Мария Хаустова - Мамочка из 21-го бокса

• Название: Мамочка из 21-го бокса
• Автор: Мария Хаустова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-099381-9

После рождения недоношенной бездыханной малышки от непутевого мужа жизнь Маруси Ждановой меняется далеко не в лучшую сторону. Не найдя поддержки у сестры и мамы, она едет в глухой лесной поселок к своей свекрови, но и там ее ждут одни неприятности и мистические совпадения… Как выйдет из сложившейся ситуации провинциальная девушка и кто станет ее помощником и проводником в жизнь, об этом и многом другом читайте прямо здесь!

---

– Ничего это мы не обсуждаем.

– Я, наверно, глухая! Так, по-вашему, выходит? Да?

– Ну, хорошо! Сколько ты у нас жить будешь? – выпалила мне сестра.

– А-а, вот в чём дело-то.

– Да! Мне надоел этот вечный рёв! Да и места у нас тут не очень-то много!

– Ах, тебе места всё-т не хватает! Смею напомнить тебе, что в своё время тебе его тут хватило. И никто тебя не выгнал!

– Ты стрелы-то не метай! – орала она.

– А мне и метать не надо. Забыла, как ты с четырехмесячной Юлькой в эту самую квартиру в три утра по зиме пришла? Забыла? Так я напомню! Где твой муженёк-то был? Пил? Ну да. Ну да. А тебе в двухкомнатной благоустроенной квартире было тесно, и ты решила ночью с малышкой сюда тащиться? Я правильно картину восстановила или это ещё не всё?

– Не всё! – разгорячено говорила Таня. – Не всё! Ты забыла сказать, что в той благоустроенной квартире жила престарелая, придурковатая бабка моего бывшего мужа, от которой можно было ожидать чего угодно.

– О чём же ты думала раньше, когда выходила замуж?

– О чём и ты!

Мамин надрывный голос заставил нас замолчать: «Две сестры! А ведёте себя, как собаки! Ну сколько можно? Ближе друг друга у вас ведь и нет никого, а всё туда же!»

– Этот разговор начала не я, – пыталась я оправдаться.

Но мама не слышала меня: «Танька пришла домой. И её никто не выгонит».

– Значит, Татка пришла домой, она всем сразу нужна. А я пожила несколько дней – так уже считаете, когда уеду. Хорошо. Закончились ваши мучения. Уж, простите, сегодня я переночую, а завтра и ноги моей здесь не будет! Знаешь, мама, я понимаю, Варя не похожа ни на меня, ни на тебя, она вся в ту породу. Да, она вся в него! Но это не повод для того, чтобы не любить её.

– Да как у тебя язык поворачивается такое говорить! Я люблю вас одинаково! – кричала мать.

– Правда? А я и не заметила, – не переставала я дерзить.

Юлька всё это время держала Варьку на руках и плакала, укрываясь пелёнками младшей сестры. Она что-то шептала себе под нос, что-то еле различимое и едва уловимое. Там было и «люблю», и «ненавижу», и «сколько можно»… Только спустя время я поняла, что она твердила, но потом обида уже прошла, и это стало совсем не важным для меня.

Глава III В дер-ревню!

«Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми;

Подалее от этих хватов.

В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов

Там будешь горе горевать.

За пяльцами сидеть, за святцами зевать».

А. С. Грибоедов

На часах было без пятнадцати пять. Я встала и начала собираться в дорогу. Слёзы катились по моей щеке, в горле стоял ком обиды, который невозможно было проглотить даже вместе с чаем. Утренний напиток не лез в горло. Горячей воды у нас отродясь не было, поэтому, умывшись адски холодной водой и почистив зубы, я потащилась в комнату к ребёнку Голод, проснувшийся неожиданно внутри меня, не давал думать ни о чем другом, как о еде. Казалось, если я не съем хоть миллиграмм какой-нибудь конфеты или не отломлю кусочек печенюшки, то всё – мне хана.

Ноги в руки и я уже на кухне, жую конфету. Сладкая нуга в моём рту обволакивает язык и прилипает к нёбу, выделяется обильная слюна, я сглатываю её, и снова откусываю вкуснющую конфету. Пить, пить, пить. А-а-а! Здорово! Теперь можно и Варьку собирать.

– Давай, милая, покушай, – пихала я ей бутылку с молоком в рот.

Она жадно схватила соску и осушила сто грамм. «Теперь неголодная, можно ехать», – успокаивала себя я.

Укутав малютку потеплее, я взяла её в одну руку, а в другую – сумку. На улице было темно и слякотно. Теплело. Добравшись до автостанции, я купила билет до Вологды. Громкоговоритель пропел свою обычную песенку: «Объявляется посадка Кириллов – Вологда». Какой-то мужчина мне помог водрузиться в автобус и затащить туда сумку и Варьку. Я держала её на руках и смотрела в недавно оттаявшее окно. Капельки-льдинки сползали по стеклу, оставляя за собой след от слезы. И, если бы в салоне этого автобуса было светло, то пассажиры с легкостью могли бы наблюдать такую же картину на моём лице. Варя ворочалась, и я никак не могла уснуть. Да и какое там! Даже, если бы она спала, как хорёк, я бы всё равно не смогла и глаз сомкнуть. Внутренний голос не давал мне покоя: «А что дальше? Куда ты едешь? Что тебя там ждёт?» На все эти вопросы я могла чётко ответить: «Не знаю». И с видом «будь, что будет», я ехала дальше. За окном мелькали голые деревья и какие-то деревушки. В некоторых домах, стоящих у самой дороги, уже горел свет, и топились печи. Дым выбивался из труб и уносился в небо. Рассветало.

