Луиза Розетт - Признания без пяти минут подружки (ЛП)

• Название: Признания без пяти минут подружки (ЛП)
• Автор: Луиза Розетт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

У Роуз Царелли большие планы на второй курс – все будет по-другому. В этом году она собирается стать талантливой певицей с убийственным голосом, невероятной девушкой с модным лучшим другом, и она не собирается позволять Джейми Форта обвести себя вокруг пальца. ...а ещё она собирается быть сестрой, пропускающей звонки, дочерью, которая может думать только о собственной боли, «хорошей девочкой», снова попавшей в эпицентр скандала (потому что никакое благодеяние не остается безнаказанным), и, возможно, худшей из всех... без пяти минут подружкой. Когда все рушится, перестань искать удачу и найди себя.  

---

Переживаю из–за того, как забрать сумку из зала, чтобы меня никто не увидел, и вдруг открывается дверь, и выглядывает Холли.

— Роуз! Сейчас начнем сценки! Давай быстрей!

Я качаю головой.

— Я не вернусь.

Холли выходит в коридор и потихоньку закрывает за собой дверь. Она протягивает руку, чтобы помочь мне встать.

— Пришлось начать сначала — ну и что? Ты отлично пела. У тебя такой крутой голос — он не похож на другие, знаешь? Как у... Не знаю... — Холли на секунду задумывается, глядя в потолок и перебирая браслеты на руке. — Как у олдскульной рок-звезды или типа того.

Вот оно.

Комплимент моему пению.

Самый первый.

Точно не знаю, что она имела в виду, но в этой Вселенной мне сделали комплимент. И я ощущаю его внутри себя, он словно расплывается, заполняя все пустые места — мою неуверенность в том, что делать дальше. Я настолько теряюсь в этом чувстве, что даже не обращаю внимания на то, что еще говорит Холли, и не шевелюсь, чтобы принять ее протянутую руку. Она неверно это истолковывает и встает передо мной на колени, а ее кожаные сапоги на пуговицах скрипят.

— Что-то не так? — спрашивает Холли и кладет свою руку поверх моей. Мои глаза наполняются слезами. А потом ее глаза наполняются слезами только из-за того, что я чуть не плачу. Она смеется, возможно, немного смущенная тем, что плачет со мной, хотя не знает, о чем мы плачем. А я не знаю, как объяснить ей, что она сказала потрясающие слова — естественно, она думает, что со мной что-то не так.

— Роуз, — спрашивает она, — это, м-м, из-за парня?

Есть что—то странное в том, как она это спросила. Она смотрит на меня, как будто уже знает ответ, но хочет посмотреть, скажу ли я ей правду. Поэтому, вместо того, чтобы попытаться объяснить ей, что она, настоящая певица, назвала меня настоящей певицей, я просто киваю. Это легче, чем придумать, как выразить свои чувства в этот момент.

— Это Робби? — спрашивает она, глядя на меня огромными, округлившимися и слезящимися глазами.

И виноватыми.

О нет. Нет, нет, нет. Я поняла, что сделал Роберт, даже не спрашивая ее. Но я все равно спрашиваю.

— Что он тебе сказал?

— Ну, я не хочу, чтобы тебе было неловко, но Робби сказал, что ты, м-м, влюблена в него, но он считает тебя кем-то вроде сестры. И поэтому мне интересно, тебя не беспокоит, что мы с ним вместе? То есть, надеюсь, что нет, Роуз, потому что ты мне правда нравишься. Но если тебе плохо, когда ты видишь нас вместе или говоришь со мной...

Я поднимаю руку, чтобы остановить ее.

— Это не Роберт. — Мне хочется назло ему добавить: «И никогда не был Роберт». Но у меня есть идея получше. Я лучше сейчас приму удар на себя, а Роберт будет мне должен — по-крупному — за то, что использовал меня, чтобы показать своей девушке, какой он особо желанный. Может быть, однажды, когда придет время, я расскажу Холли, что она встречается с патологическим лжецом.

Один из голосов в моей голове говорит, что это очень хороший способ повести себя с парнем, который помогал тебе на похоронах твоего отца, и девушкой, которая заметила твою индивидуальность.

Я приказываю ему заткнуться.

Дверь открывается снова, и на этот раз из нее высовывается голова мистера Доннелли.

— Ну что, дамы, готовы для крупных планов? Пора действовать, — говорит он, выжидающе глядя на Холли.

— Мы готовы, мистер Доннелли! — говорит Холли. Она вскакивает и снова протягивает мне руку. Я беру ее, и она тянет меня вверх с удивительной силой для того, кто размером с эльфа. Не успеваю я принять решение, стоит ли девушке с голосом олдскульной рок-звезды заморачиваться с продолжением прослушивания для театра мюзикла, Холли тащит меня в зал. Дверь за нами захлопывается с драматичным глухим звуком, подходящим случаю.

***

На следующее утро Конрад поджидает меня около моего шкафчика перед классным часом. Я вдруг чувствую, что мой желудок будто завязывается в очень сложный морской узел. Я знаю, насколько ему не нравлюсь, поэтому уверена — что бы это ни было, оно не будет приятным. Меня злит, что я нервничаю перед разговором с девятиклассником, но это не просто какой-то девятиклассник. Это девятиклассник с острыми, как нож, боевыми навыками Деладдо.

