Сергей Зверев - Заложник особого ранга

• Название: Заложник особого ранга
• Автор: Сергей Зверев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2009

На Красной площади орды фашиствующих молодчиков. Омоновцы разбегаются под ударами арматурных прутьев и градом камней. Лидер фашистов призывает смести нынешнюю власть. Все это происходит в результате заговора генералов, которые похитили Президента во время его поездки по стране. Но не знают генералы-предатели, что личный друг главы государства засекреченный суперагент спецслужб Клим Бондарев уже собирает группу спецназа и готовит захват организаторов заговора. Так что переворот пойдет совсем по другому сценарию

---

— Правда, горючего не хватит, командир экипажа просил передать, что у нас запланирована кратковременная посадка для дозаправки. Нижегородская область, военный аэродром. Ровно через десять минут.

— А лететь еще долго?

— С учетом небольшой посадки — не более двух часов.

Вертолетный двигатель урчал с умиротворяющим однообразием. Кечинов, поднявшийся в половине шестого утра, почувствовал, что его клонит в сон. Однако засыпать не стоило: предстояло набросать основные тезисы разговора с главой государства. Даже если путч и будет подавлен, экономические потери страны обещали стать значительными — и не только от сожженных машин, разбитых витрин и банкротств страховых компаний.

Достав блокнот, функционер президентской администрации мельком взглянул на выкладки, подготовленные ему референтом-аналитиком. Он давно уже усвоил, что глава государства прежде всего обращает внимание на экономический анализ. А анализ очень неприятен.

В виду начавшихся погромов туристический бизнес в стране резко пошел на убыль. А это означало убытки авиакомпаний, отелей и целых городков в районе «Золотого кольца», так привлекающих иностранных туристов. Немалое количество чернокожих студентов, обучавшихся в России за немалые деньги, спешно отбыли на Родину. А это означало недополученные миллионы долларов. Но самое главное — поток иностранных инвестиций из полнокровной реки грозился превратиться в микроскопический ручеек, готовый вот-вот пересохнуть; прагматичные буржуи не хотели вкладывать деньги в страну с нестабильным политическим режимом. Все это, словно снежная лавина, влекло за собой великое множество других проблем: свертывание финансово выгодных международных проектов, потеря рынков сбыта продукции, неполучение с Запада высоких технологий, ликвидация сотен тысяч рабочих мест, требование социальных выплат безработным… Потери России от утраты положительного имиджа в мире и вовсе не измерялись никакими суммами. В перспективе, после возможного прихода к власти генерала Муравьева, маячили экономические эмбарго, полная изоляция страны на манер Северной Кореи и ее быстрый, но кровавый распад.

«И эти недоумки еще кричат о своем патриотизме! — лицо Кечинова побагровело. — Русские имперские шовинисты и есть самые лютые враги России!..»

Бесконечный лес под фюзеляжем закончился, и теперь в иллюминаторе замаячил военный городок. Вертолет, заложив вираж, пошел на посадку. На серой бетонке рельефно вырисовывались аэродромные постройки, мазутно-черные авиазаправщики на мазовских шасси и локаторы под маскировочной сеткой.

Заправка вертолета прошла быстро. Не успел кремлевский администратор допить чай, как вертолет медленно поднялся над бетонной полосой и, чуть накренившись набок, взял курс на северо-восток.

Спустя полчаса обострившийся слух Кечинова различил явные изменения в тональности двигателей. Теперь звуковая палитра обогатилась неприятным металлическим постукиванием. Высокопоставленный пассажир нервно вдавил кнопку вызова. Стюардесса появилась тут же. И хотя на лице ее по-прежнему сверкала дрессированная полуулыбка, было заметно, что она нервничает.

— Что с вертолетом?

— Все в порядке, — взяв пустой стакан в подстаканнике, стюардесса сделала книксен.

— Да какое там «в порядке»? Я что — глухой?

— Командир экипажа просил передать, чтобы вы не волновались…

— Что это за звуки?

— Возможно, мелкая неполадка. Командир экипажа уже связался с диспетчерской службой. Не волнуйтесь. Вам что-нибудь еще принести?

— Я сам к нему схожу, — поднявшись, Кечинов двинулся в пилотскую кабину.

Лица членов экипажа оправдывали самые худшие подозрения. Теперь двигатель не стучал, а захлебывался в вое. Страшная болтанка сотрясала фюзеляж. Пилот безуспешно пытался выровнять траекторию полета. Штурман кричал в микрофон, что необходима экстренная посадка. Охранник ФСО, сидевший в кабине, также пытался связаться по рации с диспетчерскими службами.

