Луиза Розетт - Признания без пяти минут подружки (ЛП)

• Название: Признания без пяти минут подружки (ЛП)
• Автор: Луиза Розетт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

У Роуз Царелли большие планы на второй курс – все будет по-другому. В этом году она собирается стать талантливой певицей с убийственным голосом, невероятной девушкой с модным лучшим другом, и она не собирается позволять Джейми Форта обвести себя вокруг пальца. ...а ещё она собирается быть сестрой, пропускающей звонки, дочерью, которая может думать только о собственной боли, «хорошей девочкой», снова попавшей в эпицентр скандала (потому что никакое благодеяние не остается безнаказанным), и, возможно, худшей из всех... без пяти минут подружкой. Когда все рушится, перестань искать удачу и найди себя.  

---

Когда я зашла в дом, я позвонила Вики и рассказала о том, что я сказала Джейми и что сказал Энджело. Она сразу же спросила, был ли у нас с Джейми секс, таким тоном, будто спрашивала, регулярно ли мы с ним говорим по телефону. Я сказала «нет», а она ответила:

— Послушай маленький совет от девчонки, которая залетела в пятнадцать. Большинство девочек теряют девственность с тем, кому они до задницы броненосца. Они делают это только ради парней, а потом ходят с расстроенными мордами, когда парень сразу же переключается на кого-то другого. Прежде, чем что-то сделать, спроси себя, можешь ли ты доверить этому мальчику свою душу и тело. И даже не собирайся врать себе хоть об одном.

Вики, вроде бы, не поняла самого главного, но я все равно задумалась о ее словах. Я могу полностью доверить Джейми свое тело — я чувствую себя в абсолютной безопасности, когда он меня трогает. Но я, наверно, не могу доверить душу тому, кто говорит, что я не должна его любить, и неважно, как я доверяю ему в плане тела.

Не знаю, что с этим делать, поэтому откладываю решение.

Дверь «Tried & True» оставлена открытой, а из колонок магазина гремят «Sleigh Bells». Я захожу внутрь и начинаю копаться в вещах — здесь много потрясающих платьев. Вещи распределены по цвету: красная секция, черная секция, зеленая секция...

Направляюсь в синюю секцию — это меньшее, что я могу сделать для мамы, доверившей мне свою кредитку. Рассматриваю платья, пытаясь сообразить, как я буду в них выглядеть, и слышу:

— Могу я вам помочь?

Увидев Регину, я удивляюсь так же, как она, увидев меня.

Ее лицо бледнеет.

— Что ты здесь делаешь? — шипит она, как будто у нее будут неприятности из–за меня или что-то в этом роде.

— Я... Ты здесь работаешь?

Она показывает на свой бейджик с именем и надписью «Tried & True» и скрещивает руки на груди. Она смотрит на меня со злостью, но выглядит нервозно — хочет выставить меня из магазина прямо сейчас. Я смотрю на ее ярко-красное платье в стиле 1950-х, идеально к нему подходящий кардиган с блестящими пуговицами и овальный пучок. Такое ощущение, что я в параллельной вселенной.

— Я ищу платье. Синее платье.

Она показывает на стойку, которую я уже видела, и возвращается за прилавок, не говоря ни слова.

Я начинаю с первого платья, сдвигаю его вправо. Потом сдвигаю и второе платье тоже. Проделываю то же самое еще с пятью и осознаю, что понятия не имею, что я ищу.

Я встаю перед Региной за прилавком, не вполне понимая, что делаю.

Она ставит печать с логотипом магазина на простые коричневые пакеты из бумаги. Я не произношу ни слова — просто смотрю на нее. Это совсем не тактика. Я действительно не знаю, что стоит сказать или сделать, я всего лишь стою и смотрю на нее.

На долю секунды, когда она смотрит на меня в ответ, кажется, что она может сказать нечто важное. Но она просто тянется под прилавок и делает музыку погромче.

— Ты такая странная, — нахмурясь, говорит она.

Я все еще стою и жду, когда она скажет мне проваливать. Судя по ощущениям, проходит целый час. Не представляю, где я беру мужество, чтобы продолжать стоять и смущать ее взглядом, но где–то оно находится.

Наконец она заканчивает, ставит последнюю печать и пачкает чернилами прилавок.

— Это ни хрена не твое дело.

Слова злые, но ее голос — нет.

Она не смотрит на меня.

И в этот момент я понимаю, что была права насчет Энтони.

Она берет охапку одежды, которую должна повесить на вешалки, и оставляет меня на своем месте. Я отхожу в угол с синими платьями и снова начинаю в них рыться. Нахожу простое, темно—синее шифоновое платье без рукавов с плиссированным подолом, высоким воротником на пуговицах и супер-драматичным овальным вырезом сзади. Снимаю его с вешалки и поднимаю вверх.

— Можно его примерить? — спрашиваю я у Регины, которая ушла так далеко от меня, как это только возможно в магазине.

— Ну, попробуй, — отвечает она, не глядя на меня.

Иду в примерочную и снимаю свою одежду.

