Нина Сасовец - Ожерелье из янтаря (СИ)

• Название: Ожерелье из янтаря (СИ)
• Автор: Нина Сасовец
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016

Как жить, если судьба вырвала тебя из привычного круга и забросила далеко от дома? Чужое место, чужие люди. Похищена, напугана, сбита с толку. Дочь беглого мага красавица Найрани уже готовилась к свадьбе. Уже сшито свадебное платье. Подружки радуются и немножко завидуют. Завидный жених, великолепный праздник. И всё бы хорошо, если бы не крылатый ящер укравший девушку перед самой свадьбой. Кто спасёт невинную девушку из лап ужасного чудовища? Только его нелюдимый всадник. Оказавшаяся в чужой деревне далеко в горах пленница всей душой желает вернуться домой. Вот только судьба вносит свои поправки в планы девушки. Ей начинает нравиться жизнь в горах. Да и похититель уже не кажется таким страшным. Вот только брошенный жених не желает смириться с потерей невесты, ведь Найрани, обладающая даром телепатии, должна была стать главным оружием в его борьбе за успех, власть и богатство.

---

Найрани не знала, сколько времени она просидела на камне, рыдая. Видимо не много, потому что, когда кто-то аккуратно тронул ее за плечо, ее ноги все еще не отошли от холода реки, а с волос все еще капала речная вода. Найрани подняла голову и увидела Улу, склонившуюся над желобом.

— Ты чего здесь сидишь? Ты чего такая мокрая? В реку упала что ли? То-то мне показалось, что кто-то кричал у реки. А что с коленом? — Ула нахмурившись, смотрела на розоватые подтеки, стекающие из-под пальцев Найрани. — А ну, пойдем ко мне.

Найрани отвернулась, не желая разговаривать. Сдерживая слезы, она смотрела перед собой. Ее подбородок дрожал от холода и слез. Пальцы на ногах сводило судорогой от переохлаждения.

— Не упрямься же. Пойдем! Ты заболеешь, если не переоденешься. Да и ранку твою полечить нужно.

Найрани снова посмотрела на Улу и колебалась. Ведь это похоже на предательство — попросить о помощи врага. Ну и что, что женщина. Она все равно одна из НИХ. Найрани тряхнула головой, оттолкнула руку Улы и попыталась встать. Распухающая прямо на глазах подвернутая лодыжка тут же отозвалась резкой болью. Найрани сморщилась и покачнулась. Ула ловко сошла на дно высохшего русла и подхватила Найрани под локоть.

— Нет ничего постыдного в том, чтоб признать, что тебе нужна помощь. Не отказывайся. Это ничем тебя не обязывает.

Найрани сдалась. Опираясь на руку Улы, она стала медленно продвигаться по камням к вершине желоба. И уже через пару шагов Найрани поняла, что сама бы торчала на этих камнях еще очень долго. Нога нещадно болела и наступать на поврежденную ногу становилось больнее с каждым шагом. Ула поднялась на край желоба первая и ловко вытянула Найрани наверх за руки. Затем, поднырнув под руку Найрани со стороны больной ноги аккуратно повела ее к дому. Домик был маленький, сложенный из бруса. Он был немного больше домика, выделенного для Найрани, и имел небольшую пристройку с покатой крышей. Ула завела пострадавшую в дом и усадила ее на стул возле стола.

— Посиди здесь. Я принесу лекарства.

Ула вышла. Найрани осмотрелась. Домик имел две комнаты: прихожую, объединенную с кухней, в которой сидела сейчас Найрани, и спальню. Дверь в спальню была приоткрыта и в щель была видна высокая кровать с кучей подушечек на ней. Найрани подперла рукой щеку и вытянула травмированную ногу вперед. Лодыжка заметно опухла. От входной двери к стулу вела цепочка грязных следов. На полу возле стула с мокрой юбки накапала уже приличная лужица. Найрани стало неловко. Она уже пожалела, что поддалась на уговоры женщины. Нужно уйти отсюда. Нужно добраться до домика. А там уже Найрани спокойно залечит свои ушибы. В момент, когда Найрани уже вознамерилась встать, дверь отворилась и вошла Ула с тряпичным свертком в руках и каким-то мешочком. Она положила сверток на стол перед Найрани.

— Вот, это тебе. Пойдем, я покажу, где ты сможешь переодеться. А я пока отвар для тебя сделаю, — Ула помогла Найрани подняться и захватила сверток со стола. Она провела девушку к приоткрытой двери в соседнюю комнату. Положив сверток на кровать, Ула оставила Найрани одну. Найрани вздохнула и развернула сверток. В нем оказалось небольшое белое полотенце и льняное платье с длинным рукавом. Найрани принялась стягивать с себя мокрое сиреневое платье. Она взяла полотенце и растерла продрогшее тело. В самом деле, заболеть сейчас будет очень не кстати. Закончив, Найрани через голову натянула на себя чужое платье. Ткань была простая, не такая мягкая, как на ее собственном платье. Горловина платья имела небольшой вертикальный вырез спереди и затягивалась на кулиску шнурком. Такие же шнурки были вдеты в манжеты рукавов. Платье было прямого кроя и доходило почти до пят. Пояса не было. Найрани затянула шнурки на рукавах и горловине и как могла вытерла волосы. Подобрав с пола мокрое платье, Найрани поковыляла к двери. Кухня ожила. В печи горел огонь, на плите уже пыхтел пузатый чайник. Ула толкла что-то в ступке, стоя у стола.

