Рольф-Дитер Мюллер - Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

• Название: Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году
• Автор: Рольф-Дитер Мюллер
• Издательство: Пятый Рим
• Жанр: Военная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9907593-1-2

Нападение на Советский Союз 22 июня 1941 года трактуется историками как заключительный этап гитлеровского плана по установлению «нового порядка» в Европе. Известный военный историк Рольф-Дитер Мюллер опровергает данное утверждение. На основании многочисленных малоизвестных источников, он доказывает, что Гитлер еще в 1933 году всерьез планировал войну против СССР. Нападение на Советский Союз оставалось для Гитлера idée fixe и в более поздние годы. Даже после подписания Советско-германского договора о ненападении, в сентябре 1939 года еще было возможно прямое столкновение вермахта с Красной Армией. При этом, вопреки мнению ряда публицистов, генералы вермахта не боялись такого развития событий, а, напротив, подталкивали фюрера к войне.

Рольф-Дитер Мюллер — германский военный историк, в 1999-2012 гг. научный директор Центра военно-исторических исследований Бундесвера. Ранее на русском языке была выпущена его книга «На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время “крестового похода против большевизма”, 1941-1945 гг.» (М.: РОССПЭН, 2012).

---

В конце июля 1939 г. СССР вел переговоры с западными державами по вопросу заключения пакта о взаимопомощи, которые близились к завершению. Это заставило Гитлера действовать. По его указанию Министерство иностранных дел вначале инициировало заключение германо-советского кредитного соглашения. По договору от 19 августа Советский Союз обязался поставлять в Германию на протяжении двух лет стратегическое сырье в обмен на промышленные товары. Будет ли этот товарообмен действовать или нет, для Гитлера оставалось второстепенным вопросом. Одна лишь перспектива этого обмена способствовала устранению озабоченности руководства Германии в вопросах экономики в случае начала войны. В то же время западные державы должны были считаться с тем, что их участие в военных действиях на стороне Польши не приведет к запланированной блокаде рейха. По расчетам Гитлера, это должно было заставить их отказаться от вступления в войну.

В результате заключения кредитного соглашения Сталин вознамерился потребовать от Германии дополнительных территориальных уступок. Поэтому 23 августа Риббентроп вылетел в Москву для подписания германо-советского пакта о ненападении, в результате чего заключение военного пакта между Францией, Великобританией и СССР провалилось. Тем самым Советский Союз занял по отношению к вторжению Германии в Польшу внешне нейтральную позицию. Гитлеру этого было достаточно для того, чтобы начать подготовку к нападению[20]. Но Сталин настаивал на заключении секретного дополнительного протокола, существование которого в советской историографии отрицалось на протяжении почти пятидесяти лет. В этом протоколе были определены «сферы интересов» в Восточной Европе. Они включали не только раздел Польши, но и способствовали росту советских притязаний на Финляндию, Эстонию, Латвию и Бессарабию, что примерно соответствовало старым границам России 1914 г. Литва вошла в сферу влияния СССР позднее, по второму дополнительному соглашению от 28 сентября.

До предъявления советской стороной требований в августе 1939 г. Гитлер не подавал никаких знаков о своей готовности отказаться от Восточной Польши, Финляндии и Прибалтики. С целью своевременного начала изощренной пропагандистской кампании вокруг подписания германо-советского соглашения Гитлер уполномочил своего министра иностранных дел заплатить любую цену за то, чтобы пакт о ненападении вступил в силу сразу же после его заключения. Все остальное было второстепенным. По мнению Гитлера, раздел Польши, как это уже происходило в истории, планировался ненадолго.

Возникает вопрос: действительно ли готовность Гитлера договориться со Сталиным о разделе Восточной Европы свидетельствовала о том, что в 1939 г. он отказался от своих агрессивных планов касательно Советского Союза и намеревался после разгрома польской армии напасть именно на западные державы? В обращении к военному командованию 22 августа 1939 г. — это еще один ключевой документ, давший толчок к развязыванию Второй мировой войны — для него было самым важным убедить собравшихся в большом зале Бергхофа генералов и адмиралов в том, что подписание пакта со Сталиным устраняет опасность ведения войны на два фронта. Он верил, что этот пакт стал шоком для западных держав и Польши, и его цель разбить эту изолированную страну стала достижимой.

Пакт о ненападении обеспечивал ему, по крайней мере на бумаге, то, что Красная армия в случае нападения Германии не станет поддерживать Польшу. Наибольший выигрыш в данный момент заключался в том, что переговоры в Москве по вопросам военного сотрудничества с англичанами и французами были окончательно похоронены. В военном отношении перспектива Польши выглядела безнадежной, даже если бы западные державы оказались способны быстро провести контрнаступление на Западе.

Во избежание этой опасности вермахт выдвинул на границы Западного вала часть своих наименее боеспособных дивизий. Но это была лишь перестраховка. О серьезной опасности со стороны Запада вначале никто и не помышлял.

