Георг Гегель - НАУКА ЛОГИКИ. том I

• Название: НАУКА ЛОГИКИ. том I
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия

«Наука логики» — важнейшее сочинение Гегеля, где рельефно выступает его диалектический метод. Классики марксизма-ленинизма высоко ценят этот труд Гегеля.　

Ленин писал, что «нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля». Гегель угадал диалектику вещей в диалектике понятий. Диалектика Гегеля идеалистична, поэтому Ленин писал: «Логику Гегеля нельзя применять в данном ее виде; нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от мистики идей: это еще большая работа».　

«Наука логики» Гегеля дается в новом переводе.

---

Примечание. Вещь-в-себе трансцендентального идеализма

Уже выше (I часть, I отдел, стр. 115), говоря о моменте наличного бытия, в-себе-бытии, мы упомянули о вещи-в-себе и при этом заметили, что вещь-в-себе как таковая есть не что иное, как пустая абстракция от всякой определенности; об этой вещи-в-себе, разумеется, нельзя ничего знать именно потому, что она есть абстракция от всякого определения. — После того как вещь-в-себе предположена, таким образом, как нечто неопределенное, всякое определение получает место вне ее, во внешней ей рефлексии, к которой она безразлична. Для трансцендентального идеализма эта внешняя рефлексия есть сознание. Так как эта философская система переносит всякую определенность вещей как по форме, так и по содержанию, в сознание, то согласно этой точке зрения во мне, в субъекте, кроется причина того, что я вижу листья дерева не черными, а зелеными, вижу солнце круглым, а не четырехугольным, что для моего вкуса сахар сладок, а не горек, что я определяю первый и второй удар часов как последовательные, а не как рядоположные, что я не определяю первый удар ни как причину, ни как действие второго удара и т. д. — Этому кричащему изображению, даваемому субъективным идеализмом, непосредственно противоречит сознание свободы, согласно которому я знаю себя скорее чем-то всеобщим и неопределенным, отделяю от себя те многообразные и необходимые определения и познаю их как нечто внешнее для меня, присущее лишь вещам. — «Я» в этом сознании своей свободы есть для себя то истинное, рефлектированное в себя тождество, которым по указанному учению служит вещь-в-себе. — В другом месте я показал, что этот трансцендентальный идеализм не выходит за пределы ограниченности «я» объектом и вообще за пределы конечного мира, а единственно только изменяет форму этого предела, который остается для него чем-то абсолютным, так как он (трансцендентальный идеализм) лишь перемещает его из объективного облика в субъективный и делает определенностями «я» и совершающеюся в последнем, как в некоторой вещи, дикой сменой этих определенностей то, что обычное сознание знает как многообразие и изменение, принадлежащие лишь внешним ему вещам. — Здесь же в предлежащем рассмотрении противостоят друг другу лишь вещь-в-себе и ближайшим образом внешняя ей рефлексия; последняя еще не определила себя как сознание, равно как и вещь-в-себе еще не определила себя как «я». Из рассмотрения природы вещи-в-себе и внешней рефлексии получился тот вывод, что само это внешнее определяет себя в вещь-в-себе или, наоборот, становится собственным определением той первой вещи-в-себе. Существенная недостаточность той точки зрения, на которой останавливается указанная философия, состоит в том, что эта точка зрения упорно держится абстрактной вещи-в-себе как некоторого последнего определения, и противопоставляет вещи-в-себе рефлексию или определенность и многообразие свойств, между тем как на самом деле вещь-в-себе имеет по существу указанную внешнюю рефлексию в ней же самой и определяет себя в нечто наделенное собственными определениями, свойствами, вследствие чего та абстракция вещи, в силу которой она есть чистая вещь-в-себе, оказывается неистинным определением.