На вокзале кипела жизнь. Народ спешил в разные места: кого-то встречают, кого-то провожают, а нас с Варькой… никто. Снова ком подкатил к горлу, но вскоре думать об этом уже не было времени. Мы с Варькой неслись в кассу железнодорожного вокзала. Сумка за спиной, дочка под подмышкой, а я на двух ногах – всё, как в плохом кино. На платформе у жэдэ– вокзала меня всё-таки встретили, да так радостно, что не в сказке сказать, ни пером описать – цыгане!

– Памочь, красавица?

– Нету меня денег, отстаньте!

– Да мне и ни нада ничиво, – говорила седая цыганка.

«Геда! – окликнул её молодой чернявый парень. – Что ты там возишься?»

– Эй, Шандор, памагика этой девице! Вишь, как нелегко приходится! – скомандовала ему властная женщина.

– Да не надо мне помогать! – идя дальше, пыталась я отговорить откуда-то взявшихся помощников. Их яркие цветастые одежды выбивались из-под меховых шубеек, и было видно, что они сшиты не из самого дешёвого материала.

Высокий цыган взял мою сумку и спросил, куда отнести. «Туда, – показала я на дверь вокзала. – К кассе».

Он подхватил мой баульчик и закинул его к себе на плечо: «Куда с малой такой едешь? Далеко?»

«Далеко, – ответила я. – Доберусь только к самой ночи. Сейчас на электричке, потом ещё на тепловозе, а там и пешком километра два».

– И куда ж ты едешь-то? – спросил цыган.

– К свекрови. В деревню, – бросила я.

У кассы толпилась длинная очередь. По пятницам всегда так.

– Я тебе помогу, – предложил цыган. –  Подержу твои вещи.

– Вот спасибо, – обрадовалась я. – А то у меня Варька вон совсем не сидит, вся вихляется, ногами дрыгает. Тебя как хоть зовут-то, помощник?

– Шандор, – посмотрел он на меня своими чёрными глазами.

– Интересное имечко…

– А что в нём интересного?

– Не знаю. Довольно-таки необычное для меня.

– Ну, для тебя-то, может, и необычное. Русская? – расспрашивал меня он.

– Да! – уверенно кивнула я.

– Погоди, сейчас угадаю, как зовут, – говорил, улыбаясь, Шандор.

– Ну, давай-давай, – подначивала я.

– Наташа!

– А вот и нет! Надо было с тобой на деньги поспорить, – заливалась от смеха я. – Представь, какая нелепица, с цыганом на деньги спорить! Ой, прости, я, наверно, тебя обидела.

– Да нет, перестань. Это просто стереотипы. Штампы. Если цыган, значит, обязательно вор или мошенник. Я же видел, как ты от нашей помощи отказывалась. Сама молоденькая, с маленьким ребёночком на руках да ещё и с котомками. А кто-нибудь из русских тебе помог? Что-то не заметил.

Я замолчала. В очереди стали оглядываться на нас.

– Слушай, Маша, а хочешь, я тебе помогу? Мы тут с Гедой дядю моего встречаем, он из Москвы в гости к нам едет, мы же на машине – довезу, куда скажешь. Не бойся. Я не обижу, – уговаривал меня молодой цыган.

– Нет, Шандор, ты и так помог. Спасибо тебе на добром слове, но дальше я сама.

«Куда билет брать будете?» – послышался строгий голос кассира.

– До Вожеги один.

Билетерша выдала мне долгожданный проездной, и я пошла к электричке. Шандор дотащил сумку до места и помог забраться в вагон. Как только он отошёл, я на всякий случай проверила – всё ли на месте. Всё лежало на своих местах. «Фу-у-у, не обманул», – выдохнула я с облегчением. Поезд тронулся, и Варя снова уснула на моих руках. Я сидела у окна и смотрела на людей, которые ехали со мной в вагоне. Справа от меня была бабулька в красной шляпке и красном пальто. В руках она держала маленькую сумку, из которой все время что-то выпадало: то очки, то кошелёк. Она копалась в своей кошелочке и не могла найти, по-видимому, чего-то очень важного. Заиграла музыка и она оживилась, на её лице появилась улыбка. Точно! Она искала мобильный телефон. «Вот же он!» – пробубнила старушка, доставая из сумки красный мобильник. «Ну и модница», – подумала я, и сама того не замечая, улыбнулась этой странноватой бабуле.

«Алё», – сказала она в трубку. «Да. Еду. Во втором вагоне. У окна сижу. На какой станции ты войдешь? Семигородняя? А это где? Что? Всё равно не знаю? Ну да… ну да», – смеясь, бубнила бабулька в красном. «Даже её кто-то ждёт», – пронеслось в моей голове.

Я перекладывала Варю с одной руки на другую и подминала свою сумку под ноги. Девушка напротив сидела в наушниках и слушала музыку. Ботинки на высоком каблуке, тёплая кожаная куртка, мини-юбка, длинные ногти на руках, покрытые фиолетовым глянцевым лаком. Стильная вся такая… Мне даже стало как– то не по себе. Я сидела в коричневой болоньевой куртке, в сапогах, похожих на дутыши, и коричневой шапке. Волосы растрепались и вылезали из-под головного убора. От Вари мне было очень жарко, и я обливалась потом.