Страшный Человек - Caged Hearts

• Название: Caged Hearts
• Автор: Страшный Человек
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Данный текст представляет собой мою попытку литературной обработки визуальной новеллы «Katawa Shoujo». Я постараюсь, чтобы получилось достаточно читабельно. Ну и не убегать в сторону от сюжета. Сами понимаете, тут адаптирован только один рут из возможных…

---

На протяжении первого месяца, каждый раз, когда я встречал главного кардиолога, я спрашивал хотя бы о приблизительной дате, когда я смогу покинуть больницу.

Он никогда не отвечал прямо, говоря только, что надо подождать и понять, насколько эффективно идёт лечение и насколько успешно прошла операция. Поэтому мне оставалось лишь наблюдать, как шрам, оставшийся на моей груди после операции, со временем меняется. Он казался мне клеймом, оставленным судьбой.

Я продолжал спрашивать кардиолога о сроках моей выписки, но уже практически не надеялся услышать ответ, поэтому его отсутствие меня не разочаровывало. То, какие слова он использовал, уходя от ответа, по крайней мере, оставляли мне хоть какую-то надежду. Пусть даже и призрачную.

В какой-то момент я перестал смотреть телевизор. Не знаю почему. Просто перестал, и всё.

Возможно, в моей ситуации это был неподходящий способ ухода от реальности.

Вместо этого я начал читать. В больнице была небольшая «библиотека», которая, впрочем, больше походила на кладовку. Я поглощал книгу за книгой, проглатывая по небольшой стопке, и возвращался за добавкой.

Внезапно я обнаружил, что мне нравится чтение, я даже немного пристрастился к нему. Я стал чувствовать себя голым без книги в руках.

Мне так нравились все эти истории… Японские и зарубежные романы, детективы, фантастика и приключения. Неторопливо-тягучие как патока — и стремительные, как разряд молнии или взмах клинка…

Так я и жил.

Дни становились всё более одинокими, различались только погода за окном и обложка книги у меня в руках. Время словно превратилось в какую-то клейкую массу, в которой я увязал, вместо того, чтобы плыть дальше.

Я не замечал, как пролетают недели. Случалось, я даже не знал, какое сегодня число. Экзамены, выпускной, начало нового учебного года — всё это незаметно прошло мимо меня и осознавалось мной уже постфактум. И то — без особого пиетета. Даже то, что собственный день рождения я провёл в больнице, не вызвало у меня особых эмоций.

Но иногда окружающая действительность вдруг пробивалась через барьер безразличия, которым я себя окружил. Страницы книги начинали казаться острыми и жгли руки, а тяжесть в груди становилась невыносимой. Я вынужден был откладывать книгу и просто лежать некоторое время, глядя в потолок, словно собираясь заплакать.

Но это случалось нечасто.

Да я даже не мог плакать.

* * *

Сегодня ко мне с улыбкой на лице пришёл доктор. Странно, но я постоянно забываю его имя. Он казался слегка взволнованным, словно пытался порадоваться и от моего имени тоже.

Мои родители тоже здесь были. В последний раз они приходили несколько дней назад. Почему они пришли сегодня? Они даже одеты были как-то по-праздничному. Сегодня должно произойти что-то особенное? Не слишком похоже на вечеринку. А вдруг выписка?!

Нет, это слишком уж хорошая новость, чтобы оказаться правдой.

Начался привычный ритуал главного кардиолога: он не спеша разложил бумаги на столе, а затем убрал их в сторону, словно подчёркивая бессмысленность этого действия.

Он небрежно сел на край соседней койки и пару мгновений смотрел мне в глаза.

— Здравствуй, Хисао, — наконец произнёс он. — Как ты себя чувствуешь?

Я промолчал, но слегка улыбнулся в ответ. А то он сам не знает — последний осмотр был всего пару часов назад. Да и вопрос этот, если честно, надоел мне до чёртиков.

— Думаю, ты уже можешь вернуться домой, — продолжил кардиолог. — Твоё сердце стало сильнее, и, если ты будешь соблюдать некоторые меры предосторожности, всё будет в порядке. Мы определились с необходимыми для тебя лекарствами. Я отдам рецепт твоему отцу.

Доктор протянул ему лист бумаги, пока я пытался осознать, что именно она сказал. Всё-таки, меня выписывают? Это правда? Наконец-то моё состояние пришло в норму!

Когда отец пробежался глазами по рецепту, его лицо приняло каменное выражение.

— Так много… — пробормотал он.

Я взял листок у него из рук, чтобы посмотреть самому, и ошеломлённо замер. Как мне было ещё на это реагировать?

Меня будто по голове огрели.

Абсурдно длинный список лекарств, смотрящий на меня с листа бумаги, казался неприступной крепостью. Текст сливался в сплошное море букв.

