Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона

• Название: Сын епископа. Милость Келсона
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: «Северо-Запад Пресс»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008563-Х (ООО «Издательство АСТ»), 5-93699-002-5 («Северо-Запад Пресс»)

«Хроники Дерини». Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фона жанра «литературной легенды».

«Хроники Деринн». Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и опаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Деринн» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиным и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дернин»!

---

— Прости, сынок, — пробормотал он, почувствовав, что темень начинает заволакивать сознание мальчика, и Дугал прекратил извиваться. — Но я тебе сказал: не мытьем так катаньем, ты пойдешь со мной. У меня нет времени нежничать. Ага, вот так, — закончил он, когда тот обмяк у него в руках.

Он почувствовал покалывание под ногами: Портал… Опять выпрямился и переместил руки, крепко обхватив Дугала. Вдохнув поглубже и закрыв глаза, он представил себе мысленно место назначения и раскрыл разум силовым потокам, связывающим оба места, после чего подался вперед, сдвигая равновесие. И вот уже он стоит неведомо где, в кромешной тьме, с тяжелым и бесчувственным Дугалом на руках…

Он осторожно пошарил в углу, ища штырь, отворяющий выход, не смог разыскать на ощупь, щелкнул пальцами, вызвав огонь, весь в нетерпении… и наконец в зеленоватом свете разглядел штырь — оказывается, он искал не в том углу. Надавил. Прилегающая стена повернулась вокруг своей оси с негромким шорохом, отступил также тяжелый цветной ковер, за которым скрывалась дверь.

Покой за дверью был пустынен. Мягкий дневной свет лился сквозь мелкие янтарные стеклышки окна справа от них. У стены по левую руку бросался в глаза очаг, каменный пол перед которым покрывал толстый ковер. Здесь Морган и уложил бесчувственного Дугала, уложив его голову, как на подушку, на свой свернутый плащ. Несколько негромких слов затворили дверь в комнату Портала и воспламенили факелы, установленные на стенных подставках. И только тут, спохватившись, уже стоя на коленях подле мальчика, Морган погасил зеленый огонек, паривший у его плеча; не стоит еще больше пугать Дугала, когда придет в себя.

И без этого было достаточно переживаний. Даже сейчас, пока Дугал лежал без сознания, извержение, разразившееся в соборе, продолжалось — выброс за выбросом — вокруг вплотную сомкнутых щитов. Кроме того, у юного горца вновь заныли старые раны, из-за того, как не слишком бережно Моргану пришлось обойтись с ним в ризнице собора. Впрочем, это как раз было для Дерини поправимо….

— Поглядим-ка, могу ли я исцелить в обход щитов, — пробормотал он, проворно развязывая тесемки на верхней и нижней рубахе мальчика.

Разбитую грудь охватывала широкая повязка, но если Морган станет возиться и снимать ее, Дугал может прийти в сознание до того, как он закончит. Неважно. Можно и так. Положив ладони на грудь Дугала выше и ниже витков- сероватого полотна, так что они стали вздыматься и падать в такт слабому дыханию мальчика, Морган скользнул кончиками пальцев как можно дальше под повязку с обоих краев, и потянулся мыслью к сознанию Дугала, оценивая ущерб, закрыв при этом глаза и сделав долгий медленный выдох. На этом уровне щиты Дугала делу не мешали — они ощущались, как нечто досадное и отвлекающее, но не более того. Без дальнейших колебаний Морган вошел в Целительский транс, что с каждым разом оказывалось для него все проще и привычнее за эти три года, и принялся, сосредоточив энергию в кончиках пальцев, мысленно исследовать тело больного.

Ущерб был невелик. Лечение отнимет у него немного целительной мощи, ибо самой жизни ничто не угрожает. Морган мягко начал движение, связывая разорванные хрящи и мышцы, сращивая кости, оживляя течение богатой и чистой крови, чтобы размыла кровоподтеки не только на груди Дугала, но и по всему телу. Он ощущал происходящее с мальчиком как пощипывание в собственной плоти и как эхо, проникавшее в отдаленные закоулки его сознания, пробуждавшее такой прилив радости, что доходило почти до боли. И тут промелькнул беглый, но знакомый образ: незримые руки, возложенные на его собственные — прикосновение Камбера, как он начал думать.

Затем поток стал замедляться, и он открыл глаза, чувствуя некоторое головокружение, пока не вспомнил, что нужно несколько раз глубоко вздохнуть; порой он забывал, как следует дышать, когда находился в исцеляющем трансе.

Он заморгал и вернулся в обычное состояние, сделав еще один глубокий вдох, затем начал медленно разматывать повязку, охватывавшую грудь мальчика. Когда он осторожно приподнял Дугала в полусидячее положение, подставив под его спину колено, чтобы удобнее было разматывать повязку, веки Дугала затрепетали, и он застонал.

