Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона

• Название: Сын епископа. Милость Келсона
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: «Северо-Запад Пресс»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008563-Х (ООО «Издательство АСТ»), 5-93699-002-5 («Северо-Запад Пресс»)

«Хроники Дерини». Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фона жанра «литературной легенды».

«Хроники Деринн». Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и опаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Деринн» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиным и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дернин»!

---

— Ну, если это говоришь ты — я принимаю как комплимент.

Однако улыбка Келсона быстро растаяла, и его лицо приобрело выражение усталой задумчивости, когда они с Кардиелем отправились обратно к королевскому шатру, где лежал Дункан, и перед входом король попросил Кардиеля еще раз показать ему перстни.

Дункана они нашли в полном сознании, хотя он еще был несколько слаб из-за головной боли — обычного следствия мераши, и из-за большой потери крови, — но в остальном дела обстояли неплохо, и его многочисленные раны должным образом заживали благодаря правильному лечению. Конечно, на плече у него должен был остаться шрам после прижигания раны, и должно было пройти определенное время, чтобы заново отрасли ногти, выдранные клещами Горони, — но пальцы его рук и ног теперь уже выглядели далеко не так ужасно, как это было накануне, а прочие раны и ожоги после применения к Дункану методов лечения Целителей смотрелись так, словно были нанесены не тридцать часов, а тридцать дней назад.

Дункан лежал на походной кровати в шатре короля, его голова опиралась на целую гору подушек, а Дункан кормил его супом, — и Дункан выглядел почти как прежде, разве что был чуть более бледным и осунувшимся, да еще ему не мешало бы побриться, — однако яркий блеск его глаз говорил о возвращающейся силе, а вовсе не о лихорадке.

Оба они, отец и сын, повернулись и посмотрели на вошедших Келсона и Кардиеля, и Дункан весело улыбнулся; а ведь Келсон всего двадцать четыре часа назад боялся, что никогда уже не увидит этой улыбки.

— Добрый день, сир, — сказал Дункан, торопливо проглатывая очередную ложку супа. — Прости, что я не в состоянии встать и приветствовать тебя как полагается, но, боюсь, мои врачи обойдутся со мной куда хуже, чем Горони, если я попытаюсь вылезти из этой кровати.

— Просто потому, что он остался в живых, — с явным неодобрением в голосе сказал Дугал, — он думает, что может прямо сейчас вернуться к исполнению всех своих обязанностей. Келсон, может быть, ты сумеешь ему объяснить, насколько он был близок к смерти, — и может быть, тебе он поверит?

— Да уж, для него же будет лучше, если он поверит, — сказал Келсон, ногой подтаскивая к себе табурет и садясь в ногах постели Дункана, и одновременно кивая Моргану, высунувшемуся из-за занавески в углу. — Это правда. Я там был. И я сомневаюсь, чтобы Аларик в ближайшее время позволил тебе хоть чем-нибудь заниматься и хоть куда-нибудь отправиться. Ведь так, Аларик?

— Не позволю.

— Меня что, бросят здесь? — сказал Дункан, с некоторым опасением глядя по очереди на троих Дерини, окруживших его.

Морган, после того, как все утро занимался лечением Дункана, сумел наконец улучить немного времени для сна, который был ему крайне необходим, и теперь с удовольствием потянулся и уселся на табурет напротив Дугала, мягким жестом взяв Дункана за руку, чтобы проверить его состояние.

— Не беспокойся, здесь тебя никто бросить не собирается. Но несколько дней тебе придется путешествовать на носилках. С такими ногами о верховой езде и думать не приходится.

— Ну чтоб вам всем, до чего же вы любите портить людям жизнь! — рассердился Дункан. — А что вы будете делать, если я откажусь?

— Ну, прежде всего, ты не сможешь отказаться, — весело ухмыльнулся Морган, выпуская руку Дункана. — Ты что, забыл? Ты позволил мне поставить контрольные механизмы, пока мы работали с глубоким лечением. Это было в один из тех немногих моментов, когда ты находился полностью в здравом рассудке. Если я прикажу тебе спать, ты заснешь, и никаких проблем. И на всякий случай оба твои лечащие врача получили такую же власть. Ты не сможешь спорить даже с отцом Лаелом.

После краткого сердитого раздумья Дункан скривил губы и снова откинулся на подушки.

— А где отец Лаел? И как он все это воспринял?

— Он спит, — ответил Морган. — Уснул с небольшой помощью твоего преданного друга. Он, может, и не Дерини, но он может делать весьма многое такое, чего Дерини не могут, в особенности если они по горло накачаны мерашей. И сегодня утром он дал мне возможность воспользоваться его энергией, пока я залечивал твои болячки.