— Повесь платье возле печи. Пусть просохнет.

Печь была большая, прямоугольная. Она стояла в углу и была огорожена от основной комнаты небольшим резным деревянным заборчиком с дверцей. На него-то Найрани и накинула свое платье.

— Этот заборчик был сделан, чтоб дети не лазили к печи. Только вот детей у меня так и не было, — вздохнула Ула. — Да ты садись за стол. Сейчас ногу твою полечим.

Найрани хромая добралась до стола и села. Ула ловко растирала в ступке какие-то травы. Найрани раньше таких не видела. Светлые серебристо-зеленые листики превращались под пестиком в благоухающую кашицу. Запах был пряный и терпкий. Ула почерпнула ложкой из ступки лекарство, размазала тонким слоем на небольшом кусочке полотна, наложила компресс на распухшую лодыжку Найрани и крепко забинтовала. Потом Ула попросила Найрани приподнять подол и промыла разбитую коленку каким-то отваром. Еще через несколько минут ступка, пестик и остатки лекарств были убраны, а на столе появился круглый керамический чайничек с ребристыми боками и такие же кружки. Рядом встало блюдце с засахаренными ягодами, пиалка с медом и корзинка с маленькими круглыми булочками. Ула разлила в чашки ароматный чай с какими-то горными травами.

— Пей. Этот чай поможет тебе согреться и даст силы, чтоб не заболеть, — с этими словами Ула отправила в рот несколько ягодок и глотнула из своей кружки. Найрани осторожно поднесла кружку к лицу и вдохнула аромат. Напиток пах восхитительно. Кружка приятно согревала ладони. Найрани сделала маленький глоток. Вкусно, хоть и не привычно. Ула пила свой чай в прикуску с ягодами, намазывала мед на булочки и говорила, говорила. Найрани неспешно пила свой чай и слушала. Ула рассказывала, как пришла в деревню за своим Охотником, как он строил дом, как она собирала целебные травы и лечила жителей деревни, как ее охотник в тот же год погиб в горах во время обвала. Найрани смотрела на нее и видела на лице женщины всю гамму ее чувств. Видела, как светилось любовью лицо женщины, когда она говорила о своем суженом. Видела глубокую, но светлую скорбь о потерянном счастье. Найрани слушала и сердце ее замирало от сострадания и от желания тоже ощутить что-то подобное. Сейчас здесь, сидя рядом с этой открыто и тепло улыбающейся женщиной, Найрани чувствовала себя необычайно уютно. Перестала ныть щиколотка, отогрелись пальцы ног. Да и в душе что-то тоже отогрелось и отзывалось сейчас каким-то теплым чувством. Найрани не могла дать ему определение.

День уже клонился к закату, когда Ула проводила Найрани к домику, снабдив ее мазью и ценными указаниями о том, когда и как сменить компресс. Ула чмокнула девушку в лоб, махнула рукой на прощанье и пошла к себе. Найрани, так и не сказавшая за вечер ни слова, стояла на крылечке, придерживаясь за дверной косяк. А потом вечером она долго лежала в своей кровати глядя в потолок. Она не могла заснуть. Найрани вспоминала рассказ Улы. Она ведь любила своего Охотника и сама пришла за ним сюда. И Ула любила эту деревню и ее жителей. Это слышалось в ее голосе, когда она рассказывала о них. Найрани вспомнила того, кто похитил ее и не смогла представить себе, чтоб она добровольно пошла за кем-то, похожим на него. Но Ула — другая. Найрани чувствовала это. Рядом с Улой было тепло и уютно. Ула отдавала любовь щедро и легко. Найрани понимала, что она сама так не умеет. Да и нужно ли это? Если вот так отдавать себя всем, что же останется? Вот Ула хоть и любима всеми в деревне, все равно по-своему одинока. Найрани чувствовала это в ее словах, жестах. Подчиняясь внезапному порыву, Найрани встала с кровати. Накинув на плечи одолженную Улой шаль, девушка двинулась в сторону домика с белой дверью. Ула открыла дверь довольно быстро. Тоже еще не спала, догадалась Найрани.

— Меня зовут Найрани, — сказала девушка, глядя в улыбающиеся карие глаза.

Прошла неделя. Нога Найрани почти зажила благодаря мазям Улы. Каждый вечер Найрани приходила в домик с белой дверью. За маленьким столом с чашками ароматного травяного чая в руках, Ула и Найрани разговаривали. Найрани и сама не заметила, как привязалась к этой улыбчивой и открытой женщине. Рядом с ней Найрани не прятала свою тоску по дому. Чувствовала — ее поймут. Найрани рассказывала о доме, об отце, о подругах и не могла остановиться, пока в горле не вставал ком, а глаза не наполнялись влагой. И тогда Найрани плакала, вытирала слезы рукавом. В этот раз Найрани тоже плакала. В груди жгло, щемило сердце. Остывала в ладонях кружка с чаем. Найрани смотрела на желтовато-оранжевую зеркальную поверхность напитка. Ула тронула ее за рукав. Найрани выплыла из воспоминаний.

— Милая, перестань нырять в эту боль. Ты утонешь в ней. Взгляд твой погаснет, ум притупится, — Ула ласково погладила девушку по щеке, вытирая пальцами слезы.

— Я и сама это чувствую. Я не могу думать ни о чем. Я хочу домой! Здесь все чужое мне.