c) Взаимодействие вещей

Вещь-в-себе существенным образом существует; внешняя непосредственность и определенность входят в состав ее в-себе-бытия или в состав ее рефлексии в себя. Вещь-в-себе есть в силу этого некоторая вещь, обладающая свойствами и вследствие этого имеется много вещей, которые отличны друг от друга не через какое-нибудь чуждое им отношение, а через самих себя. Эти многие разные вещи находятся благодаря их свойствам в существенном взаимодействии; свойство есть само это взаимосоотношение, и вещь есть ничто вне этого взаимодействия; взаимное определение, средний термин вещей-в-себе, которые должны были бы, как крайние термины, оставаться безразличными к этому их: соотношению, само есть тождественная с собою рефлексия и та самая вещь-в-себе, которой должны были быть те крайние термины. Вещность тем самым низведена до формы неопределенного тождества с собой, имеющего свою существенность лишь в своем свойстве. Поэтому если идет речь о некоторой вещи или о вещах вообще помимо определенного свойства, то их различие представляет собою лишь безразличное, количественное различие. То же самое, что· рассматривается как одна вещь, может также быть превращено во многие вещи, или, иначе говоря, может рассматриваться, как многие вещи; перед нами некоторое внешнее разделение или соединение. — Книга есть вещь, и каждый из ее листов есть также вещь и точно так же каждый кусочек ее листов, и так далее до бесконечности. Определенность, благодаря которой некоторая вещь есть лишь эта вещь, заключается исключительно только в ее свойствах. Она отличается этими свойствами от других вещей, так как. свойство есть отрицательная рефлексия и различение; вещь поэтому лишь в своем свойстве имеет коренящееся в ней самой отличие ее от других вещей. Свойство есть рефлектированное в себя различие, через которое вещь в своей положенности, т. е. в своем соотношении с другим, вместе с тем безразлична к другому и к своему соотношению. Поэтому на долю вещи без ее свойств не остается ничего другого, кроме абстрактного в-себе-бытия, некоторого несущественного объема и внешнего охвата. Истинное в-себе-бытие есть в-себе-бытие в его положенности; последняя есть свойство. Тем самым вещность перешла в свойство.

Вещь должна была бы относиться к свойству, как в-себе-сущий крайний термин, а свойство должно было составлять средний термин между находящимися в соотношении вещами. Однако это соотношение представляет собою то, в чем вещи, как отталкивающаяся от самой себя рефлексия, встречаются друг с другом и в чем они различны и соотнесены. Это их различие и их соотношение есть их единая рефлексия и единая непрерывность. Сами вещи, стало быть, имеют место лишь в этой непрерывности, которая есть свойство, и исчезают как такие устойчиво наличные крайние термины, которые обладали бы существованием вне этого свойства.

Свойство, которое должно было бы составлять соотношение самостоятельных крайних терминов, есть поэтому само самостоятельное. Вещи же суть, напротив, несущественное. Они суть некоторое существенное лишь как рефлексия, соотносящаяся с собой в процессе своего саморазличения; но это есть свойство. Последнее не есть, следовательно, нечто снятое в вещи или простой момент этой вещи, а вещь есть на самом деле лишь вышеупомянутый несущественный охват, который, правда, есть отрицательное единство, но лишь подобно единству некоторого нечто, а именно, как некоторое непосредственное одно. Если выше мы определили вещь, как несущественный охват, постольку, поскольку она сделана таковым через внешнюю абстракцию, опускающую ее свойство, то теперь эта абстракция совершилась через самый переход вещи-в-себе в свойство, но с обратным значением, так что если тому, который совершал первое абстрагирование, еще предносится абстрактная вещь без ее свойства, как существенное, свойство же рассматривается как некоторое внешнее определение, то здесь вещь как таковая определяет себя через самое себя в некоторую безразличную внешнюю форму свойства. — Свойство, стало быть, освобождено теперь от неопределенного и бессильного сочетания, которым служит единство вещи; оно есть то, что составляет устойчивое наличие вещи, некоторая самостоятельная материя. — Поскольку свойство есть простая непрерывность с собой, оно содержит в себе форму ближайшим образом лишь как разность; имеются поэтому многообразные такого рода самостоятельные материи, и вещь состоит из них.

B. Составленность [das Bestehen] вещи из материй

Переход свойства в некоторую материю или в некоторое самостоятельное вещество есть тот известный переход, который совершает относительно чувственной материи химия, пытаясь представлять свойства цвета, запаха, вкуса и т. д. как световое, цветовое, пахучее, кислое, горькое и т. д. вещества или же прямо принимая лишь гипотетически существование других веществ, как например, теплород, электрическая, магнетическая материя, причем она убеждена, что этим она трактует свойства в их истинности. — Столь же ходяче выражение, что вещи состоят из разных материй или веществ. При этом химики остерегаются называть эти материи или вещества вещами, хотя они и готовы согласиться с тем, что, например, пигмент есть вещь; но мне неизвестно, чтобы, например, называли вещами также и световое вещество, теплород или электрическую материю и т. д. Различают вещи и их составные части, не указывая точно, суть ли последние тоже вещи и в какой мере они суть вещи или, скажем, лишь полувещи: но во всяком случае они суть по меньшей мере некоторые существующие вообще.