Это безумие.

Побочные эффекты, лекарства, которые могут заменять друг друга, противопоказания и дозировки перечислены строка за строкой с холодной точностью.

Я пытался разобрать, что там написано, но тщетно. Я не смог понять ни слова. Попытки сделать это лишь вызывали раздражение. И дело было не только в почерке кардиолога — я совершенно не разбирался в фармакологии и названия лекарств для меня были не понятнее, чем абстрактная живопись.

Всё это… каждый день, на всю мою оставшуюся жизнь?

— Боюсь, это всё, что мы пока можем сделать. Однако постоянно появляются новые лекарства, и я не удивлюсь, если с годами список уменьшиться, — вздохнул доктор.

С годами… Каким образом это должно было вселить в меня уверенность? Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы он промолчал. Какие ещё годы? Время для меня своё значение как-то подрастеряло, и я не видел особой разницы между «послезавтра» и «никогда».

— И ещё. Я поговорил с твоими родителями, и мы решили, что тебе лучше не возвращаться в твою старую школу, — между тем продолжал говорить доктор.

Что?!

Кровь бросилась мне в лицо. Как это я не вернусь в свою школу?

— Хисао, пожалуйста, успокойся. Послушай, что скажет доктор, — попросил меня отец.

Успокоиться? Раз он попросил об этом, значит, прекрасно понимал, что я буду недоволен. Я что, перевожусь на домашнее обучение? Снова сидеть весь день в четырёх стенах в одиночестве? Нет, не хочу!

Но все мои проявления беспокойства игнорировались.

— Мы все понимаем, что твое образование — это главное. Вместе с тем, оставлять тебя без медицинского присмотра будет неразумным. По крайней мере, пока мы не убедимся, что эти лекарства тебе подходят. Так что я поговорил с твоими родителями о переводе. Речь идёт о школе «Ямаку», созданной специально для учащихся с ограниченными физическими возможностями, — сказал доктор.

С ограниченными возможностями? Что? Получается, я… теперь тоже из этой категории, так?

— Их медперсонал работает круглосуточно, и всего в нескольких минутах находится престижная больница. Большинство студентов живёт в общежитии при школе. Считай это своего рода престижной частной школой. Она организована так, чтобы ученики могли научиться самостоятельности, и при этом помощь всегда находилась неподалёку.

«Самостоятельности»? Это школа для детей-инвалидов. Не пытайтесь это скрыть!

Будь она на самом деле такой «свободной», там бы не было постоянного медицинского надзора, и наличие поблизости больницы не было бы включено в её рекламу.

— Конечно, тебе решать, идти туда или нет. Но… мы с мамой не сможем обучать тебя дома. Мы ездили туда пару недель назад и внимательно присмотрелись к ней. Думаю, тебе там понравится, — подключился к разговору отец, серьёзно и грустно глядя на меня.

Кажется, у меня и правда нет выбора.

— Люди с такой проблемой, как у тебя, обычно живут дольше, чем с другими сердечными заболеваниями. Однажды тебе понадобится работа, и это хорошая возможность продолжить обучение.

Это не возможность, не смейте называть это возможностью. Какая это к чертям возможность? Я плохо понимал, что мне говорят, потому что в тот момент будущее казалось мне туманной и совершенно безрадостной картиной.

Доктор внушал мне:

— Ты должен радоваться такому шансу. Я помню, как ты хотел снова вернуться в школу, и пусть это не та же самая…

Специальная школа… Это же…Оскорбление. Вот что я хотел сказать. Это шаг назад.

— Это не то, о чём ты думаешь, — возразил отец. Кажется, он понял, о чём я думаю по одному моему взгляду. — Все ученики там ведут достаточно активный образ жизни, каждый по-своему. Школа создана специально для ребят, которые продолжают жить свое жизнью и учиться, но нуждаются в небольшой помощи… того или иного рода.

— Твой отец прав. И немалое число выпускников этой школы достигли поразительно многого. Инвалидность не должна препятствовать развитию человека. Один мой коллега из другой больницы — их выпускник, — весомо заметил доктор.

Мне было плевать. Инвалидность не должна препятствовать развитию? Как раз препятствием она и является. Какой ещё коллега из другой больницы? Вы думаете, меня это сейчас волнует?

Меня ужасно разозлило, что столь важное решение было принято за меня. Но что я мог поделать? О нормальной жизни теперь не могло быть и речи.

Забавно: я всегда думал, что моя жизнь довольно скучна, но теперь мне её не хватало.

Я хотел протестовать, но мне оставалось только списать мою вялую реакцию на шок или усталость. Я мог бы закричать что я, несмотря ни на что, хочу вернуться в старую школу. Но нет.