Георг Гегель - НАУКА ЛОГИКИ том II

• Название: НАУКА ЛОГИКИ том II
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия

«Наука логики» — важнейшее сочинение Гегеля, где рельефно выступает его диалектический метод. Классики марксизма-ленинизма высоко ценят этот труд Гегеля.　

Ленин писал, что «нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля». Гегель угадал диалектику вещей в диалектике понятий. Диалектика Гегеля идеалистична, поэтому Ленин писал: «Логику Гегеля нельзя применять в данном ее виде; нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от мистики идей: это еще большая работа».

---

Это значение суждения следует брать как его объективный смысл и вместе с тем как истину встречавшихся у нас ране© форм перехода. Сущее становится и изменяется, конечное тонет. в бесконечном; существующее выходит из своего основания, вступает в явление и идет ко дну, погружается в основание; акциденция выявляет богатство субстанции, равно как и ее мощь; в (бытии необходимое соотношение обнаруживает себя через переход в другое, в сущности — через свечение в некотором другом. Эти переход и свечение теперь перешли в первоначальное разделение понятия, которое (понятие), возвращая единичное во в-себе-бытие его всеобщности, вместе с тем определяет всеобщее как действительное. Эти два процесса, — то, что единичность полагается в ее рефлексию в себя, а всеобщее полагается как определенное, — суть одно и то же.

Но это объективное значение подразумевает также и то, что указанные различия, выступая теперь вновь в определенности понятия, вместе с тем положены лишь как являющиеся, т. е. что они не суть нечто неподвижное, а приложимы как к одному определению понятия, так и к другому. Поэтому следует брать субъект также и как в-себе-бытие, а предикат, напротив, также и как наличное бытие. Субъект без предиката представляет собой то же самое, что в явлении вещь без свойств, вещь-в-себе, — пустое неопределенное основание; он, таким образом, есть понятие внутри себя самого, получающее различение и определенность лишь в предикате; последний, стало быть, составляет сторону наличного бытия субъекта. В силу этой определенной всеобщности субъект находится в соотношении с внешним, открыт для влияния других вещей и вступает в действие по отношению к ним. То, что налично, выходит из своего внутри-себя-бытия, вступая во всеобщую стихию связи и отношений, в отрицательные соотношения и взаимовлияние действительности, а это есть продолжение единичного в другие единичные и потому всеобщность.

Только что указанное тождество, состоящее в том, что определение субъекта в одинаковой мере присуще также и предикату, и обратно, имеет место, однако, не только в нашем размышлении; оно не только имеется в себе, но также и положено в суждении; ибо суждение есть соотношение обоих; связка выражает собой, что субъект есть предикат. Субъект есть определенная определенность, а предикат есть эта его положенная определенность; субъект определен только в своем предикате, или, иначе сказать, только в нем он есть субъект, в предикате он возвращен в себя и есть в нем всеобщее. — Но поскольку субъект есть самостоятельное, указанное тождество характеризуется тем, что предикат не имеет сам по себе самостоятельного устойчивого наличия, а имеет свое устойчивое наличие лишь в субъекте; он принадлежит последнему. Согласно этому, поскольку отличают предикат от субъекта, первый есть лишь некоторая отдельная (vereinzelte) определенность последнего, лишь одно из его свойств; сам же субъект есть конкретное, тотальность многообразных определенностей, из которых предикат содержит в себе лишь одну; субъект есть всеобщее. — Но, с другой стороны, и предикат есть самостоятельная всеобщность, а субъект, наоборот, есть лишь одно из его определений. Предикат, стало быть, подводит под себя субъект; единичность и особенность не обладают самодовлеющим бытием, а имеют свою сущность и свою субстанцию во всеобщем. Предикат выражает субъект в его понятии; единичное и особенное суть случайные определения в субъекте; предикат есть их абсолютная возможность. Если при процессе подведения [под более общее] думают о некотором внешнем соотношении субъекта и предиката и представляют себе субъект как нечто самостоятельное, то в таком случае процесс подведения относится к вышеупомянутому субъективному акту суждения, в котором исходят из самостоятельности их обоих. В этом случае подведение оказывается лишь применением всеобщего к некоторому особенному или единичному, которое ставится под всеобщим на основании некоторого неопределенного представления, как нечто, имеющее меньшее количество [меньший объем].

Если в предыдущем изложении тождество субъекта и предиката рассматривалось так, что иногда первому присуще одно определение понятия, а второму — другое, иногда же — наоборот, то это тождество тем самым все еще остается лишь чем-то в-себе-сущим; ввиду самостоятельной разности этих двух сторон суждения, их положенное соотношение также имеет указанные две стороны, имеет их ближайшим образом как разные. Но истинное соотношение субъекта с предикатом образуется, собственно говоря, таким тождеством, которое свободно от различия. Определение понятия само есть по существу соотношение, ибо оно есть некоторое всеобщее; следовательно, теми же самыми определениями, которыми обладают субъект и предикат, обладает также и само соотношение между ними. Оно всеобще, так как оно есть положительное тождество обоих, субъекта и предиката; но оно есть также и особенное [29], так как определенность предиката есть определенность субъекта; оно, далее, есть также и единичное, ибо самостоятельные крайние термины сняты в нем, как в своем отрицательном единстве. — Но в суждении это тождество еще не положено; связка выступает как еще неопределенное соотношение бытия вообще: А есть В; ибо самостоятельность определенностей понятия или крайних терминов — вот в суждении та реальность, которой в нем обладает понятие. Если бы связка «есть» была уже положена как указанное определенное и наполненное единство субъекта и предиката, как его понятие, то суждение было бы уже умозаключением.

Восстановить или, вернее, положить это тождество понятия есть цель движения суждения. Что уже имеется налицо в суждении, это — отчасти самостоятельность, но вместе с тем и определенность субъекта и предиката по отношению друг к другу, отчасти же их, тем не менее, абстрактное соотношение. Субъект есть предикат, — вот что ближайшим образом высказывается в суждении; но так как предикат не должен быть тем, что́ представляет собой субъект, то получается противоречие, которое должно быть разрешено, должно перейти в некоторый результат. Но вернее будет сказать, что так как в себе и для себя субъект и предикат составляют тотальность понятия, а суждение есть реальность понятия, то поступательное движение суждения есть лишь развитие; в нем уже имеется то, что в нем обнаруживается, и доказательство есть постольку лишь показывание, рефлексия как полагание того, что в крайних терминах суждения уже имеется налицо; но и самое это полагание уже имеется налицо; оно есть соотношение крайних терминов.

Суждение, каково оно непосредственно, есть ближайшим образом суждение наличного бытия; его субъект есть непосредственно некоторое абстрактное, сущее единичное, а предикат — некоторая непосредственная определенность или свойство субъекта, нечто абстрактно всеобщее.

Так как это качественное в субъекте и предикате снимает себя, то определение одного ближайшим образом светится в другом; таким образом, суждение есть, во-вторых, суждение рефлексии.

Но это скорее внешнее синтезирование [30] переходит в существенное тождество некоторой субстанциальной, необходимой связи; таким образом, суждение есть, в-третьих, суждение необходимости.