И тут винтокрылая машина резко качнулась, словно напоролась на невидимое препятствие. Двигатель зашелся в кашле, заработал с перебоями, и огромная темно-зеленая стрекоза стала терять высоту. Вертолет несколько раз качнуло, он клюнул носом, угрожающе накренился, грозясь завалиться набок. Все попытки выровнять машину успеха не имели — окончательно отказали двигатели. Вертолет агонизировал — ему оставалось жить не более нескольких секунд. Резкий удар о землю, омерзительный скрежет ломаемых лопастей, пронзительный звон разбиваемого стеклоколпака — это было последние звуки, которые слышали члены экипажа и высокопоставленный пассажир.

Едва коснувшись земли, вертолет мгновенно вспыхнул — топливные баки, заправленные на нижегородском военном аэродроме, были полны топливом…

* * *

О трагической смерти Кечинова остальные заговорщики узнали лишь к полудню и, как ни странно, из сообщения в теленовостях. Юрий Подобедов с Глебом Чернявским завтракали в закрытом кабинете элитного московского ресторана, и последний, по своему обыкновению, распорядился включить телевизор.

— …так называемые «черные ящики» уже обнаружены, сейчас идет расшифровка данных, — сообщила телеведущая. — По предварительной версии авиакатастрофа произошла из-за некачественного горючего.

Политтехнолог понуро взглянул на портрет Алексея Кечинова в траурной рамке — изображение это провисело в кадре почти десять секунд.

— Мда… — только и мог вымолвить он.

— Не ожидал такой прыти от нашего героя, — спокойно резюмировал чекистский генерал.

— Ты о Кечинове с его желанием всех нас сдать?

— О Муравьеве… Сориентировался быстро, — расправившись с омаром, Подобедов утер салфеткой влажные губы. — Нет, все-таки молодец мужик — правильно поступил. Поменять топливозаправщик — и всех делов. Или добавить в топливо какую-нибудь присадку. Виноватым сделают какого-нибудь прапорщика. А главное — у нас, у чекистов, руки чистые…

— Ты еще забыл о горячем сердце и холодной голове, — нервно напомнил Чернявский.

— Только вот почему он нам сразу не дал знать? — задумался чекист.

— Интересно, как отреагирует на эту смерть президент, — окончательно сник Чернявский.

— Никак.

— То есть…

— А он о ней не узнает. Да, начальника спецсвязи он выгнал, но на это место поставлен его заместитель — наш человек. Абсолютно вся связь с внешним миром блокирована.

— Не может быть, чтобы он не узнал… Ну, например, сам решит с Кечиновым связаться — и тогда что?

— Нет, когда-нибудь и узнает…. Когда президентом не будет. Но это уже решительно ничего не изменит. Во всяком случае — для него.

Завтрак завершили в полном молчании. Закурив, политтехнолог уныло промолвил:

— Мне кажется, покойный Леша… земля ему пухом, по-своему был прав.

— В том, что хотел заложить нас президенту? — уточнил Подобедов. — Ты вообще представляешь, чем это могло для нас закончиться? Собаке — собачья смерть! Ладно, давай выпьем за упокой его души, — чекист потянулся к графинчику.

— Да не о том я! Тебе не кажется, что Муравьев слишком много на себя берет?

— Ты хотел замарать руки мокрухой? — Подобедов уже разливал спиртное по рюмкам.

— Ты ничего не понимаешь. У него — душа палача. Люди для него — мусор…

— Политика — вообще очень грязное дело, — встал на защиту армейского генерала лубянский функционер. — Тебя послушай — так прямо гуманист чистой воды…

— А ты не боишься, что завтра и мы окажемся для него таким же мусором?

— Вот только не надо этой интеллигентской рефлексии. Это в тебе твое высшее филологическое образование сказывается, — снисходительно улыбнулся чекист. — Драться за власть надо жестоко, безжалостно и твердо. Муравьев все правильно сделал.

— Юра, послушай меня, — с все возрастающей тревогой в голосе продолжил политтехнолог. — Мы явно не на того поставили. Муравьев… он нас всех передушит!

— Не передушит. И вообще, Глебаня, не забывай: у нас на Муравьева — сорок чемоданов компромата.

— А если мы этим компроматом не успеем воспользоваться?

— Да что ты несешь! — Подобедов поднялся из-за стола. — Компромат ценен не сам по себе, а лишь в качестве пугала. А я нашего героя уже попугал… на первом этапе его разработки. Так что, как ни крути, — он у нас на крючке.

— Боюсь, чтобы мы у него на крючке не оказались, — уныло возразил Чернявский.

Уже проходя через общий зал, он обратил внимание на гигантский аквариум у стены. Огромные камчатские крабы с чудовищными клешнями дрались друг с другом за толстыми стеклянными стенками, норовя если и не откусить что-нибудь от врага, то хотя бы немного покалечить. И Глеб Чернявский, будучи почти интеллигентным человеком, не мог удержаться от аллюзии: так ведут себя и пауки в банке, и политики в борьбе за власть.