Ирина Михайлюк - Заповеди Леси

• Название: Заповеди Леси
• Автор: Ирина Михайлюк
• Жанр: Фэнтези

Что таит в себе прошлое? Златославе предстоит пройти долгий путь, потерять близких, обрести любовь и найти себя, чтобы понять одну простую истину…

---

Девушка чему-то улыбнулась во сне. Это вывело Эрика из оцепенения.

Он уже хотел уйти, когда она проснулась.

Между ними состоялся незначительный диалог. Похоже, девушка думала, что спала. Он не стал её разубеждать в этом.

Его сознание полностью затмили похоть и жажда крови. И он решил удов-летворить хотя бы одно из своих желаний.

Злата закрыла глаза, как раз в тот момент, года Эрик склонился над ней. Он прошептал что-то, но слова были пустыми, лишёнными смысла.

Он клыками коснулся её нежной кожи. Но в последний момент остано-вился. Голос в голове умолял не перешагивать эту последнюю черту, после кото-рой не будет уже ничего.

Эрик покинул Злату, оставив после себя лишь холод и невысказанное обе-щание.

Глава пятая. Сновидения

Что значат эти сны? И можно ли предотвратить кошмар? Я буду искать ответы на эти вопросы, я сделаю всё, что в моих силах.

Ад на Земле. И это всё, что можно было сказать о происходящем. Люди гибли на глазах. И мои руки были в крови. Я кричала не своим голосом, но никто меня не слышал. Все люди шли на смерть. Их убивала неизвестная мне сила.

Из мрака выступила армия мертвецов. Это были те, кого я боялась всю свою жизнь. Те, чьи голоса звали меня к себе.

Их предводитель прятал лицо под жуткой кожаной маской. Он внушал ужас. Тот леденящий ужас, заставляющий всё внутри замирать в ожидании чего-то чудовищного.

Он крикнул что-то своим солдатам. И они начали резню. Людей, что ещё оставались живыми, рвали на части мёртвые. Они пожирали их внутренности, убивали всех без разбору.

Земля впитывала в себя кровь.

Казалось, что никто меня не замечает, я превратилась в тень. У меня был лишь один удел — наблюдать, как эти твари убивают невинных людей. Я была бессильна, меня сковал страх перед неизбежным.

Даже во сне я не могла никого спасти. Предводитель мёртвых встал пе-редо мной. Мне казалось, что он видит меня. Оценивает, изучает.

Он снял маску. И я с ужасом себя. Другую себя.

Возможно, она просто на меня похожа. В моих глазах не может быть столько жестокости и холодности. Я не могу убивать.

Её руки были по локоть в крови, она смотрела на меня насмешливо, на гу-бах застыла ухмылка.

— Уходи. Ты не я, — прошептала я, — оставь этих людей в покое.

— Ошибаешься. Взгляни на свои руки, — я непонимающе взглянула на своего близнеца, а потом посмотрела на свои руки. Они были перемазаны кровью. Я по-давила крик где-то глубоко внутри себя.

Картина тут же изменилась. Я шла по изумрудной дороге в райский сад. Здесь магия заменяла всё, здесь был мир наших фантазий.

В конце дорожки стояло три трона. На центральном, украшенном руби-нами, восседал человек. Волосы его были чёрные как смоль, кожа бледная как у мертвеца. Тонкие синие губы растянулись в улыбке.

Я подошла к мужчине поближе.

— Займи, место подле меня, дочь моя, — я почтительно поклонилась ему и села на трон, украшенный изумрудами.

Только вблизи я заметила, что этот мужчина не человек, за спиной у него были сложены чёрные крылья.

Это существо смотрело на меня своими полностью чёрными глазами, в которых, казалось, не было зрачков.

Мне захотелось убежать прочь: это место не казалось таким уж рай-ским. Цветы увяли. Вода превратилась в кровь. А изумрудная дорожка, стала чёрной как сама ночь. В небе разразились молнии. Я ощутила, как вершиться древняя магия.

Я побежала, но кто-то схватил меня и поднял в небо.

— Помоги мне, дочь моя! Выпусти из темницы!

Так вот что это такое. Темница. Темница, где заключено само зло. А я дочь зла.

Монстр уносил меня в ночь. Я смотрела на ад с высоты неба. Я видела, как горят дома. Как армия мертвецов тащит ещё живых людей и кидает в веч-ное пламя.

Мы подлетали к замку.

Именно здесь вершилось само зло. Тёмная материя защищала всех, кто находился внутри.

Монстр полетел к самой высокой башне в замке.

— Это твой новый дом. Будешь сидеть здесь, пока не одумаешься, — произ-нёс он.

