Луиза Розетт - Признания без пяти минут подружки (ЛП)

• Название: Признания без пяти минут подружки (ЛП)
• Автор: Луиза Розетт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

У Роуз Царелли большие планы на второй курс – все будет по-другому. В этом году она собирается стать талантливой певицей с убийственным голосом, невероятной девушкой с модным лучшим другом, и она не собирается позволять Джейми Форта обвести себя вокруг пальца. ...а ещё она собирается быть сестрой, пропускающей звонки, дочерью, которая может думать только о собственной боли, «хорошей девочкой», снова попавшей в эпицентр скандала (потому что никакое благодеяние не остается безнаказанным), и, возможно, худшей из всех... без пяти минут подружкой. Когда все рушится, перестань искать удачу и найди себя.  

---

— Свитер! — выкрикивает он, и мое прозвище грохочет на весь зал, потому что он забыл выключить микрофон.

Народ с озадаченным видом переглядывается, а он показывает всем поднятые большие пальцы, словно так и было задумано. Он отключает микрофон, снимает свои наушники, вешая их на шею, и дает мне «пять».

— Столько всякой хрени буду сегодня ставить, — говорит он. — Хорошо выглядишь, Свитер!

Стефани дала мне поносить свое прошлогоднее красное платье-халат. Мама больше не выпускает ее в нем из дома — она так выросла, что платье стало слишком коротким. А на мне оно, конечно же, висит ниже колен.

Энджело снова надвигает наушники и начинает говорить, не понимая, что забыл включить микрофон. Он ухмыляется и начинает заново.

— «Юнион Хай», это все о любви, йоу. Живи и давай жить другим, так? И верь. Просто послушайте Кэти — она знает в этом толк.

Он включает «Firework». Мне становится смешно.

— Кэти Перри? Серьезно?

У меня нет проблем с поп-музыкой — более того, она занимает, наверно, больше половины места на моем телефоне — но меня шокирует, что Энджело ее ставит.

— А? — говорит он, приподнимая наушники с одной стороны, чтобы меня слышать.

— С каких пор тебе нравится Кэти Перри?

— Слушай, Свитер, хорошая музыка есть хорошая музыка. Жанр — ничто, одно название, — он ухмыляется, глядя на меня поверх темных очков. — К тому же, если хочешь быть диджеем, ставь хиты. Но ты не переживай — я и хорошие треки приготовил. Ты под них будешь отжигать.

Постукивая кулаком по столу в ритм музыке, он возвращается к пристальному изучению своего экрана. Я все еще потрясена его трансформацией. Единственное, что выдает в нем Энджело Мартинеза — грязь под ногтями от работы в гараже его папы.

Я оглядываюсь и вижу всеобщее помешательство. Стефани в центре всего и вся — вокруг нее целый круг парней, наблюдающих, как она танцует. Кристин и еще несколько чирлидеров пробираются через толпу в своей униформе с охапками гвоздики, доставляя заказы — они устроили распродажу цветов, чтобы заработать деньги для отряда. Кристин останавливается перед Стефани и вручает ей целую охапку. Стефани ухмыляется и держит цветы в руках, как гигантский букет, пытаясь продолжать танцевать.

Люди, не умеющие — или не желающие — танцевать, болтаются на периферии со своими обычными компаниями, посмеиваясь над остальными. Мистер Кэмбер и мисс Масо сидят под плакатом «Толерантность для всех», следя за порядком из-за стола, заваленного брошюрами, к которым никто не рискнет прикоснуться на виду у своих друзей: «Альянс Геев и Натуралов Юнион Хай», «Опасности незащищенного секса», «Травля — отстой», «Смесь энергетиков и алкоголя УБИВАЕТ».

Под восторженные возгласы Кристин устраивает целое шоу, направляясь к Кэмберу с охапкой цветов — ежегодный ритуал. Энджело останавливает музыку и включает звуковой эффект с визгом автомобильных тормозов.

— День Святого Валентина, мистер Кэмбер, — нараспев произносит Энджело, растягивая каждый слог для максимального эффекта.

Весь зал издает звук: «О-о-о-о-о!», когда Кристин пытается отдать Кэмберу цветы, а потом оставляет их на столе с брошюрами, потому что он вежливо отказался даже прикасаться к ним. Кристин уходит, затем драматично останавливается и смотрит на карточку, которая привязана к последнему оставшемуся у нее цветку. Она разворачивается и отдает ее мисс Масо, а толпа сходит с ума.

— О, мисс Масо, вы же прочитаете вслух? — говорит в микрофон Энджело.

Она качает головой и пронзительно кричит на весь зал:

— Ты бы лучше включил музыку, Энджело Мартинез. Я все еще могу пересмотреть твои оценки и исправить аттестат.

Энджело ухмыляется.

— Ладно, Юнион, а теперь зацените — вернемся в прошлое. Это для Роуз Царелли, — говорит он. — Свитер, встречай «The Runaways». Шери Кэрри и «Cherry Bomb»!

Понятия не имею, о чем он. Я застываю, когда все головы поворачиваются в мою сторону, ведь обычно меня выделяют из толпы не по самым хорошим причинам, поэтому мое первое побуждение — убежать или спрятаться. Но потом Стефани издает громкое: «Розииииии!», и Энджело включает песню.

