Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона

• Название: Сын епископа. Милость Келсона
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: «Северо-Запад Пресс»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008563-Х (ООО «Издательство АСТ»), 5-93699-002-5 («Северо-Запад Пресс»)

«Хроники Дерини». Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фона жанра «литературной легенды».

«Хроники Деринн». Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и опаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Деринн» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиным и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дернин»!

---

— Взять вон того! — проревел Нигель, увидев, что один из нападавших на него тайком содрал с себя монашескую рясу и пристроился в хвост группы законопослушных купцов, удиравших из зала, рассчитывая в общей суматохе сойти за одного из них.

Но даже если среди отряда убийц и были Дерини, как того опасался Нигель, они не решились выдать себя и не стали нападать или защищаться при помощи своих особых сил. Возможно, увидев, что намеченная ими жертва оказалась не так уж не готова к атаке, как они рассчитывали, они решили придержать свою энергию в запасе, на тот случай, если придется использовать ее при отступлении, — поскольку первая атака уже явно провалилась.

— Всем бросить оружие и стоять на месте! — во все горло закричал Нигель, прижимая к груди Лайема. — Лучники, я считаю до трех! Если на счет «три» вы увидите кого-то с оружием в руках и не замершего, и если вы не знаете точно, что это наш человек, — стреляйте! Один… два…

Мечи и кинжалы загрохотали по полу задолго до того, как Нигель выкрикнул «три», но далеко не все нападавшие оказались готовы признать поражение. И тогда пролился дождь стрел, и несколько секунд в зале только и было слышно, как звенит спускаемая тетива одного, другого, третьего лука… и как глухо ударяются в плоть наконечники стрел, да еще затихающий шум борьбы, перемежаемый криками боли, — лучники методически отстреливали тех, кто не желал сдаваться. Пятеро из отряда «монахов» свалились на пол, обливаясь кровью. Еще двоих врагов лучники не могли достать своими стрелами, так как на них насели целые толпы защитников замка, — но этих уже прижали к полу и связали. Заодно был ранен (но не слишком серьезно) один ни в чем не повинный свидетель схватки, который в панике не придумал ничего лучшего, как броситься бежать в тот момент, когда лучники открыли стрельбу.

Очнувшийся Лайем вопил во все горло, истерически бился, рыдал и икал, пока Риченда, по сигналу Нигеля, не подошла и не взяла его на руки, развеивая его страх, — и наконец уговорила его выпить легкое успокоительное лекарство, приготовленное ею заранее как раз на такой случай. Росана взяла на себя задачу уложить мальчика в постель и оставаться с ним, пока он не успокоится окончательно и не уснет.

Вскоре Конал и Сэйр уже взяли под охрану всех, кого не знали в лицо они сами или Нигель; таких оказалось семнадцать человек, по первому подсчету Конала. Из них девять определенно были замешаны в попытку убийства регента, и пять из этих девятерых были ранены. Из оставшихся восьми Сэйр указал еще двоих, не бросивших оружие во время схватки; и относительно шести остальных пока никто не мог сказать, то ли они виновны, то ли невинны, и с ними предстояло разобраться более тонкими средствами.

Когда люди Нигеля разоружили и связали пленников, и выставили из зала всех, кто там не был нужен в данный момент, и когда поспешно явились врачи, чтобы обработать и перевязать все имевшиеся в наличии раны, — епископ Арилан тоже проскользнул в зал, не узнанный посторонними, поскольку он был одет в простую черную сутану, как рядовой священник. Чтобы предупредить любой фокус, который могли бы выкинуть какие-либо неопознанные Дерини, окажись они в числе пленных, Арилан принес кувшинчик мази, подобной той, которую он использовал в ритуале с Нигелем не так уж много дней назад, — хотя не он сам, а простой человек Сэйр Трэгернский, которому Арилан наскоро объяснил, что нужно делать, подошел к пленным и нанес по капле мази на основание горла каждого из них.

— Она содержит в себе мерашу, — пояснил епископ Дерини Нигелю, в то время как Риченда шла следом за Сэйром, чтобы видеть реакцию каждого из получивших свою порцию мази. — Не слишком большую дозу, но достаточную, чтобы нарушить функционирование сил Дерини, и настолько, что даже тренированный маг не сможет по-настоящему сопротивляться прочтению его мыслей. А для обычных людей это просто что-то вроде снотворного.

— Это мне следовало позаботиться об этом, — проворчал Нигель, понимающе кивая. — Ну, а что будет дальше? Полагаю, мы всех их допросим?

— Не слишком приятная перспектива, но это, конечно же, придется сделать, — согласился Арилан. — Но вам незачем принимать в этом участие, если вы сами не хотите. Риченда предложила объединить усилия, на тот случай, если на чей-то ум наложен запрет говорить с Дерини, чтобы… э-э… не могли быть использованы особые методы Дерини. Тут-то я и приду на помощь. Они не знают, кто я. С невиновными, конечно, мы разберемся быстро, их нетрудно будет отделить. Да и выявить преступных обычных людей несложно. Вы предпочтете просто наблюдать?