«ВСЕ, ЧТО Я ДЕЛАЮ, НАПРАВЛЕНО ПРОТИВ РОССИИ»

На совещание 22 августа 1939 г. в приказном порядке явились одетые в штатское командующие родами вооруженных сил, групп армий и отдельных армий. Гитлер хотел продемонстрировать им свою решимость начать войну. Отрицание того факта, что он мог ошибаться в своих планах относительно Польши и СССР и, следовательно, в оценке позиции Польши, может стать неверной психологической посылкой в анализе его предыдущих важных внутренних дискуссий в качестве рейхсканцлера. Это вполне могло вызвать противоречие, которого фюрер стремился избежать любой ценой. Гитлер выступал стоя, в его осанке не чувствовалось напряжения, правой рукой он опирался на концертный рояль. Выступление длилось около 90 минут. После совместного обеда последовало еще одно выступление, касавшееся главным образом проведения военной операции против Польши.

С документальным свидетельством второго выступления можно ознакомиться без проблем{330}. В нем содержится противоречивая решимость напасть на Польшу.

Обращение Гитлера к высшему командному составу 22 августа 1939 г.:

«Я принял решение еще весной, но полагал, что выступлю против Запада лишь через несколько лет, […] и только потом — против Востока. Но не следует сейчас определять хронологический порядок действий. Мы не должны закрывать глаза на угрожающее положение. Я хотел бы вначале установить приемлемые отношения с Польшей, прежде чем начну борьбу с Западом. Но этот приемлемый для меня план не был реализуемым, так как появились изменения по существенным вопросам. Мне стало ясно, что в случае нашего столкновения с Западом Польша нападет на нас. Она стремится получить выход к морю. После оккупации района Мемеля появилась иная возможность развития событий, и мне стало понятно, что при определенных условиях столкновение с Польшей может произойти в неблагоприятный момент»{331}.

Действительно ли замыслы Гитлера относительно Польши были направлены только на то, чтобы сделать возможной войну с западными державами? Скорее всего — да, так как вермахт проводил лишь операцию прикрытия, но не располагал никакими планами военного наступления против Запада. Среди этих войск были только строительные и инженерные подразделения, которые проводили работы по бетонированию Западного вала. Кроме того, были проведены мероприятия подготовительного характера по скрытной эвакуации населения из западных пограничных районов. Цель этой эвакуации — создание благоприятных условий для ведения боевых действий на собственной территории. Точно такой же неправдоподобной была и мнимая опасность со стороны Польши, которая якобы могла нанести удар в спину. Десятью днями ранее в Бергхофе Гитлер высказал совершенно противоположное объяснение Карлу Буркхарду, комиссару Лиги Наций по Данцигу, когда тот 11 августа 1939 г. направлялся в Лондон.

Гитлер в беседе с Карлом Буркхардом 11 августа 1939 г.:

«Уметы нет никакого желания господствовать. И прежде всего мне ничего не надо от Запада, ни сегодня, ни завтра. Мне ничего не надо в густонаселенных регионах мира. Мне там ничего не надо, раз и навсегда: совершенно ничего не надо. Все те идеи, которые мне кругом приписывают, — это выдумки. Но на Востоке у меня руки должны быть развязаны […]. Все, что я делаю, направлено против России. Если Запад слишком глуп и слеп, чтобы понять это, я буду вынужден договориться с русскими и вместе с ними разбить Запад, а потом, после его поражения, я брошу все мои объединенные силы на Советский Союз»{332}.

Из этого следовало: если Запад будет вести себя спокойно и уступит Польшу, то вермахт сразу же смог бы сокрушить и своего истинного противника, Красную армию{333}. Но в том случае, если Великобритания не даст ему возможности «развязать руки на Востоке» и попробует держать Гитлера на коротком поводке, он будет вынужден нанести удар на Западе.

Когда и к кому обращался диктатор с правдивыми словами? Выступление Гитлера перед представителями верховного военного командования 22 августа было также противоречивым в том, что касалось его отношения к России. С одной стороны, он указал на заинтересованность Сталина в долгосрочной кооперации и на срочную необходимость советских поставок сырья, с другой стороны — считал, что Сталин не рискнет начать войну с Германией, так как это может привести к краху СССР. Затем, почти не переводя дух, он добавил, что сделает с Россией то же самое, что и с Польшей. «После смерти Сталина, а он тяжелобольной человек, мы разобьем Советский Союз. И тогда забрезжит мировое господство Германии»{334}. Как известно, Сталин пережил Гитлера на восемь лет, а немецкий диктатор даже и не задумывался над тем, чтобы подождать с запланированным нападением до его смерти. Удивительные рассуждения Гитлера о возможной смерти Сталина являются свидетельством того, что он, очевидно, буквально воспринял процитированные выше слова из записки по вопросам восточной политики ведомства Розенберга.