Александр Турбин - Метаморфозы: тень

• Название: Метаморфозы: тень
• Автор: Александр Турбин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Вот и все. История закончена. Пианиста расстреливать уже поздно. Было интересно шагать к развязке вместе с вами, постоянными читателями. Спасибо за компанию…

---

— Там нет города, только развалины, что охраняют ничтожные. Много лун назад там шла большая битва, Таррен. Много воинов ушли к демонам ночи, плохо ушли, обгорелые кости до сих пор лежат вдоль дороги.

— Шарги?

Таррен-Па знал ответ на этот вопрос, но удостовериться было не лишним, вот только разведчик молча развел руками. Кости не умеют разговаривать.

— Что стены?

— Нет там стен, Таррен, сплошные руины. Если бы нам воинов побольше, взяли бы еще до утра.

— Часовые? — это баши подал голос, оценивая шансы на случай схватки. Сделка сделкой, но к бою надо быть готовым всегда — недобросовестный партнер зачастую опаснее честного врага. За это Таррен и платил своему начальнику охраны двойную плату на протяжении многих лет. За постоянную готовность, а не за преданность. У преданности не бывает цены.

— Много, — ответил разведчик, сорвавшись на хрип. — Но слепые, как землеройки на солнце. Ничего не видят, не слышат. Не солдаты — ничтожные. Дай приказ, и я тебе пару потолковать приведу.

Мысль была заманчивой. Взять пленника и выпытать все, что могло оказаться ценным, получив за один раз ответы на все вопросы. Кто правит в городе? И главное, как все-таки были повержены непобедимые шарги? Клан Заката, рыжие бестии, не знающие страха и жалости. Двигаться вперед, туда, где полегли намного более сильные и достойные, вслепую не хотелось…

— Мне не нужна пара, приведи одного. Тихо. И получишь за сегодня тройное жалование. Запомнил? — Таррен-Па внимательно смотрел на пожилого Тхонга в маскировочной раскраске. — Главное — тихо. Справишься?

Он знал этого разведчика давно — опытный и умелый, этого достаточно.

— Справлюсь, Таррен, — Рорка ответил спокойно, не сомневаясь в успехе. — Там нечего справляться. Там бабы на стенах.

И ухмыльнувшись, скрылся в ночи, не обратив внимания на изумленное выражение на лице Таррена…

…

— Отец, мне кажется, что мы воюем не с врагом, а с Кланом Теней. Они совсем зарвались. Окопались под стенами, окружили себя союзниками и рабами и забыли о мести.

Сегодня барабаны молчали, потому что врагу нужно было напомнить вкус тишины, дать прочувствовать его, насладиться, чтобы назавтра безжалостно забрать, — пусть северяне вспомнят, что потеряли. А сейчас даже тугая ткань полога шатра, хлопающая на ветру, перекрывала шум лагеря, отбивая рваный ритм так, будто кто-то хлопал в ладоши. Мер То смотрел на горящий в очаге огонь, всматривался в серый дым, клубами расползающийся вокруг, и вдыхал расширенными ноздрями запахи горящих можжевеловых веток и плавящейся смолы.

— Тени ходили на штурм, сын, трижды. Они уже положили под стенами города несколько тысяч воинов. Косорукий не любит рисковать, но он не трус.

— Не трус? Тогда почему он отказывается от нашего плана? Он не хочет славы?

В который раз совет Вождей собирался только ради того, чтобы поспорить и переругаться. В этот раз Мер То также не пошел на него сам, отправив вместо Шео Ма сына — он знал, что договориться не получится.

— Он отказывается, потому что план предложил я. Тени не пойдут за воинами Заката, потому что считают, будто уже выросли из детских штанов. Не забывай, их больше. А если считать его лизоблюдов, то больше намного, это придает ему спеси.

— Что мы будем делать, отец? Нам не взять крепость одним, а то, что предлагают Тени, — глупость и самоубийство.

Штурм могучих стен в лоб, что может быть глупее? Косорукий не дурак, он сам должен был понимать, что это безумие. Мер То хмуро покачал головой.

— Он не собирается заваливать телами город, это предложение — всего лишь кость, которую он мне бросил.

Шин То Карраш-го упрямо сжал губы и, не выдержав, поднялся с уложенного возле очага настила.

— Как мы можем такое терпеть, отец?

— А мы и не будем терпеть, сын. У Бабочки Востока два крыла, и каждое из них — достойная награда. Мы не можем взять весь город, но самую укрепленную часть разрушить нам по силам. А потом… Твои разведчики доносили, что путь дальше на запад свободен? Значит, мы пойдем туда, оставив огрызок Куарана Теням. Пусть Косорукий берет его как захочет и сам управляет войсками. У нас будет иная цель.

Сын остановил свое нервное кружение по пространству шатра, развернулся к Мер То и, выждав паузу, спросил:

— Но это опасно. Если Косорукого разобьют, у нас за спиной останутся большие силы врага. Мы не сможем вернуться, отец.

— Если, сын. Только если.

