Альберт Поделл - Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран

• Название: Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран
• Автор: Альберт Поделл
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-85524-7

Альберт Поделл – это как Марко Поло наших дней, но если честно, он намного круче. У нашего героя было совсем немного денег, а вместо собственного корабля – трещащие по швам самолеты где-то в странах третьего мира. Он раскладывал спальник у границ с вооруженными солдатами, в кемпингах среди сумасшедших туристов, на обочинах безлюдных дорог, в опасных тропических джунглях, на неизведанных ледниках, на полу душных аэропортов, в недружелюбных пустынях и ночлежках для заблудившихся путников. Никакие трудности не могли остановить Поделла на пути к мечте – посетить все страны мира.

В этой книге собраны только реальные и безбашенные истории, удивительные персонажи, точные уникальные наблюдения, неизведанная география, самобытная культура и подлинная революция сознания. Сядьте удобнее, пристегните ремни, зона турбулентности вам гарантирована.

---

Я спросил, есть ли у него еда. Он секунду подумал, потом показал на юг.

– Мы возьмем еду у кочевников. Они проходят недалеко отсюда как раз по дороге к летнему пастбищу в холмах. Я был в их поселении несколько дней назад.

– А разве кочевники не опасны? – спросил Вудро. – Разве они не избивают незнакомцев и не воруют у них деньги?

– Только те кочевники, у которых пятистенные палатки, – они это делают, даже если вы держитесь от них подальше. Но эти не такие, со мной у вас проблем не будет.

– Хотите сказать, они военных боятся? – спросил я.

– Вовсе нет. Контролировать их мы не можем. Когда мы получили независимость, король сказал кочевникам, что они могут приходить и уходить когда угодно и что они могут продолжать носить оружие. У них нет паспортов. Они переходят границы, как хотят. Наша страна пытается склонить их к оседлой жизни и фермерству, но это займет годы. Сложно построить нацию, когда половина населения все время перемещается. Но они слишком гордые, чтобы делать то, что им скажут. Именно их дальние предки разрушили города вдоль побережья после ухода римлян, а тысячу лет назад именно их овцы и верблюды паслись на наших фермах, съели всю траву, уничтожили леса и превратили землю в пустыню.

Легенды говорят, что когда-то человек мог всю дорогу от Триполи до Танжера пройти в тени деревьев и садов. Но кочевники уничтожили всю растительность, и после они не хотят ничего менять. Каждый год их умирает все больше. Когда нет дождя и травы, везде лежат кости ягнят и козлят. Стада становятся меньше с каждым годом. У многих семей осталось только то, что помогает выживать.

– Как же они тогда нам помогут? – спросил Ману.

– У местных бедуинов все хорошо. Они живут рядом с Киреной и холмами, где все-таки случаются дожди и растет трава. Их козлы и овцы выживают.

– Почему тогда остальные бедуины не придут сюда?

– Это запрещено. Будет война. Каждое племя пасет скот там же, где пасли свои стада их предки на протяжении тысяч лет. У каждого племени есть границы. Если кто-то на своих пастбищах находит другое племя, нарушителей убивают.

– Не очень похоже на доброжелательные отношения, – сказал Вудро.

– Ну так и бедуины – не дети из воскресной школы.

– Тогда почему ты думаешь, что они дадут нам еды? – спросил Стив.

– Вы дадите им подарок, конечно же. Одежда и украшения идут хорошо, но возьмите ружья – надо показать кочевникам, что вы вооружены, чтобы они не ограбили вас ночью.

– Мы можем отдать только ботинки, а ружей у нас нет, только луки и стрелы, – сообщил я.

– Сойдет. Кочевники носят обувь. И будут уважать вас, как воинов, если вы вооружитесь луками – потому что их отцы носили луки до того, как британцы дали кочевникам огнестрельное оружие.

Все, кроме нас со Стивом, остались охранять трейлер, а мы проехали четыре мили к югу по пустыне, где Ихаб и остановил нас:

– Остаток пути мы пройдем пешком, чтобы не испугать их животных.

В черной пустынной ночи я увидел черные шатры. Пространство между шатрами было пересечено канатами, и когда мы начали между ними пробираться, все уже поняли, что в лагерь кто-то пришел. Овцы и козлы прятались где-то вдалеке, курицы и дети бегали перед нами, а верблюды похрапывали в больших палатках. Воздух был наполнен ароматом чая и свежего хлеба.

Ихаб вел нас к палатке шарифа[4], у входа в которую мы сложили луки, чтобы показать, что мы пришли с миром, и поклонились улыбающемуся старику, пригласившему нас войти. Мы оставили обувь снаружи, всю, кроме той пары, которую принесли на обмен. После витиеватых арабских приветствий лейтенант объяснил цель нашего визита, показывая на наш подарок. Шариф указал на луки у входа в шатер, и прошло еще много времени, прежде чем они пришли к какому-то соглашению.

Я рассмотрел на удивление комфортабельный шатер. Он был около двенадцати метров в диаметре и пяти метров в высоту, земляной пол был покрыт толстыми коврами, лежащими на соломенных циновках. Конусообразный потолок с большими дырами для вентиляции и освещения не был водонепроницаемым, но в стране, где иногда дождя не бывает годами, это не было большой проблемой. Когда мы вошли, кто-то задернул занавеску в дальнем конце шатра, где располагалась женская часть и кухня. Когда приходят незнакомцы, женщины не должны их видеть и никто не должен видеть их.

