Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 2. (1964-1966)

• Название: Скрытый космос. Книга 2. (1964-1966)
• Автор: Николай Каманин
• Жанр: История

Автор этой книги, будучи с 1960 по 1971 год помощником Главнокомандующего ВВС по космосу, зафиксировал в своих дневниках многие важнейшие события «утра космической эры», в которых он принимает самое непосредственное участие. Собранные воедино, «Космические дневники генерала Каманина» — так озаглавил свои записи сам автор — читаются как увлекательная повесть о людях, готовивших и осуществлявших первые пилотируемые полеты в космос. В книге отражена острая борьба идей, мнений и интересов тех, кто определял развитие отечественной космонавтики на начальном этапе освоения космического пространства.

---

Вечером был в Монино на праздновании 25-летия академии ВВС. Маршал Красовский сделал короткий доклад об истории академии, заслушали поток приветствий. Выступали Беляев и Леонов. Встретил много знакомых и, в частности, генерала Смирнова, который 27 лет назад — в годы моей учебы в академии имени Жуковского — руководил командным факультетом. Все уверяют меня, что я очень молодо выгляжу, что я «законсервировался». Внешне я выгляжу сносно, но внутренне начинаю сдавать — это особенно чувствуется при выступлениях.

1 апреля.

По нашему ходатайству Президиум ЦК КПСС включил А. Г. Николаева в состав партийно-правительственной делегации для поездки в Венгрию. Завтра Терешкова и Николаев прилетят из Алжира в Будапешт и останутся там до 8–9 апреля.

Звонили из ЦК и горкома партии, просили высказать мои соображения о порядке проведения Дня космонавтики. Я рекомендовал для выступления на торжественном заседании Терешкову, Комарова, Беляева и Леонова. Разрешил Комарову вместе с Рокоссовским и Родимцевым на 4 дня вылететь в Мурманск и Ленинград. На первую половину апреля запланировали много выступлений для космонавтов, особенно для Беляева и Леонова, но этот план не удовлетворяет и одной десятой доли запросов на встречи.

Был у меня генерал Кузнецов. Беседа была малоприятной, он просил ходатайствовать за него о подтверждении звания летчика 1-го класса, намекнул на возможность присвоения ему звания генерал-лейтенанта. Я не понимаю таких откровений. Я 22 года хожу в звании генерал-лейтенанта, и никогда у меня не появлялась мысль о разговоре с кем-либо на эту тему, а генерал Кузнецов считает вполне нормальным выпрашивать очередное звание. Это или глупейшая доверительность, или безграничная нескромность. Ни то, ни другое не украшает генерала Кузнецова.

2 апреля.

Утром был у С. П. Королева, более часа беседовали один на один. Я рассказал Сергею Павловичу о вероятной встрече космонавтов и руководства ВВС с Брежневым и Косыгиным, на которой мы будем добиваться следующего: 1) объединения космоса на базе ВВС; 2) передачи в ВВС права заказов космической техники; 3) заказа для ВВС 8-10 учебных космических кораблей типа «Восход» и 7К; 4) преобразования ЦПК ВВС в научно-исследовательский испытательный институт космической техники. Королев обещал поддержать все наши предложения. Правда, он сказал: «Это вы сейчас хорошие, а когда все объедините в своих руках, к вам и не подступишься… Меня особенно смущают Руденко и Пономарев. С вами и Вершининым я буду работать с удовольствием…» Я заверил Сергея Павловича, что мы как обходили, так и будем обходить «трудные характеры» некоторых руководителей ВВС и сделаем все, чтобы интересы дела не страдали.

Затем мы согласовали с Королевым составы экипажей для очередного полета: Волынов — Катыс, Береговой — Демин, Шаталов — Артюхин. Будем готовить три экипажа, полетит в этом году один из них, наиболее вероятно, что это будет экипаж Волынова, но нельзя исключать и другие варианты. Предстоит, в частности, борьба за кандидатуру Волынова. Маршал Руденко настроил Главкома в пользу Берегового, оба они будут отстаивать его кандидатуру. Я сделаю все возможное, чтобы полетел Волынов, Королев обещал поддержать меня и в этом вопросе. Волынов пять лет готовится к полету, четыре раза был дублером, и хотя Береговой очень хороший кандидат, но мы его еще не видели в роли дублера. Традиция дублеров замечательная и полезная, ее нужно укреплять, а не ломать, как этого хотел бы Руденко.