— Ничего страшного, мой юный друг, — пробормотал Морган, обнимая мальчика одной рукой и продолжая одновременно разматывать повязку. — Через несколько секунд ты почувствуешь себя превосходно. Прости, что пришлось забрать тебя оттуда подобным образом, но оставалось либо это, либо ударить тебя. А мне казалось, что тебя уже достаточно лупили в последнее время. И было очевидно, что я не смогу воспользоваться средством, которое применил к брату Джерому.

— К брату Джерому, — заплетающимся языком. — Что ты с ним… Э, а что ты делаешь?

— Снимаю твою повязку.

— Но…

— Да не нужна она тебе больше, — уверил его Морган, вытягивая из под рубашки Дугала последний виток и откидываясь на пятки. Он начал сматывать полотняную ленту в плотный сверток; между тем, стало заметно, что Дугал уже способен сидеть без поддержки.

Дугал замигал и обалдело уставился на свою грудь под рубашкой, осторожно касаясь кончиками пальцев недавно поврежденных ребер, затем задрожал, вновь подняв взгляд, лицо его было неподвижным и недоверчивым.

— Ты меня… Ты меня вылечил? — прошептал он.

Морган закончил сматывать повязку, и бросил ее в кресло позади себя, не отводя взгляд от Дугала.

— Да. А ты бы предпочел, чтобы я предоставил тебе и дальше мучиться?

На миг на лице Дугала отразилось смятение, его давние страхи боролись с пробуждающимся любопытством, а затем мальчик осторожно улегся на свернутый плащ Моргана и умышленно перевел взгляд на очаг.

— Ты применил ко мне свое колдовство, верно? И к этому монаху.

— К брату Джерому? — Морган пожал плечами. — Не знаю, впрямь ли это называется колдовством. Это — одна из вещей, которые я умею творить как Дерини, но… — он опять пожал плечами и уклончиво улыбнулся. — Что до Целительства, не думаю, что это колдовство. Но, полагаю, тебе бы пришлось ко мне здорово приставать, чтобы я смог точно определить, что это такое, на мой взгляд. Насколько удалось понять нам с Дунканом, это редкий дар даже среди Дерини. И мы не обнаружили никого из не-Дерини, кто владел бы им… если не считать человека по имени Варин де Грей. А он думает, что его дар исходит от Бога. Возможно, и так. Возможно, это источник и нашей целительной силы.

— И только поэтому ты утверждаешь, что это не колдовство? — спросил Дугал. — Потому что кое-кто, хоть он и не Дерини, тоже это может?

Морган наклонил голову вбок и хитро улыбнулся.

— Не знаю, я как-то до сих пор особо об этом не думал. Я считаю большую часть того, что у меня получается, своим даром. И все. А колдовство, в основном… О, это нечто вроде того, что делала Кариеса, чтобы погубить короля Бриона, или что делал Вснцит Торентский. Уверен, до тебя какая-то молва об этом докатилась.

— Но то были дурные дела, — возразил Дугал. — Значит, ты говоришь, что если эта сила применяется на благо, она — дар, а если во зло — то колдовство?

Морган не мог не усмехнуться в ответ на это нехитрое суждение.

— Полагаю, я мог бы сказать, что именно это и имел в виду, — признал он, усаживаясь на ковре поудобнее и разгибая уставшие колени. — Полагаю, что скорее всего меня задел твой отрицательный взгляд на магию… Тот отрицательный взгляд, который присущ большинству людей. А магия просто имеет отношение к обузданию силы, которая для большинства людей недостижима. А сама эта сила… Попытаюсь объяснить тебе иначе. Сила существует. Верно?

— Конечно.

— Думаю, ты признаешь, что существует много видов этой силы… Что она может сходить из многих источников. Да?

Дугал кивнул.

— Хорошо. Давай возьмем один из примеров: огонь, — продолжал Морган, быстро потерев ладони одну о другую и протянув их к холодному очагу, одновременно оглянувшись на Дугала. — Огонь можно использовать для многих благих целей. Он может давать нам свет, как факелы на стенах, — и неопределенно мотнул подбородком. — И может согреть дом. — Усилие ума вызвало из воздуха над приготовленным топливом яркие искры, и топливо занялось. Дугал перебрался в сидячее положение, чтобы лучше видеть.

— Как ты это сделал?

— Думаю, пока что достаточно признать, что я это сделал, — ответил Морган, — и что обеспечивать холодное помещение светом и теплом — это благо. Но огонь может также быть разрушителен, когда выйдет из повиновения или будет обращен на дурные цели. Он может спалить дом… или докрасна раскалить железо, чтобы лишить человека зрения.

Его лицо посуровело, ибо на память ему пришел один знатный Дерини, который полстолетия назад позволил ослепить себя, чтобы выкупить пленных деринийских детей: Барет де Ланей, один из самых почтенных членов Камберианского Совета, того самого Совета, где Моргана и Дункана презирали за то, что они лишь наполовину Дерини, хотя оба «полукровки» умели исцелять.