— Нет, это как раз то самое, что не раз делал при мне Келсон, — негромко произнес Нигель, и по его голосу было ясно, что принц слегка нервничает. — Мне необходимо получить как можно больше сведений прямо из первых рук, если, конечно, я сумею справиться с этим должным образом. Нет смысла нести на себе ту ответственность, какую на меня возложили, если не попользоваться иной раз и выгодами своего положения, не так ли? А вам не кажется, что и Джехана может изъявить желание присутствовать?

Но как раз в то мгновение, когда он бросил мимолетный взгляд на дверь, из-за которой в течение последних нескольких минут осторожно присматривалась к событиям Джехана, королева исчезла из поля зрения. Риченда, как раз вместе с Сэйром вернувшаяся от пленников, слышала его последние слова и едва заметно улыбнулась.

— Стыдись, Нигель! Ты же знаешь, она еще не готова к этому. Однако дело может оказаться довольно интересным. Некоторые из наших пленников проявляют отчетливые признаки дезориентации.

— Это как раз то, чего нам не хватало тут, в Ремуте, — фыркнув, сказал Нигель. — Еще несколько штук Дерини. А, Конал, вот что… я попрошу тебя поставить охрану на всех дверях зала. Чтобы никто не вошел и не вышел без моего ведома.

— Да, сир.

— И еще, Сэйр… пленников нужно будет подводить к нам по одному.

— Слушаюсь.

Когда его сын и Сэйр отправились выполнять полученные приказания, Нигель добавил:

— Мне бы очень хотелось, чтобы Келсон был сейчас здесь. И Морган, и Дункан.

* * *

А Дункан в этот момент был бы рад очутиться где угодно, только не там, где он находился на самом деле. Вокруг него бушевало сражение, и его воины падали один за другим, сраженные мечами меарцев, и одетый в белые латы эскадрон смерти Лориса неумолимо пробивался все ближе и ближе к Дункану, и вся чудовищность его ошибки становилась все более и более очевидной. При небольшой удаче его армия Кассана могла избежать немедленной стычки и сразиться более успешно в другой день, но он сам этого уже не мог. И его смерть даже не принесет никакой пользы королю. Армия Сикарда оказалась намного, намного больше, чем они могли осмелиться вообразить, — и Келсон может так и не узнать об этом, пока не будет уже слишком поздно.

Боевой топор со свистом понесся к его голове, и он сумел отбить его мечом, — однако удар был настолько силен, что его рука на мгновение онемела, а он сам покачнулся в седле, давно уже скользком от крови его раненной лошади, медленно умиравшей под ним. Один из его солдат прикончил человека с топором, пока Дункан приходил в себя, — но его лошадь прийти в себя уже не могла. Солдат Маклайна держался рядом, чтобы Дункан мог перебраться на его коня и сесть позади него, но ситуация становилась все хуже с каждой минутой. Он почувствовал тревогу Дугала, она прорвалась к нему сквозь море чувств сражающихся, и на мгновение ударился в панику, не видя нигде Дункана верхом на его таком заметном сером коне, — но все равно Дункан ничего не мог сделать для сына… и в это время Дугал взмахнул мечом, стараясь, чтобы отец увидел, что он еще жив.

Но хотя для самого Дункана было слишком поздно пытаться что-либо предпринять, все же, возможно, у Дугала еще оставался шанс, и его следовало использовать. Если бы Дугалу каким-то образом удалось уйти из схватки, может быть, он смог бы предупредить Келсона. Конечно, тут приходилось отчаянно рисковать, и безусловно Дункан только ухудшит свое положение, если отвлечется от непосредственного момента битвы… но по крайней мере Дугалу, пожалуй, не придется понапрасну терять свою жизнь.

Дункан никогда не использовал свою особую силу для убийства, и он не собирался делать этого сейчас, однако у него не было сомнений в том, что он вправе использовать ее для необходимого ему отвлекающего маневра, — ведь Дугал не станет повиноваться ему, если не поймет в точности, что именно задумал Дункан.

Человек, сидевший перед Дунканом, принял на себя смертельный удар, предназначенный для герцога, и, падая с коня, увлек Дункана за собой, — но Дункан совершенно не думал о нем, когда вскочил на ноги, по-прежнему держа в руке меч, и полностью собрал все силы, сосредоточившись на одном, на последнем рискованном деле. То, что он задумал, должно было слишком истощить его; но он все равно не мог вырваться из долины Дорна, так что это едва ли имело значение, — лишь бы Дугал сумел уйти и предупредить Келсона.