— Должно быть весело, — говорит Трейси, поднимая свой телефон, делая фото Конрада и не обращая внимание на людей вокруг нас, которые пытаются не показывать вида, что позируют. Могу поклясться, что она делает около пятидесяти фотографий, пока мы идем из одного класса к нашим шкафчикам, а потом в другой класс. Сейчас мы идем по коридору, Трейси ориентируется, в основном, через камеру телефона, делая непрерывный поток снимков, и ни в кого не врезается, потому что людское море просто расступается перед ней. Она овладела искусством проделывать путь через толпу людей, шумно требующих ее внимания, не смотря на них, но все же умудряясь выглядеть грациозно и очаровательно.

Думаю, каждый бы сказал, что у нее талант.

Когда мы подходим ближе, Конрад отталкивается от моего шкафчика и поворачивается ко мне лицом, как будто мы сейчас будем выяснять отношения. Часть меня ожидает, что он достанет из-за ремня пистолет. К счастью, он лишь скрещивает руки на груди.

— Ты это сделала? — требовательно спрашивает он.

— Доброе утро, Конрад! — щебечет Трейси. — Как дела? — Она отвечает за него: — О, отлично, Трейси, спасибо, что спросила. Рад тебя видеть. Ой, да, большое спасибо, что пару недель назад отвезла меня домой после вечеринки — я очень тебе благодарен за это.

Конрад пялится на Трейси целых пять секунд.

— Закончила?

— Думаю, очко в мою пользу, — отвечает она.

— Ты это сделала? — повторяет он, глядя то на одну, то на другую, из нас.

— Сделала что? — спрашиваю я и тянусь через него, чтобы набрать код на своем шкафчике. Он указывает подбородком на один из плакатов мисс Масо, объявляющих о толерантном собрании, а дверца шкафчика открывается, и мне на ногу падают два учебника, точно подчеркивая мои ощущения от того, что разговор с Конрадом Деладдо — первая вещь, с которой началось утро.

— Если ты спрашиваешь, рассказали ли мы кому-то, что случилось с тобой на вечеринке, то нет, не сделали, — отвечает Трейси.

Я поднимаю книги и меняю их на те, которые мне нужны. Когда я захлопываю дверцу, вижу, что Конрад хочет услышать, что скажу я. Он выглядит слишком худым, и у него большие круги под глазами.

Трейси рассматривает одежду Конрада, и в этот момент я замечаю, что он одет по—другому, не так как несколько дней назад. Он не надел этот сливающийся с общей массой наряд «джинсы/футболка/кроссовки», в котором он был в первый учебный день. Его образ больше похож на то, в чем он был на вечеринке — голубая футболка—поло с поднятым воротником, красные джинсы-скинни и те самые мокасины, за которые так переживала Трейси.

— Спроси у мисс Масо про собрание. Это ее работа, — наконец отвечаю я.

— Откуда ты знаешь?

— Я вчера видела, как она вешает эти плакаты.

— Она что-нибудь говорила? — Он настолько напорист, что я делаю шаг назад.

— Привет, ребята! — Кристин в крутой блузке с цветами и супертемных джинсах с белой отстрочкой вприпрыжку бежит к нам по коридору, как будто мы ее самые дорогие друзья. Первый раз вижу Кристин не в чирлидерском костюме — если не считать ее костюм дьявольской феи на прошлый Хэллоуин — и это больше, чем за год. Она останавливается прямо перед нами, кладет руку на бедро и слегка отворачивается от камеры Трейси, чтобы на фото казаться как можно стройнее.

— О-о-о, отлично, Кристин. Блузка Rodarte? — говорит Трейси с неподдельным восхищением в голосе.

Когда Кристин пожимает плечами, Трейси тянется к ней посмотреть ярлычок, а потом крутит ее, постоянно поворачивая телефон, чтобы получились разные снимки. Должна признать, что Трейси — фотограф, дающий всем равные возможности. Если ей нравится одежда, она делает фото — и не важно, что перед ней за человек. Хотя я еще не видела, чтобы она снимала Лену или Мэтта.

Конрад слегка толкает меня в плечо.

— Соберись. Она что-нибудь говорила?

Его поведение в высшей степени раздражает — будто мы все здесь собрались, чтобы ему прислуживать. Но странным образом, я еще и под впечатлением. Он пытается контролировать ситуацию после случившегося с ним, а это очень сильно отличается от того, что я делала в прошлом году.

Конрад старается быть совсем не таким, каким я его представляю.

— Она сказала, что ходят слухи о той вечеринке... — Он не дает мне закончить и перебивает.

— Могу сказать по выражению твоего лица, что это не все, что она...

Я перебиваю его в ответ:

— Ты хочешь знать или нет?

Несколько человек оборачиваются посмотреть, что происходит. Конрад смотрит на заинтересованные лица учеников, и на мгновение я вижу ребенка, в которого он превратился, когда его мама держала дверь открытой, ждала, когда он войдет, и недоумевала, почему ее сын рано вернулся домой и весь промок, а должен был веселиться на вечеринке. Конрад бормочет какое-то извинение, но сразу же делает небольшой саркастичный жест, показывая, что теперь слово предоставляется мне.