Андрей Борцов - Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе

• Название: Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе
• Автор: Андрей Борцов
• Жанр: Публицистика

В Эссе на примере художественного фильма режиссера Джеймса Кэмерона "Аватар" анализируется феномен предательства. Так же в работе разбирается такое явление как суггестия. Кроме того, затрагивается несколько побочных тем для более полного понимания того, куда глобалисты и либералы направляют мир.

---

— Наших запорожцев не видал. А видал одного пана Андрия.

— Андрия видел? — вскрикнул Бульба. — Что ж ты, где видел его? в подвале? в яме? обесчещен? связан?

— Кто же бы смел связать пана Андрия? Теперь он такой важный рыцарь… Далибуг, я не узнал! И наплечники в золоте, и нарукавники в золоте, и зерцало в золоте, и шапка в золоте, и по поясу золото, и везде золото, и все золото. Так, как солнце взглянет весною, когда в огороде всякая пташка пищит и поет и травка пахнет, так и он весь сияет в золоте. И коня дал ему воевода самого лучшего под верх; два ста червонных стоит один конь.

Бульба остолбенел.

— Зачем же он надел чужое одеянье?

— Потому что лучше, потому и надел… И сам разъезжает, и другие разъезжают; и он учит, и его учат. Как наибогатейший польский пан!

— Кто ж его принудил?

— Я ж не говорю, чтобы его кто принудил. Разве пан не знает, что он по своей воле перешел к ним?

— Кто перешел?

— А пан Андрий.

— Куда перешел?

— Перешел на их сторону, он уж теперь совсем ихний.

— Врешь, свиное ухо!

— Как же можно, чтобы я врал? Дурак я разве, чтобы врал? На свою бы голову я врал? Разве я не знаю, что жида повесят, как собаку, коли он соврет перед паном?

— Так это выходит, он, по твоему, продал отчизну и веру?

— Я же не говорю этого, чтобы он продавал что: я сказал только, то он перешел к ним.

— Врешь, чертов жид! Такого дела не было на христианской земле! Ты путаешь, собака!

— Пусть трава прорастет на пороге моего дома, если я путаю! Пусть всякий наплюет на могилу отца, матери, свекора, и отца отца моего, и отца матери моей, если я путаю. Если пан хочет, я даже скажу, и отчего он перешел к ним.

— Отчего?

— У воеводы есть дочка красавица. Святой боже, какая красавица!

Здесь жид постарался, как только мог, выразить в лице своем красоту, расставив руки, прищурив глаз и покрививши набок рот, как будто чего-нибудь отведавши.

— Ну, так что же из того?

— Он для нее и сделал все и перешел. Коли человек влюбится, то он все равно что подошва, которую, коли размочишь в воде, возьми согни — она и согнется.

Крепко задумался Бульба. Вспомнил он, что велика власть слабой женщины, что многих сильных погубляла она, что податлива с этой стороны природа Андрия; и стоял он долго как вкопанный на одном и том же месте.

— Слушай, пан, я все расскажу пану, — говорил жид. — Как только услышал я шум и увидел, что проходят в городские ворота, я схватил на всякий случай с собой нитку жемчуга, потому что в городе есть красавицы и дворянки, а коли есть красавицы и дворянки, сказал я себе, то хоть им и есть нечего, а жемчуг все таки купят. И как только хорунжего слуги пустили меня, я побежал на воеводин двор продавать жемчуг и расспросил все у служанки татарки. “Будет свадьба сейчас, как только прогонят запорожцев. Пан Андрий обещал прогнать запорожцев”.

— И ты не убил тут же на месте его, чертова сына? — вскрикнул Бульба.

— За что же убить? Он перешел по доброй воле. Чем человек виноват? Там ему лучше, туда и перешел.

— И ты видел его в самое лицо?

— Ей богу, в самое лицо! Такой славный вояка! Всех взрачней. Дай бог ему здоровья, меня тотчас узнал; и когда я подошел к нему, тотчас сказал…

— Что ж он сказал?

— Он сказал… прежде кивнул пальцем, а потом уже сказал: “Янкель!” А я: “Пан Андрий!” — говорю. “Янкель! скажи отцу, скажи брату, скажи козакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец — теперь не отец мне, брат — не брат, товарищ — не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми. Со всеми буду биться!”»

Дальнейшие события общеизвестны: «Я тебя породил, я тебя и убью!». Но давайте вспомним сцену:

«Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то имя; но это не было имя отчизны, или матери, или братьев — это было имя прекрасной полячки. Тарас выстрелил. …

— Чем бы не козак был? — сказал Тарас, — и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в бою! Пропал, пропал бесславно, как подлая собака!».