Последний вопрос нашей беседы был более деликатный. Я очень хорошо помню все наши переживания во время полета Терешковой. Волнений было много, и когда корабль с Терешковой, наконец, приземлился, Королев сказал: «Чтобы я еще когда-нибудь связался с бабами…» И все-таки с «бабами» дело иметь надо. Я предложил Королеву готовить Соловьеву и Пономареву для повторения полета Беляева и Леонова. Выход женщины из космического корабля с более широкой программой исследований, а может быть, и с автономными средствами передвижения в космосе вызовет во всем мире не менее широкий отклик, чем это было при полете «Восхода-2». Повторный полет мужского экипажа с такой программой не вызовет большого восхищения. Излагая эти соображения Королеву, я наблюдал за ним. Вначале он помрачнел, глаза его стали темными, он с трудом сдерживался, чтобы не вспылить. Я попросил Сергея Павловича не торопиться с ответом, и когда до него дошло все значение предлагаемого мной полета, он начал улыбаться и сказал: «Ах, старая мышь, что придумал…» Мы договорились, что он серьезно обдумает это предложение и даст мне ответ. Я заверил Королева, что для подобного полета Соловьева подготовлена лучше, чем любой космонавт-мужчина, что за год мы подготовим экипаж в составе Пономаревой и Соловьевой лучше, чем экипаж «Восхода-2».

К концу нашей беседы в кабинет зашел Павел Владимирович Цыбин — он старый мой друг, мы вместе работали еще в ЦК ДОСААФ. Сейчас Павел Владимирович работает заместителем Королева, он очень много труда и таланта вложил в «Восходы». Сергей Павлович остался готовиться к совещанию у нового секретаря ЦК КПСС Д. Ф. Устинова, а мы с Цыбиным пошли в конференц-зал, где собралось сотни две конструкторов и разработчиков систем «Восхода-2». Беляев и Леонов около 4-х часов отвечали на конкретные, а иногда и придирчивые вопросы создателей космического корабля. Оба космонавта перед лицом промышленников показали глубокие инженерные знания.

Вечером Беляев и Леонов выступали на встрече в Главном штабе ВВС. Встреча прошла очень хорошо.

3 апреля.

Сегодня в ЦПК экипаж «Восхода-2» держал отчет о полете перед специалистами Центра, ЛИИ и некоторых ОКБ. Беляев и Леонов в ответах на многочисленные вопросы специалистов и товарищей по работе очень подробно изложили свои соображения о ходе подготовки к полету, о недостатках и отказах техники в полете, о ручной посадке, об ошибках при эвакуации с места посадки. Вечером Беляев и Леонов ездили в киностудию для участия в озвучивании фильма о полете.

8 апреля.

Только что звонила Муся. Ура! У нас родился внук: рост — 42 сантиметра, вес — около 9 фунтов. Профессор Вера Ивановна Калганова позвонила Мусе и сообщила, что Люда чувствует себя хорошо, а малыш «ревет благим матом». Вера Ивановна добавила, что у новорожденного большая голова, и что он будет математиком-космонавтом. Меня очень обрадовало появление внука, давно я не переживал такой семейной радости.

За последние 4 дня было очень много событий, но я не имел ни секунды времени, чтобы хоть что-то записать в дневник…

В понедельник 5 апреля Беляев и Леонов выступали в Союзе писателей, а вечером в тот же день встречались с московскими художниками. Леонов выступает, как правило, хорошо. Беляев приобретает уверенность и опыт, и его выступления заметно улучшаются.

6 апреля с утра космонавты и я работали в ЦПК, редактировали отчеты о полете. После обеда Беляев и Леонов выступали перед рабочими Первого часового завода. В тот же день вечером состоялось их выступление в Политехническом музее. Кроме космонавтов, на этой встрече выступали Газенко, Парин, Горбов, я и Сисакян.

Вчера Беляев, Леонов, Попович и я ездили в Калугу. Встреча была чудесной, мы побывали в доме-музее К. Э. Циолковского. Я много раз был в Калуге, много читал и слышал о Константине Эдуардовиче: поражают скромность быта и средств для научной деятельности и величайшая глубина мысли и предвидения ученого. Но даже великий Циолковский не мог предвидеть, что его дочь и внучка будут беседовать с людьми, побывавшими в космосе. Поездки космонавтов в Калугу после каждого полета входят в традицию: космонавты мысленно отчитываются перед отцом космонавтики за выполненный полет. В Калуге заканчивается строительство музея имени Циолковского, в 1961 году Юрий Гагарин в моем присутствии заложил первый камень этого здания. В городском театре мы провели торжественное собрание, сфотографировались у памятника Циолковскому. Вечером часа три провели на обкомовской даче в кругу руководства области. Первый секретарь обкома Кандренков, председатель облисполкома Демидов и секретарь горкома Смирнов очень гостеприимны, но организаторы неважные: были давки на улицах, много времени мы потратили впустую. Выехали мы из Калуги в 20:30, когда было уже темно. Впереди нашей колонны шла «Волга» с работниками КГБ; в пяти километрах от Малоярославца встречный самосвал задел «Волгу» и перебросил ее на противоположную сторону шоссе. В этой аварии сильно пострадали подполковник, майор и капитан КГБ, а также шофер «Волги».

Сегодня с генералом Гореглядом ездили в киностудию, просматривали новый кинофильм «Дневник космонавта» о полете Беляева и Леонова. Фильм удачный, я высказал единственное пожелание: заменить телевизионные кадры о выходе Леонова из корабля кадрами, снятыми внешней кинокамерой.