Полог шатра поднялся, пропуская высокую фигуру Орео Хо. Рукав черной куртки был в крови.

— Царапина, Вождь. Мне передали, что ты меня звал?

Мер То медленно поднялся на ноги.

— Я разве спрашивал тебя о здоровье? Ты воин, а я не твоя сиделка, чтобы слушать о порезах и царапинах.

Вечно довольный, развязный и неуступчивый тысячник опустил голову.

— Прости, Вождь.

— Выйди вон и смени часового перед входом в шатер. Будешь стоять до ночи и охранять покой своего Вождя. А потом зайдешь, если я позову. А если забуду позвать, будешь стоять и ночь. Ты стал слишком часто забываться, воин.

Орео Хо поклонился и тихо вышел, оставив после себя запах морозной свежести с легкой примесью крови.

— Понимаешь, сын. Тени до сих пор думают, что север — барсук, спрятавшийся в нору, и нужно только выманить его наружу. Это не так. Север — это медведь, спящий у себя в берлоге. У него могучие плечи, страшные когти, крушащие все зубы. Взбешенный медведь сильнее и опаснее льва, которым мнит себя Вождь Теней. Косорукий стоит перед оскаленной пастью этого зверя и пытается отрубить ему голову — пусть. Мы попробуем найти брюхо. У медведя оно такое же мягкое, как и у льва, и точно находится не здесь.

— А где? На Западе?

— Ты сказал это сам, Шин То. На западе.

…

Раненый человек стоял на коленях над скрюченным телом Рорка и пытался вырвать, выкрутить что-то из рук мертвеца. Суетился, всхлипывал, но застывшие пальцы трупа цепко держали свою добычу.

Геррик подошел сзади, рукой хлопнул по плечу солдата и жестом приказал подниматься. Он не любил мародеров, к тому же давно прошли те дикие времена, когда добычу делили по принципу — кто взял, тот и владеет. Сейчас брать мог кто угодно, а владеть — только Мастер битвы. Владеть, а еще распоряжаться и делить захваченное имущество согласно заслугам и проявленным достоинствам. В идеале, конечно. Вот только наказывать раненого Геррик тоже не видел смысла. Во-первых, судя по дыре в боку, жить человеку тоже оставалось не так долго. Так что, там, куда собирался уходить несчастный, мечи да драгоценности не особо в чести. Ну, а во-вторых…

Геррик обвел взглядом широкую развилку двух давно заброшенных дорог: тракта к разрушенному столетия назад Беллору и дороги, убегающей пугливой змейкой к обугленным стенам Валенхарра. Забытые тропы к городам-призракам. Вокруг лежали мертвецы. Победа оказалось легкой, будничной и попросту скучной. Она встала в очередь за ворохом таких же непримечательных побед, которые сотрутся из памяти быстрее, чем лицо этого солдата. Все главные силы врага — на севере, а вокруг только запорошенная степь и редкие отряды Рорка, встречающие войска Геррика не с жаждой мести, а с удивлением. Вот и этот мертвец, что зажал в руках меч, так приглянувшийся молодому солдату, выглядел не свирепым, а удивленным. Не страшным — смешным.

— Зачем тебе сейчас железо, человек?

Солдат, так и не поднявшийся с земли, всхлипывая и размазывая слезы по грязным щекам, сбивчиво ответил:

— Это мой клинок, Высший, мне его папаня на войну дал. Как я теперь обратно вернусь, без меча?

— Никак, — равнодушно ответил Геррик. — Ты вообще не вернешься.

И, переступив через тело Рорка, шагнул вперед. Громкий хруст заставил советника развернуться. Это Эенель, его капитан и полководец, усмехаясь, отсек руку трупа у локтя, бросив человеку.

— Забирай свое наследство. Только когда к «папане» своему понесешь, второй рукой внутренности придерживай, чтобы не выпали. Или ты без них дойти хочешь?

Шутник он, оказывается.

— Прошу меня извинить, барр Геррик, за то, что отвлекаю, но дело может быть срочным. Карающий Энгелара пропал. Во время боя был впереди, а потом исчез.

— Трупы осмотрели?

Это был бы удобный выход из положения, очень удобный. Жаль только, Эенель закачал головой.

— Нет его среди трупов. И человека, которого мы в Валенхарре взяли, тоже нет. Я думаю, Ллакур увел его с собой.

Геррик кивнул. Это было ожидаемо. Нежелательно, но вполне очевидно. Ллакур, потерявший своих друзей, не мог идти с отрядом вечно. Можно было, конечно, прирезать его ночью… Каким бы великим воином он бы ни был — нет таких воинов, что выстоят в одиночку против тысяч. Можно было, и даже хотелось, вот только проку с такого шага — ноль. Незаметно убить уже пытались — тщетно. А заметно убивать… Глаза всем не заштопаешь, а Итлана и спросить может. Нет, пусть бежит, пусть говорит, что вздумается, — сейчас не важно. Доказательств у него нет, а домыслы, они и в устах Карающих все равно остаются домыслами. Так что, пусть.