Леонид Словин - Астраханский вокзал. Повесть и рассказы

• Название: Астраханский вокзал. Повесть и рассказы
• Автор: Леонид Словин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1975

Героем повести и трех рассказов книги «Астраханский вокзал» является работник транспортной милиции Денисов.

В первом рассказе Денисов — курсант школы МВД, смелый, ловкий, легко идущий на риск парень, предъявивший свой личный счет нарушителям социалистической законности. В повести Денисов уже офицер милиции. Работа сделала его наблюдательным, отточила его интуицию и укрепила в нем бережное отношение к людям и решимость охранять их.

---

С уважением».

Денисов сам удивился — тон письма его не задел, тем более жаждал он получить ответы на остальные запросы.

Несколько дней письма не приходили, и Денисову все труднее было находить повод для посещения канцелярии. Потом пришло еще письмо, а вслед за ним сразу три. В течение недели Денисов получил девять писем, на остальные запросы ответа так и не дождался и решил написать еще раз.

В одном из писем студент-рижанин прислал адрес своей подруги со станции Верхний Баскунчак, которая вместе с ним приходила получать вещи и могла чем-то помочь. Этой подруге Денисов послал запрос в тот же вечер.

Все корреспонденты никого из находившихся с ними в камере хранения людей не запомнили, а пожилая женщина, ездившая к внучке в Старый Оскол, сочувствуя Денисову, попросила узнать, можно ли в Москве купить готовальню У15-Л из латуни.

Эти дни, пока он ждал писем и пока они приходили написанные незнакомыми почерками, со штемпелями далеких городов, были для Денисова особенно радостными, и он терялся, пытаясь объяснить жене причину этой радости.

— Дело в том, — по-женски ставила все на свои полочки Лина, — что сейчас ты участвуешь в противоборстве с преступником. Между вами идет борьба, поединок…

— Какой же сейчас поединок? Он пьянствует, гуляет. Борюсь я один…

— Преступник сделал ход, теперь очередь твоя. Как в шахматах.

Еще до того как пришел ответ на последний запрос, Денисов, поразмыслив, решил написать всем пассажирам, которые получали вещи через дежурных в течение пяти дней — с девятого по тринадцатое число. По инструкции вещи могли находиться именно этот срок, и преступник мог обратиться за ними и на другой день, и на третий, и на пятый.

Письма приходили теперь регулярно, и в отделе острили, что сержанту Денисову было бы неплохо обзавестись личным секретарем. А он ломал голову, как еще больше расширить круг людей, находившихся в день совершения преступления на вокзале.

Командир отделения навел его на счастливую мысль. В комнате матери и ребенка имелась книга с адресами останавливавшихся пассажиров, медицинская комната вела свою регистрацию. Аккуратно записывала всех, обращавшихся к ее помощи, касса возврата билетов!

Должен же был кто-нибудь видеть преступника!

«Когда я получал двенадцатого июля свой рюкзак в автоматической камере хранений, — писал преподаватель физики из Жданова, — то вместе со мной писал заявление незнакомый молодой парень, на которого я обратил внимание. Ему выдали вещи передо мной — сумку и чемодан красного цвета, примерно такой, о котором Вы пишете. В сумке я случайно увидел несколько микрометров, штангель, резцы и что-то еще. В чемодане было дамское белье. Парень был выпивши и заявление написал так грязно и неразборчиво, что дежурный предложил ему написать новое. Парень отказался, сказал, что лучше не может. Дежурный хотел на него воздействовать, но многие из очереди поддержали парня — всем было некогда. Второй работник автокамеры, по-моему, механик, тоже заступился за него, и между работниками камеры хранения произошла небольшая ссора. В конце концов первый дежурный сказал: «Выдавай сам! Я такой документ подшивать в папку не буду!» Второй выдал вещи. Парень был лет двадцати пяти, одежды, конечно, не помню, черненький, со шрамом на шее».

За смену Денисов прочитал письмо несколько раз и каждый раз, перечитывая или только вспоминая о нем, начинал улыбаться.

«Самодовольный дурак, кретин! — спохватывался он через минуту. — Чему ты радуешься? Задержал преступника?! Или раскрыл преступление?! Ты думаешь, дежурные хранят все испорченные бланки с девятьсот второго года, со дня постройки вокзала?!»

Денисов знал обоих работников камеры хранения, о которых писал учитель. Он мысленно представлял себе, как маленький дотошный Хорев, с вечно недокуренной дешевой сигаретой требует переписать заявление, а ленивый горластый Горелов, с крошечными белыми пятнышками на руках, которые он называет болезнью Витилиго, отмахивается от напарника: «Некогда бюрократизм разводить: люди на поезд спешат!»

Оба работника камеры хранения, в свою очередь, знали Денисова и его положение постового, поэтому он решил, что разговаривать с ними должен другой сотрудник. Несколько раз Денисов звонил Кристинину, но не заставал на месте. Не было Кристинина и в конце рабочего дня, поздно вечером, когда Денисов наконец сдал смену.

