть малейшую надежду на успех. Революция свершается тогда, когда стальной захват на горле народа ослабевает. Пока пальцы держащего сильны, никто не осмелится восстать.

— Из сказанного тобой следует один урок…

— Знай, когда ударить?

— Нет. Никогда не ослабляй хватки.

Ошуа оглянулся через плечо.

— Пятьдесят стандартных лет назад Виндгук Кеописеничок сжег окружную губернаторскую базу на Базилоне. Одна из тех маленьких локальных революций, о которых поют в кабаках и тавернах, когда ночи становятся длинными, янтарно мерцает пламя в очаге, а подробности события подзабываются. «Отважный Виндгук подвел черту и крикнул: „Нас ня сломить!“» Весьма воодушевляющая песня, жаль только, черта эта была подведена не столько из стремления установить власть Справедливости, сколько из-за того, что Кеописеничок надеялся таким образом избавиться от долгов, в которых погряз. Его вели безумие и отчаяние. Пепел базы не успел еще остыть, когда армия сровняла с землей целый город. Многие жители не имели к бунту никакого отношения. А если точнее, в большинстве своем считали Виндгука просто психопатом. Но это не имело значения. Все они погибли. А вот его самого в городе уже не было. Смешно. Убергубернатор способен осознавать опасность погромов и мятежей, но ему и в голову не придет подумать, что кто-то может просто взять и покинуть вверенный ему город.

— О, уверен, громче всех смеялись жители того города. Вот только какую же мораль мы извлечем из этой истории?

— Одну простую: многие из тех, чье сердце жаждет справедливости, возмездия или просто избавления от гнета, продолжают изображать из себя покорных слуг, потому как знают: цена неудачи слишком велика. Человек со многим может смириться, если знает, что альтернатива еще хуже. Это, друг мой, один из секретов властей предержащих — понимание того, насколько глубоко можно втоптать людей в грязь, прежде чем те посчитают, что революция стоит свеч. Убергубернатору и его прихвостням этого умения не хватило, и тогда Имена послали Теней вколотить в их головы здравый смысл. Какой же дурак истязает корову, которую доит? От этого молоко разве что горьким становится. А вот мы и пришли.

Они остановились перед аркой в конце длинного коридора. Ошуа прошептал двери пару слов, и та скользнула в сторону, пропуская хозяина в его «каюту». Под оной подразумевались многокомнатные просторные покои с гравитацией, настроенной на три четверти от стандартной. На постаментах и в нишах были выставлены произведения искусства, которые для достижения максимального эффекта особым образом подсвечивались потайными лампами. В основном реликвии миров Конфедерации, но Педант опознал несколько предметов, созданных мастерами Периферии: штайнурф времен темных веков Мира Фрисинга; древнюю, опаленную и потрескавшуюся электронную плату под стеклянным колпаком; прозрачную руку из волокон целлюлозы, поднятую в жесте непокорности.

«Ее изготовила скульптор с Ди Больда — Бузи бан Петра, — сказал Педант. — Входит в серию „Ручной труд“».

— И стоит звонкой монеты, — добавил Фудир.

Услышав его слова, Ошуа кивнул в сторону электронной платы.

— И эта тоже. Произведена на Валентности. Найдена среди обломков Великого флота времен Второй войны Валентности и Рамажа. На ней оставило свою печать величие.

Донован не ответил. Если уж кого величие и коснулось, так это рамажцев, уничтоживших вражескую флотилию. Хотя, может быть, именно это Ошуа и подразумевал, когда говорил «оставило печать».

«Сувениры, — заключил Ищейка. — Память о каждом из миров, куда его отправляли с поручениями».

«И в то же время не память о самих поручениях, — заметила Шелковистый Голос. — Любопытно».

Деревянный мозаичный пол устилали ковры, украшенные запутанным геометрическим узором. В помещении были установлены читальные кресла с экранами, игральные столы с проекторами, рабочие станции с рядами склянок и инструментов. На первый взгляд, все это было расположено хаотично, причем так, что каюта одновременно выглядела и слишком пустой, и слишком захламленной. Но при более близком рассмотрении выяснилось, что все размещено так, чтобы создавать минимум препятствий в работе. Все проходы были широкими и прямыми; те предметы, которые использовались чаще всего, всегда оказывались под рукой.