— Слава богу, что он так разумно и просто относится ко всем этим фокусам Дерини, — пробормотал Кардисль. — Я всегда знал, что он хороший человек, иначе я не сделал бы его своим капелланом, но ведь никогда нельзя предсказать, как поведет себя даже лучший из людей при слишком больших нервных перегрузках.

Дугал усмехнулся, предлагая Дункану очередную ложку супа.

— Ну, он блестяще прошел испытание огнем… и я уж точно многому у него научился. Он прирожденный врач. Очень жаль, что он не Дерини. Никогда не отпускай его от себя, архиепископ.

— Хм… да я никогда и не собирался.

— Он, похоже, далее не был особенно потрясен, когда узнал об отце и обо мне, — продолжил Дугал. — Кстати, Келсон, боюсь что нынче утром по всему лагерю уже расползлись слухи.

— И о чем же в лагере говорят? — спросил Дункан.

— Что ты — мой отец.

— О!..

— Надеюсь, ты не будешь слишком сердиться, — сказал Дугал. — Да, конечно, мы договорились держать это в тайне, пока ты не отыщешь доказательства, подтверждающие твои слова, но мне просто пришлось рассказать об этом Кьярду, чтобы он помог мне установить связь с Келсоном… и… ну, боюсь, я еще сболтнул об этом, когда я пытался прорваться к тебе… Я готов был на что угодно, лишь бы успеть остановить Лориса.

— Что ж, я уверен, ты его остановил, — пробормотал Дункан. — И что же он сказал? Что у выродка Дерини — ублюдок сын?

— Ты слышал! Или ты угадал?

Дункан с силой выдохнул воздух сквозь сжатые губы.

— Сомневаюсь, что ты поверишь, но это действительно просто догадка. Но мне бы хотелось, чтобы ничего такого не было сказано. — Он перевел взгляд на Кардиэла, — Ты разочарован, архиепископ?

— Разочарован? Ты что, шутишь?

— Но это же скандал для Церкви — а ей достаточно уже и той неприятности, что я — Дерини.

— Ну, Церковь благополучно переживала скандалы и похуже этого, — ответил Кардиель. — Меня куда больше беспокоит положение молодого Дугала — хотя Кьярд, похоже, совсем не думает о том, что незаконность рождения может повредить Дугалу как вождю Макардри. Но если ты хочешь, чтобы он унаследовал Кассан и Кирни — ну, ради этого стоит постараться.

— Да, понимаю, — прошептал Дункан, едва заметно вздрогнув и закрывая глаза. — Но я не хочу думать об этом прямо сейчас. — Он глубоко вздохнул, — Аларик, мне очень неприятно просить об этом, но я просто не в силах больше изображать из себя героического Дерини. Голова очень болит, последействие мераши еще не кончилось… вы не могли бы ненадолго оставить меня одного?

— Само собой. Тебе в любом случае не следует сейчас переутомляться. Сосредоточься на своем здоровье, а я тебе помогу.

Как только Морган положил руку на лоб Дункана, осторожно прижав большой палец и мизинец к векам епископа, Дункан снова глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул.

— Я буду в полном порядке, если еще немного посплю, — пробормотал Дункан, зевая, — Они уж слишком долго накачивали меня наркотиком, да еще в таких дозах…

Его голос постепенно затих — Морган погрузил его в глубокий безмятежный сон, и еще несколько минут поддерживал контакт, усиливая свое влияние и вливая новую целебную энергию в истощенное тело Дункана.

Наконец он добился удовлетворительного равновесия сил в организме пациента.

— Должно быть, эта мераша — чудовищная штука! — выдохнул Дугал, когда Морган наконец убрал руку со лба спящего Дункана и посмотрел на остальных.

— Это верно, Такова она и есть… тебе ведь никогда не приходилось ее испробовать, да? И никому из вас? — добавил он, глянув на Келсона.

Оба они отрицательно качнули головой, и Морган продолжил:

— Пожалуй, нам нужно заняться этим, возможно, как-нибудь зимой, когда мы будем уже в Ремуте. Прежде всего, вам следует знать, что это такое. В известных пределах можно бороться с ее воздействием, тут существуют разные способы, — но только если будете хорошо знать, что делать… однако вы не узнаете, пока не испытаете ее действия на себе. Я, честно говоря, подозреваю, что именно мераша помогла Дункану выдержать то, что делали с ним Лорис и Горони.

— Наверное, тут есть определенный смысл, — пробормотал Дугал, — хотя я пока что не могу понять логики твоих рассуждений. Что, ощущения от мераши хуже, чем если бы мои защитные поля пытался пробить кто-то, кроме моего отца?

— Намного хуже, — ответил Морган.

— Ну, тогда нечего и удивляться, что Дункан так плохо себя чувствует, — сказал Келсон. — Как он на самом деле, Аларик?