В электричке по дороге домой он снова прочитал письмо, теперь оно только встревожило его, не вызвав никакого удовлетворения.

«Почему я решил, что речь идет именно о моем чемодане? И как найти человека по шраму на шее?!»

Приехав на станцию, Денисов не удержался, зашел в проходную кирпичного завода, чтобы еще раз позвонить Кристинину. Было уже начало первого часа.

— Сейчас телефон освободится, и звони сколько надо, — махнул рукой вахтер, старый милицейский отставник, провожая Денисова в караулку. За столом, склонившись к аппарату, сидела женщина в черном халате. Свободной рукой она скручивала и тут же выпрямляла телефонный шнур.

— …Так вы всю свою жизнь проспите, — разговор шел, видимо, давно, и все точки над «и» были уже поставлены, — в пятницу тоже никуда не ходили?! Не может быть!

— Ты, девушка, бери быка за рога, — посоветовал отставник, — а то человеку по делу звонить надо!

— …Товарищи ваши были в клубе… Рыженький был, который тогда в гармошку играл… Он почему-то холода не боится! — Денисов решил, что она разговаривает с солдатом, заступившим дежурить на коммутатор. — В крайнем случае, могу вам валенки принесть!

— Вот уже сорок минут разговаривает! Мне что?! По мне, хоть всю ночь звони, но когда человеку по делу нужно! — Денисов дернул вахтера за шинель, и тот умолк.

Ровно гудел за стеной кирпичный завод, чуть жужжали под потолком лампы дневного света. Молоденькая работница в сапогах на босу ногу, в испачканном глиной халате безнадежно и неумело расставляла свои нехитрые сети. Денисов не заметил, как задремал.

— Звони, — разбудил его вахтер.

Позади громко хлопнула входная дверь.

— Как у нее? Договорились?

— Второе уж дежурство звонит, да все глухо. Без пользы делу!

Денисов без особой надежды набрал номер и на секунду затаил дыхание. Внезапно очень близко раздался знакомый голос.

— Слушает Кристинин.

— Алло! — еще не веря, закричал в трубку Денисов. — У меня интересные новости! Это Кристинин?

— Да, если будет на то воля аллаха, — Кристинин любил цитировать моллу Насреддина.

Перебивая себя, Денисов рассказал о письме, о дежурных. Закончил тем, что зачитал письмо учителя физики из Жданова целиком.

— Хорошо, — подумав, сказал Кристинин, — на

Хорева мы напустим Губенко. Они найдут общий язык. А сейчас давай домой и ни о чем не думай!

— Спокойной ночи!

Через лес к поселку Денисов шел не торопясь, заложив руки в карманы, как на прогулке, отдавшись полностью вдруг возникшему в нем чувству уверенности.

Денисов увидел Губенко на крыльце. Лейтенант стоял, как всегда независимый, себе на уме. В руке он держал новый, словно сейчас из магазина, импортный портфель-саквояж.

— Здравствуй, Денисов! — Губенко подал горстку длинных холодных пальцев. — Где здесь у вас можно переговорить? Теснота такая! Как вы тут работаете?! — Он не умел быть приятным.

— Реконструкция вокзала. Хочешь, пойдем к носильщикам? Здесь рядом!

Они вошли в небольшую комнату с длинными скамьями вдоль стен, Губенко достал из портфеля свежую газету, постелил на скамью.

— Так вот, — сказал Губенко, усаживаясь, — я уже разговаривал с дежурным Хоревым. Кстати, в нем ничего от зануды. Спокойный человек, может, чересчур педантичен. Собирается на пенсию.

— Что он сказал?

— Он вспомнил все обстоятельства того дня. Как я понял, механик ваш… Горелов? Безответственная личность.

— Хорев помнит преступника?

— Он в тот же день написал на Горелова служебную записку. В ней есть фамилия и имя того парня. Отчества, правда, нет.

— Не Смирнов?! — спросил Денисов, леденея при мысли о тысячах людей, среди которых придется искать подозреваемого. — Если Смирнов да еще Николай — это почти ничего..,

— Николай! Но не Смирнов, а Суждин, — разговаривая, Губенко вынул из кармана капроновую щеточку и не спеша протер замок и беа того чистого саквояжа.

— Сколько же в Москве Суждиных Николаев?

— По адресному бюро всего двое, один уже отпал, возраст не подходив Второй живет по вашей дороге, сейчас к нему поедем. Я разговаривал с подполковником и просил дать тебя мне в помощь. Не возражаешь? Правда, я не сказал, что еду по вашему делу. Так что переодевайся.

— Ты… — не находя слов, Денисов схватил его за руку. — Ты просто молодец!

— Ерунда, — Губенко чуть покраснел. — Сколько тебе нужно времени, чтобы переодеться?