Больше всего в шатре меня впечатлили сокровища: они занимали примерно полстены и возвышались на высоту около метра. Это были ковры тончайшей работы, каждый из которых стоил целое состояние. Ковры бережно расстелили перед нами. Я заметил, что что-то, похожее на приклад, высовывается из-под одного из них. Кочевники перехватили мой взгляд и вытащили старинное итальянское ружье. Нам показали на центральный шатер – его пересекали веревки, с которых свисали другие ружья. Я заметил, что под сиденьем предводителя лежит еще одно ружье. Четыре или пять сундуков стояли за коврами, каждый был сложным образом изукрашен. Я мог только догадываться, что же в них лежало.

Шариф открыл маленький сундук и достал оттуда коробочку, внутри которой что-то блестело, а потом мы услышали звон монет. Из коробочки он достал четыре маленьких стаканчика с орнаментом по краям.

Одна из его жен вошла в шатер из-за занавески. В руках у нее была старая британская фляга, наполненная кипящей водой. Ее лицо было спрятано лишь частично, она, видимо, была слишком любопытна, чтобы скрываться целиком. Девушке было около шестнадцати, она была одета в алую юбку и белую блузку, а на тонких ее запястьях и лодыжках позванивали золотые браслеты. Она кипела жизнью и была очень привлекательной, не считая синеющей на щеках и между бровями татуировки. Сложно было спрятать мое восхищение и легкую зависть от ее мужа. Что-то невероятно захватывающее чудилось мне в кочевой жизни старика. Это была другая сторона экзистенциальной медали – жизнь без границ, без начальников, без дедлайнов, без встреч и конференций. Они двигались за солнцем, шли вместе с ветром, страстно любили в просторном шатре в пустыне под покрывалом бриллиантовых звезд.

Шариф провел сложнейший ритуал, наливая чай с высоты в несколько футов в маленькие стаканчики, очевидно наслаждаясь процессом. Когда он наконец решил, что все готово, чай был сладким, как мед, тягучим, как ликер, и обжигающим, как огонь. Сам шариф пил чай, не подождав, пока он остынет, и Ихаб уговорил нас последовать его примеру. Чай обжигал губы, плавил зубы и согревал душу. Шариф налил нам еще, потом еще. Отказать было невозможно.

Когда мы закончили, шариф хлопнул в ладоши. Еще две жены вышли из-за занавески, на этот раз с едой, которую они поставили к нашим ногам: большой фарфоровый кувшин густого козьего молока, коричневый хлеб и металлическая чаша с парой десятков маленьких яиц.

– Выгодный обмен за пару ботинок, – сказал я лейтенанту, – вы умеете заключать сделки.

Помолчав несколько секунд, Ихаб признался:

– Боюсь, я пообещал больше, чем пару ботинок.

– Что?

Как он объяснил, кочевники хотели, чтобы мы помогли им в охоте на газель. В это время года им не хотелось резать овец или коз, но мяса хотелось. Пешком охотиться на газелей было невозможно – стрелки бы не смогли подобраться достаточно близко. С верблюдов охота бы тоже не удалась – газели были намного быстрее. Так что шариф сказал Ихабу, что хочет охотиться с нашего джипа.

Лейтенант добавил:

– Вы не можете отказаться, или кочевники разозлятся. Я уже сказал им, что вы – лучшие американские охотники. Шариф ждет, что вы вернетесь, как только передадите еду своим людям. Но не волнуйтесь, я пойду с вами. Я бы предложил кочевникам свой «Лэндровер», но у меня верх не убирается, а шариф хочет стрелять прямо с машины. Кроме того, в армии меня уже предупрежда… э-э-э… возьмите молока.

Мы вернулись на дорогу с едой для Ману, Вилли и Вудро, сняли холщовый верх с «Лэндкрузера», взяли запасы и оставили остальных охранять трейлеры и оборудование. Когда мы вернулись в лагерь, кочевники радостно прыгали. Буквально за секунду девять кочевников запрыгнули в открытый кузов, встали, стали шутить, фыркать и плеваться. Пахли они так, как будто на ужин ели исключительно чеснок, а мылись при этом около года назад. Все они были готовы к охоте, и наша машина ощетинилась ружьями. Все вместе мы были похожи на красного дикобраза.

У них были образцы почти всего оружия, созданного за век, а у шарифа был блестящий новенький «Экспресс Магнум», который мог с легкостью завалить слона. Один старый кочевник, который из-за длинной бороды и красного одеяния казался мне похожим на диснеевского гнома Ворчуна, принес древний мушкетон, который выглядел так, как будто последний раз из него стреляли во время войны 1812 года. Места сзади он не нашел и поэтому устроился за моим сиденьем, а его мушкетон маячил где-то над моей головой, пока мы углублялись в пустыню.

Стив вел машину, я сел на место пассажира, а Ихаб занял позицию между нами, показывая дорогу сквозь облако сигарного дыма.