Анастасия Слугина - Над нами общее небо

• Название: Над нами общее небо
• Автор: Анастасия Слугина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

Сердце бьется, разум пылает, губы просят руки, дрожат, глаза видят. Музыка души режет слух, отдаваясь болью в сознании. Закрой веки, выровняй пульс, проглоти колючий комок и иди. Иди вперед и не оборачивайся назад. Оставь позади, обиду и чувства, которые душат. Впереди ярким восходом брезжит новая жизнь, полная свершений. Отдайся во власть настоящего, забудь дорогу в старый сад, там больше не цветут цветы твоей прошлой любви, там лишь острые шипы памяти, которые впиваются в только что затянувшуюся плоть сердца. Вдох, выдох. Шаг, другой, и ты уже чувствуешь мягкость бархатистого ковра надежды. На синем небе нарисуй счастье для себя, для него, позволь радуге его позолотить. Небо – источник счастья, и блеск, и звенящий поток весенних звуков, яркий наряд весенних красок, воссозданный волшебной властью художника, переполняющий замирающее от восторженного умиления сердце, толпой блестящих образов и странных воспоминаний, близких, милых, затерянных в суровой житейской суете.      Есть люди, которые приходят в нашу жизнь для того, чтобы раскрыть наше сердце. Ещё больше. Они врываются в нужное время, словно свежий ветер, взрывая весь мир вокруг тебя, оставляя нетронутым лишь небо, твое счастливое небо. У каждой женщины есть свой мужчина. Она встречает его в лицах разных людей, вне возраста и географических границ до тех пор, пока в этом интригующем процессе она не найдет своего единственного и неповторимого. В этом движении она раскрывает суть своих желаний. Да, будут те, кто предадут и сделают больно, но потом все это, что воспитывало ее как женщину, исчезнет навсегда. Одного мига достаточно, чтобы в душах разгорелся пожар. Тот священный огонь, который способен спасти. Или сжечь. Оставить от сердца только пепел. Либо освещать его изнутри и греть в холода. Нельзя любить чуть-чуть, в полсилы. В любви нет полумер. Найти, чтобы потерять. Потерять, чтобы обрести. И снова поверить в хрустальную сказку. Увидеть в глазах изумрудную ласку, едва пригубив губ родных колдовство и искренне веря в чудеса. 

---

      - Ты отвергаешь меня только из-за нее?

      - Джон, почему ты лишаешь ее того счастья, которое просишь у меня? - он сел на стул и уверенно ответил.

      - Потому, что я не люблю ее. Потому, что нас ничего не объединяет, потому, что она замужем за моим лучшим другом, потому, что это не мой ребенок. Я не лишаю ее счастья, поверь мне, она очень счастлива и благодарна мне за то, что я, оттолкнув ее от себя, сам того не зная, подтолкнул ее к Марку, - он встал и прошел к окну, давая ей возможность понять смысл сказанных им слов. Она лежала, не имея ни малейшей возможности пошевелиться от боли внутри, как физической, так и душевной. В мозгу что-то ярко вспыхнуло, то ли от просветления, то ли от боли, пронизывающей все части тела. Злость на саму себя начала зарождаться где-то глубоко внутри, злость на Джона за то, что он так долго мучил ее. От своего бессилия она не знала, что сказать и что предпринять, гнев закипал все сильней, и она, схватив пустой стакан с тумбочки, запустила в Джона, который, как оказалось, ожидал подобной реакции и легко увернулся. Она громко выругалась.

      - Я ненавижу тебя, убирайся ко всем чертям.

      - Малыш, опять стакан? Ты становишься предсказуемой. Хотелось бы знать, за что же ты меня так неистово ненавидишь? За то, что я вопреки всем твоим ожиданиям не поддался соблазнам, как ты?

      - Нет! - она хотела продолжить, но в палату зашла женщина средних лет, улыбаясь, поприветствовала и представилась детским врачом. 

      - Здравствуйте, - Джон отступил и присел в кресло, внимательно наблюдая за врачом.

      - Валерия, вчера у нас с вами, к сожалению, не было возможности пообщаться, – она открыла папку с бумагами и начала читать. - Двадцать четвертого декабря на тридцать шестой неделе у вас родилась дочь весом два килограмма четыреста пятьдесят грамм и длиной сорок девять сантиметров, в ходе естественных родов возникли осложнения, и врачами было принято решение об экстренном кесаревом сечении. Девочка абсолютно здорова, все жизненные показатели в норме. Дочь к вам переведут сразу, как только вы будете себя лучше чувствовать, и вам перестанут колоть обезболивающие. Вам нужно дать письменное разрешение на ряд прививок.

      - Да, конечно, - женщина протянула ей папку, указывая, где и что нужно писать. Потом, широко улыбнувшись, добавила.

      - Вам будут приносить малышку в течение дня несколько раз.

      - Хорошо. Спасибо.

      - Если возникнут вопросы, обратитесь к медсестре, она вызовет меня. Поздравляю вас с рождением дочери и Рождеством, - Лера понимающе кивнула, женщина вежливо попрощалась и покинула палату. Джон встал, подходя, тихо заговорил.

      - Ты ничего не хочешь мне сказать?

      - Я уже все сказала, что ты еще от меня хочешь?

      - Отец этой девочки - Роберт?