Донован вспомнил, что рассказывали об этом мужчине, чьим невольным гостем он стал. Умный и дисциплинированный человек. А главное — осторожный.

— Миленько, — тихим голосом произнес Донован, поскольку от него ожидали хоть какого-то комментария.

— Благодарю за комплимент, — отозвался Тень.

— И что же с ним стало?

— Кх-м?

— С Виндгуком Кеописеничоком. Он же успел покинуть город до того, как прибыла армия.

— Сразу же после уничтожения базы губернатора он сбежал в холмы Отнесипирог. Да, он тронулся умом, но не настолько, чтобы остаться. Горожане, эти горемыки, точно бы его линчевали. Они-то осознавали, каким будет наказание за противозаконный мятеж. Виндгуку и удалось-то завербовать лишь нескольких таких же, как он сам, — отчаявшихся и никчемных. Следующие пять лет их шайка совершала вооруженные налеты. Они грабили тех самых людей, кого вроде как должны были освободить.

— Если надеешься завербовать меня с помощью вдохновенных историй, — произнес Донован, — тебе стоило бы подобрать несколько иной репертуар. И что еще за «противозаконный мятеж»?.. Разве другие бывают?

— Разумеется, — кивнул Ошуа. — Стакан не забудь.

Хозяин корабля повел гостя вглубь каюты.

— В чем Виндгук ошибся, — сказал Ди Карнатика, — так это в том, что метил слишком низко, имея недостаточно ресурсов. Окружной губернатор? Какая-то база? Тьфу! На что вообще можно надеяться, когда бьешь по мизинцу на ноге великана?

— А в чем заключалась ошибка Гешле?

Ошуа вновь оглянулся через плечо.

— Да почти в том же самом, хотя он и ударил чуточку повыше. Слишком нетерпеливым был. Следовало действовать тайно, сплести паутину из сторонников, не наносить удара в открытую. Нападение на административные здания столицы превратило его в дремлющую посреди пруда утку.

— Разве легче утке, поднятой на крыло? Быть может, он, подобно священным королям прошлого, надеялся своим примером вдохновить на сопротивление других людей?

— Глупая надежда.

— Неужели? Ведь уже восстала чуть ли не половина Пасти Льва. Не исключено, что Падаборн добился куда большего успеха, чем ты полагаешь. Засеянное поле в один день не всходит.

Они остановились перед голой стеной, и, хотя Донован не ожидал, что именно она станет их целью, он не сильно удивился, когда Ошуа произнес кодовую фразу и перед ними открылась потайная дверь, за которой обнаружилось небольшое помещение.

— К слову сказать, позволь тебя поздравить, — произнес Ди Карнатика, прежде чем зайти вместе с человеком со шрамами внутрь. — Из тебя бы вышел отличный актер, ведь твой разум вовсе не настолько серьезно поврежден, как ты изображаешь.

Донован всего на долю секунды промедлил с ответом.

— Нет, не настолько.

— Тогда зачем весь этот спектакль?

— Быть может, если я не оправдаю ваших ожиданий, меня отправят обратно на Периферию?

— Мне кажется, ты и сам должен понимать, как поступают с инструментом, не оправдавшим возложенных на него надежд. Будь ты простой Тенью, от тебя избавились бы в первую же ночь, бросив в проулке позади бара под названием «Апотет». Знаешь, там есть такой разлом… Но имя Гешле Падаборна что-то да значит, даже если он и перестал быть самим собой.

— А теперь… — вздохнул Донован.

— А теперь у меня есть к тебе разговор не для посторонних ушей. Кто еще знает?

— Равн, разумеется.

— Это понятно. Ознакомившись с последними отчетами, я выступил против твоего возвращения и не возлагал на тебя особых надежд.

— А сейчас?

— Сейчас ты мне не кажешься таким уж безнадежным. — Ошуа зубами сорвал с бутылки пробку и выплюнул ее в сторону. — Подставляй. Это фенни.