Все, что я пытаюсь сделать, было бы гораздо легче, если бы я могла сказать Регине, что знаю про ее отца — тогда она бы не смогла от меня отмахнуться. Но, возможно, она бы разозлилась еще сильнее, обнаружив, что я знаю о ней такие личные факты — то, что Джейми не должен был никому рассказывать. То, что делает ее менее агрессивной — она же хочет, чтобы все ее такой считали.

Вообще-то, она и есть агрессивная. Но догадываюсь, что не со всеми.

Интересно, злится ли Регина на отца. Не знаю, как это работает у тех, с кем жестоко обращались — злятся ли они на людей, которые это с ними делают? Или это происходит намного позже, когда они уходят?

Что для нее хуже — злиться на отца или скучать по нему?

Думаю, что мне сложно злиться на моего папу.

На прошлой неделе Кэрон мучила меня на тему злости на папу. Я признала, что злилась на него, потому что его здесь нет, и он не придумал лучший способ заработать денег, чем поехать в Ирак, и не сказал мне, что решил остаться там надолго. Я не назвала другие причины, поскольку не думаю, что смогла бы объяснить, как злюсь, думая о том, как он всегда называл меня красивой, а теперь я знаю, что он говорил так просто, чтобы поднять мне настроение.

Когда я задумываюсь о жизни Регины, чувствую себя идиоткой, потому что вообще злилась на папу за что угодно.

Я надеваю через голову синее платье, и оно садится так, словно было на меня сшито. Оно совсем непохоже на все, что я покупала раньше, и, увидев свое отражение в зеркале, я в ту же секунду понимаю, что возьму его.

Переодеваюсь и выхожу из примерочной. Регина опять за прилавком, не отводит взгляд от витрины. Хотя музыка в магазине стала потише, я не уверена, что она слышит, как я иду.

Я кладу платье на прилавок, достаю мамину кредитку и жду.

Не глядя на меня, она берет платье и считывает сканером ценник.

— Скажи Джейми, — говорю я.

Я наблюдаю, как она аккуратно складывает платье втрое и заворачивает его в шелковистую бумагу. Она, не торопясь, заклеивает оберточную бумагу стикером с логотипом магазина, а потом тянется за карточкой.

— Если бы ты лучше его знала, ты бы поняла, что тогда случится.

Она вставляет карту в терминал, и мы вместе ждем. Кассовый аппарат начинает жужжать и трещать, печатая чек.

— Готова поспорить на что угодно, он бы предпочел, чтобы ты сказала ему правду, а не защитила от драки.

Она отрывает чек и кладет на прилавок вместе с ручкой, чтобы я на нем расписалась. Я наклоняюсь и расписываюсь, затем она разделяет чеки, откладывает мой экземпляр и протягивает руку за ее экземпляром.

Но не берет его.

Я оставляю его на прилавке.

— Он и так достаточно сделал, — говорит она.

Пока мы смотрим друг на друга, я понимаю, что она пытается сообразить, как много мне известно. Я не даю ей подсказок.

— Пожалуйста, ты должна...

В ее глазах вспыхивает огонь.

— Не говори мне, что я должна. Не лезь в то, что себе навыдумывала, и не говори ни хрена. Мне от тебя ничего не нужно.

Она берет с прилавка сверток с платьем и кидает его в коричневый пакет со свежим штампом, который толкает по прилавку ко мне.

— Это неправильно, то, что он делает, — говорю я.

Ее глаза наполняются слезами, и она выглядит еще злее.

— Тебе-то какая разница, — говорит она, поворачивается ко мне спиной и делает вид, что занята с компьютером, который стоит на столе позади нее, а сама яростно вытирает слезы. — Иди отсюда.

Я беру пакет и разворачиваюсь, чтобы уйти, но замираю, когда вижу Конрада, стоящего у входа. Понятия не имею, сколько он здесь пробыл, но он переводит взгляд с Регины на меня, смущенный, обеспокоенный и, может, даже напуганный.

— Что ты имела в виду? — спрашивает он у меня.

Первый раз Конрад обратился ко мне без злой интонации.

От звука голоса ее брата Регина поворачивается. Ее взгляд перескакивает на меня, и она молчит, чтобы узнать, что я собираюсь делать.

Даже я жду, чтобы узнать, что я собираюсь делать.

— Что-то не так? — обращается ко мне Конрад.

Глядя на него, я вижу его в День Святого Валентина и его любовь к Джейми, которую я обнаружила, хорошо это или плохо... Я вижу Трейси, использовавшую свое место в «Списке шлюх» для создания «Списка Шика»... Я вижу себя, пытающуюся соединить все это и разобраться, чего я не делаю, не могу или не хочу.

И у меня наступает... думаю, это можно назвать «момент истины».

Иногда люди помогают друг другу и вмешиваются в дела других людей; иногда мы держимся в стороне и позволяем другим самим выбирать свой путь. Всегда правильно предложить помощь, но не всякая помощь правильна.

Я продолжу говорить Регине, что знаю о том, что делает Энтони, и это неправильно, и есть люди, которые могут ей помочь. Но я не оскорблю ее, рассказав ее брату или кому–нибудь еще о том, во что, по ее словам, я не должна лезть. Только Регина может рассказывать об этом людям. Если она не станет, вдруг она потом снова окажется в таком же положении с другим парнем?