      - Ты сам ответил на свой вопрос, - Она закрыла глаза. Он развернулся и пошел к окну.

      - Лера, я умею считать, - она молчала, не зная, что сказать. - Ты по-прежнему хочешь, чтобы я ушел? - она молчала, копаясь в себе, ища причину для его ухода, но не находила. Он о чем-то думал, перебирая ногами по палате. Подойдя медленно к ней, он приподнял ее голову за подбородок и всмотрелся в глубину ее глаз. После он нежно коснулся ее губ, оставляя на них привкус прощального поцелуя, длительного и сладкого. В уголках его глаз опять сверкнули слезы. Лера отдалась во власть его страстных губ, моля господа дать ей сил, но понимала, что сейчас, она как никогда уязвима. Она любила его и хотела быть для него тем небом, о котором когда-то сама написала. Он резко отстранился и прошептал:

      - Прощай, малыш, над нами общее небо, а значит, я рядом, где бы ты ни была, - он рванулся к двери, и едва коснувшись ручки, почувствовал легкий удар в спину. На этот раз она кинула в него яблоко, лежащее на тумбочке.

      - Почему ты все время в меня что-то кидаешь?

      - Потому, что ты еще больший кретин, чем кажешься. Как ты мог хоть на секунду усомниться во мне? - он перевел на нее удивленный взгляд.

      - Ты была замужем, у тебя двое детей, столько вопиющих фактов на лицо.

      - Да, я была замужем, да, мы жили вместе, но не более того, я никогда не принадлежала ему, то же самое сейчас происходит с Робертом, он влюблён и готов на отчаянные поступки, так же, как и Макс когда-то, - Джон вернулся в центр палаты и внимательно смотрел на говорящую девушку. - Между нами никогда ничего не было, и ты действительно кретин, если так и не понял этого до сих пор. Не понял того, что у меня никогда не было мужчин до тебя и после тебя тоже. Я всегда принадлежала только тебе, никто и никогда, даже на самую малую частичку, не мог занять твоего места. Никто и никогда не касался моего сердца, так как это сделал ты, я подарила тебе себя, подарила тебе все, что у меня было, подарила жизнь... - он быстро преодолел небольшое расстояние и жадно впился в ее губы, нежно перебирая пряди ее волос. Его дыхание сбивалось, руки трепетали, касаясь ее кожи, она оттолкнула его и ойкнула.

      - Джон, не забывай, что у меня в животе дырка, - он широко улыбнулся и поцеловал ее руку.

      - Извини, малыш, я не хотел. Почему ты мне сказала об этом раньше? Почему ты лишила меня возможности видеть, как растет моя дочь? - она сглотнула и ответила.

      - Потому, что мне было семнадцать, ты уехал, не простившись, и я не знала, что мне делать, сначала я пыталась наладить связь с тобой, но безрезультатно. Потом я рассказала обо всем Максу, он сразу же сделал предложение. Я согласилась, потому что другого выхода у меня не было. Именно поэтому Макс скрывал твои письма, он всячески оберегал меня. Моя беременность протекала очень тяжело, была постоянная угроза выкидыша. Чтоб обезопасить меня от лишних нервных потрясений, ему пришлось перехватывать твои письма и отправлять их обратно.

      - А когда вернулся, почему ты так и не сказала?

      - Я хотела до конца решить все вопросы об отъезде, о разводе. Я не знала, как поведет себя Макс, поэтому решила повременить с рассказом. Тем более, фактически, ее отцом является он. О второй беременности я узнала от Макса.

      - Это как?

      - После концерта, ночью, мне приснился сон, в котором я разговаривала с ним, и он мне сказал, что пришло время его отпустить, о том, что мои слезы о нем могут повредить новой зародившейся жизни. Я сначала не придала этому значения, но, вернувшись домой, я пересмотрела свою точку зрения. Я навестила мужа на кладбище, и мне правда стало легче, мои слезы высохли сами собой, а через пару недель подтвердились его слова и о беременности. Мое душевное состояние было еще не совсем стабильным, и я решила повременить, не делала никаких попыток сообщить тебе. И если бы не вчерашняя неожиданная встреча, я думаю, ты бы так и не узнал о том, что у тебя есть две дочки. Все это время ты был неотъемлемой частью моей жизни, но я так сильно желала тебе счастья, что молила бога каждый день ослабить твои чувства ко мне. Я искренне надеялась на то, что у вас с Амандой все-таки будет семья. Она действительно идеальный вариант звездной жены. Я очень хотела, чтобы ты забыл обо мне, как о страшном сне из твоего прошлого. И это все так прочно засело в моей голове, что дало ростки. Еще вчера я была уверена в том, что стала для тебя хорошим и светлым воспоминанием. Не всегда любящие люди остаются вместе, у красивых сказок бывает конец не по традициям жанра.

      - А сегодня? - он смотрел на нее любящими глазами и понимал, что обрёл в это рождественское утро новую жизнь. Жизнь, в которой его девочка рядом, жизнь, в которой он стал отцом самых красивых дочерей. Жизнь, которая наполнена счастьем, которого он добивался почти три года. И почему-то именно сейчас он смог вздохнуть полной грудью и перестать догонять Леру, сейчас он был уверен в том, что больше она никуда не побежит. Кусочки пазла сошлись, и теперь картина их жизни была целой.