Тут важно не только отношение Тараса Бульбы к сыну-предателю, но и безответность Андрия — он сам прекрасно понимает, что кара постигает его заслуженно. Даже такой мерзкий персонаж и то вызывает больше приязни, чем главный герой «Аватара»…

*****

Как видите — сюжет не нов, но везде подается как трагедия. В «Аватаре» же предательство — это типа «правильный выбор». Назначаешь кого-нибудь «хорошим», и начинаешь убивать плохих своих.

Все просто: раньше требовался безусловный патриотизм: американцы лезли в не свои дела военной силой. Но патриотизм и национализм обоюдоостры: так своих патриотов воспитать можно, но на тех же фильмах и чужие будут воспитываться. Не делать же фильмы «только для своих», надо распространять свое влияние по миру, причем чтобы было коммерчески выгодно.

Поэтому сейчас продвигается глобализм и идет идеологическая борьба против националистов и патриотов. «Нет никакого предательства, если ты за хороших против плохих», при этом нет «безусловно своих», все равны и т.д. А дальше сами думайте, кому такое положение дел выгодно: честным патриотам или богатым глобалистам. Некоторые, возможно, скажут, что такое-де не выгодно и американцам —  у них тоже будет меньше патриотов. Верно, но глобализм — он именно глобальный (финансово-банковый), а не американский. 

Коробка Пандоры Крылова

К. Крылов написал статью «Коробка Пандоры: два президента и два сержанта», в которой повитийствовал на тему «написать книжку или снять киношку против своих и за чужих ВСЕРЬЕЗ могут только в Эрефии, которая на этом-то и стоит», а «американская же культура здорова как стадо быков-двухлеток — такой мерзости не породит ни за что». После чего раскрыл тему, что если сор из избы выносить надо, но публично не хочется, то выносить его надо «каким-нибудь хитрым образом». Например, «художественное изображение внутреннего конфликта как внешнего».

«Правильным ходом является изображение представителей “своей” партии как маркированных “чужих”. Якобы чужих, напоминаю — поскольку речь идет о сугубо внутреннем конфликте.

Почему себя любимого нужно изображать в виде чужака? Да потому, что себя полезно отождествлять с новым, а не со старым. Ведь новое приносит то, чего не хватает старому. А символическое изображение “нового” — это “чужое”. “Я из будущего, и у меня есть то, чего вам так недостает” = “я извне и у меня есть то, чего у вас нет”. …

Сам этот риторический ход придуман в эпоху Просвещения. В “Персидских письмах” Монтескье критикует Францию от имени “персиянина”, Вольтер провозглашает свою философию то устами индейца-Гурона, то органами речи космического пришельца Микромегаса. Ну, Свифта с прекрасными гуигнгнмами и мерзкими йеху не поминали только ленивые».

* * *

Ну и далее пишет, что режиссер имел в виду под землянами республиканцев (мол, милитаристы и все такое), а «синие кошки — это Народ Обамы, “дети индиго”, люди Нового Века. С широко открытыми кошачьими глазами, адепты Видения (“я тебя вижу”), Чувствования, Представления».

После длинных пассажей и аллегорий на тему, кто парализован физически, а кто — ментально, действуя в милитаристской парадигме, а также рассуждений о сенсорной наполненности няшного мира, Крылов приходит к заключению:

«Так что же выбирает пехотинец Джейк Салли? Ужели он предает человечество нелюдям? Нет, все куда менее драматично. Он всего лишь отдает свой голос демократам. Так это и надо понимать».

И опять — опаньки! — нет предательства, есть лишь аллегория «республиканцы против демократов».

Я не буду отрицать, что в фильме есть подобный оттенок — по крайней мере в виде «высокодуховные дети индиго против солдафонов». Но мы-то тут рассуждаем не про оттенки смыслов, а про суггестию: «предавать можно». То, что есть разные аллегорические трактовки фильма — это другой вопрос.

Так что я бы не стал упоминать статью Крылова, если бы он сам не указал далее, что есть более глубокий аспект фильма. Цитирую:

* * *

«Общество синих кошек — не только сенсорный рай. Это еще и рай социальный. То есть — общество, устроенное по естественным законам. В отличие от земного мира, безнадежно парализованного еще и по этой части.

Вернемся к самому началу, к исходному утверждению. Как бравурно звучит — “человек предает человечество”,  “он выбрал нелюдей”. Или, как выражается тот же самый полковник Кворич — “пошел против своих”. Что с нашей точки зрения, конечно, ужасно.

Но позвольте. А что, в мире Джейка Салли есть какие-то “свои”?

Подумаем. Слово “свой”, воспринимаемое всерьез, подразумевает какие-то значимые связи между людьми, действительные или хотя бы воображаемые. Принадлежность к какой-то общности. Разделяемые всеми ценности. Доверие и симпатию. Хотя бы какую-то общую историю, дорогие воспоминания.