Поначалу никто не танцует. Песня звучит старомодно и слишком просто — как будто кто–то записал ее в гараже или типа того. В начале голос певицы довольно низкий, и я даже не могу сказать, парень это или девушка. Затем она начинает кричать, и когда доходит до первого припева, танцпол уже полон извивающихся и дергающихся тел.

Все визжат, когда певица стонет под гитарное соло в середине песни. Я смотрю на мистера Кэмбера и мисс Масо, ожидая, что у Энджело будут неприятности, но мисс Масо вслух читает карточки на цветах мистера Кэмбера, а он искренне смеется. Похоже, никого из них не волнует, что зал сейчас взорвется под эту самую “Cherry Bomb”.

Внезапно Стефани прорывается через столпотворение, образовавшееся вокруг нее, и бежит ко мне. С визгом она подбрасывает в воздух свой букет красных гвоздик, и они падают, осыпая меня дождем из красных лепестков и любовных записок, которые она даже не читала, словно на церемонии какой–то коронации.

Стефани хватает меня за руки, трясет волосами и заставляет меня прыгать вверх—вниз вместе с ней. Энджело не сводит с нее взгляд, словно никогда в жизни не видел ничего, столь же красивого. Я не могу перестать смеяться. Он показывает на меня, как будто все это должно чему-то меня научить.

Стефани подпевает во весь голос. У нее классный голос, но для такой музыки он не подходит. Я понимаю, что ее голос... милый. Слишком милый для такого. Я тоже начинаю подпевать — просто, чтобы услышать, чем отличаются наши голоса. По сравнению со Стефани, в моем голосе нет ничего милого — в нем есть что-то грубое и жесткое, раздраженное и неровное.

Прямо как «Cherry Bomb».

Когда песня подходит к концу, я поворачиваюсь и кричу Энджело: «Cherry Bomb!» Он ухмыляется.

— Поняла, что я имел в виду? — говорит он в микрофон, как будто он беседует со мной наедине, а не ведет дискотеку для старшеклассников. — И «The Runaways» — это только начало! Есть еще Ким Гордон и Сьюзи Сью...

— Чувак, ставь то, что мы знаем! — выкрикивает кто-то во внезапной тишине зала.

— Да, типа, из этого века! — говорит кто-то еще.

Даже не дрогнув, Энджело ставит Пинк «Raise Your Glass», и удовлетворенные массы снова начинают скакать. Пинк крутая, но я почти ее не слышу — у меня в голове до сих пор гремят «The Runaways».

Я не оперная певица. Я не актриса мюзикла.

Я солистка группы.

Все-таки не так уж я была неправа.

К следующей песне Стефани бегом возвращается в толпу. Хоть она и скачет на каблуках последние несколько минут, она почему-то даже не потеет. А я наоборот, насквозь мокрая. Решаю, что меня это не волнует, и уже собираюсь попросить Энджело еще раз поставить «Cherry Bomb», когда вижу Джейми рядом со столом Энджело.

Меня настолько прет, что мое первое побуждение — помчаться к нему, наброситься, взять его лицо в руки и целовать, словно близится конец света.

Но побеждает моя практичная сторона. Не могу позволить ему видеть меня в таком виде, особенно, после того, что было во время нашей последней встречи. Вдруг я стану ему отвратительна, и он больше не захочет ко мне прикасаться?

Я бегу в туалет, в венах пульсирует адреналин, а воображаемый iPod в моей голове играет «Cherry Bomb». Резко открываю дверь и вижу мисс Масо в сверкающем золотистом платье-свитере. Она проверяет кабинки, чтобы убедиться, что никто не делает ничего запрещенного.

— Привет! — громко кричу я, заставляя ее подпрыгнуть.

Отрываю кусок грубого бумажного полотенца, от которого наверняка останутся царапины на лице, встаю перед зеркалом и пытаюсь вытереться. Я вижу в зеркале кого-то безумно счастливого. И только через пару секунд узнаю себя.

— Роуз! — отвечает мисс Масо, глядя на меня восторженно и обеспокоенно одновременно.

Она никогда меня такой не видела — уверена, ей интересно, я под чем–то или нет.

— «Cherry Bomb», — пою я, не в силах устоять на месте.

К счастью для меня, мисс Масо смеется.

— Вот что я должна петь! — говорю я своему отражению. — Забудь про «ла-ла-ла»! Забудь про «У-у-у» и «О-о-о»! Забудь про мюзиклы!

Мисс Масо просто качает головой, а я начинаю кружиться, махая руками над головой.

— Мисс Масо, когда вы начнете встречаться с мистером Кэмбером? — когда срабатывают мои уши и мозг, я захлопываю рот ладонью.

Адреналин нанес серьезный ущерб моему самоконтролю.

— А я не считала тебя девочкой, перемалывающей сплетни, — ворчит она, улыбаясь одними глазами. — Не прыгай тут одна слишком долго.

— Мне нравится ваше платье! — пронзительно кричу я, когда за ней закрывается дверь.

Я вытираю пот, но сдаюсь, когда понимаю, что он появляется на лице быстрее, чем я его убираю — возможно, потому что я все еще пританцовываю.