И монстр отнёс меня в темницу. Он кинул меня на каменный пол. В кро-мешной тьме нельзя было ничего увидеть.

Я сжалась в комок и тихо заплакала.

Я проснулась в холодном поту. Сон был настолько реальным, что ощуще-ние, будто я в темнице, не проходило. Крики людей бесконечным эхом звучали у меня в голове. Я поморщилась, словно хотела избавиться от ужасных воспомина-ний.

Я подавила в себе желание позвать Рому. Сама же сказала ему не прихо-дить, но без него я не справлялась. Раньше я кляла свой сон, но он не менялся, он всегда был со мной. А теперь меня кидало из одного кошмара в другой.

Шея болела. Я встала с кровати и подошла к зеркалу. Вроде бы всё было как обычно. Никаких повреждений, никаких укусов. Значит, приход Эрика ко мне всего лишь сон?

Это порадовало.

На улице светало, и я решила вернуться в постель.

Я убеждала себя, что смогу самостоятельно справиться с кошмарами, рас-шифровать видения и спасти всех, если это понадобиться. Но я ошибалась.

Возможно, лучше вовсе не спать.

Но стоило мне лечь в постель, как сон забрал всё моё мужество и все мои решения. Он не позволил мне сопротивляться, сломав разом все барьеры. И я очу-тилась в новом сне.

Поляна.

Закат.

Лучи солнца в последний раз касаются мира. Они отражаются в каждой частичке земли, согревая своим теплом. Озаряют собой даже беспроглядную тьму.

Я стояла посередине поляны, прижимая к груди букет полевых цветов. Моё платье было белым и длинным. Хотя и совершенно простым.

«Прямо, как невеста», — промелькнуло в голове.

Я ждала кого-то, чего-то. Этот сон был другим, я не хотела убежать из него, лишь желала остаться здесь навсегда.

— Любуешься закатом? — это был Эрик.

У него удивительный голос, запоминающийся раз и навсегда. Как я могу описать его? Как какую-то редкостную пряность? Как ворох мыслей в моей го-лове и стайку мурашек, бегущих по позвоночнику?

Я не смогу передать тембра и всех интонаций, даже если употреблю все знакомые и незнакомые метафоры.

Я чувствовала его присутствие во сне. Между нами существовала связь, противоестественная и порочная, но манящая.

Я обернулась. Его глаза светились счастьем. Выражение лица не было, как обычно, самодовольным. Оно было… Всё в Эрике говорило об искренности.

— Да, прости.

— Ничего. Чего мы только не говорим, когда злимся, — Эрик одной рукой прижал меня к себе.

А потом его губы коснулись моих. Никто никогда не прикасался так ко мне. И, впервые, мне не хотелось, чтобы сон (или всё же видение?) заканчивался. Меня переполняла бесконечная, ослепляющая нежность. И тепло.

Поцелуй закончился. Эрик прижался своим лбом к моему.

— Но по-прежнему считаю, что Серафиму нужно изгнать, — моё дыхание сбилось.

— Мы обсудим с тобой это позже, — сказал он.

Я выскользнула из его рук и отошла в сторону.

На самом деле я снова оказалась в ловушке. Я, настоящая я, не могла ни-чего сказать. Я была в своём теле, я видела происходящее своими глазами, но го-ворила, совершала движения моя другая версия.

Эрик приобнял меня, и я удивилась, когда моё тело прильнуло к нему.

Я закрыла глаза.

— Я уже не верю в то, что жизнь станет полностью нормальной.

— Всё будет, Злата. Нужно только подождать.

Мой сон растаял. Я посмотрела на часы. Полдень. Много же я проспала.

Дверь открылась, и в мою комнату ввалился Рома. Как раз вовремя.

— Ты, наконец, проснулась, — в его голосе послышалось облегчение.

— Не так уж много я и проспала.

— Ты хоть знаешь, что ты проспала два дня, — брат присел на край моей кровати, — мы так беспокоились. К тебе даже приходил врач, но ничего путного он не сказал. Я пытался убедить всех, что тебя необходимо вести в город. Но меня никто не слушал. Все только переглядываются и шепчутся у меня за спиной. Тебе повезло, что ты пришла в себя. А то я уже изобрёл жутко глупый и коварный план по твоему спасению и отправки тебя в город.

— Прости меня. От меня вечно одни проблемы, — я всхлипнула, прижалась к нему.

— Ну что ты, — брат крепко обнял меня, — тебе не за что извиняться. Ну ладно, — он аккуратно приподнял мой подборок и большим пальцем стер слёзы, — тебе надо поесть, — а потом он поцеловал меня в лоб долгим поцелуем, — ты же знаешь, что я пойду ради тебя на всё.