Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона

• Название: Сын епископа. Милость Келсона
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: «Северо-Запад Пресс»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008563-Х (ООО «Издательство АСТ»), 5-93699-002-5 («Северо-Запад Пресс»)

«Хроники Дерини». Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фона жанра «литературной легенды».

«Хроники Деринн». Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренно-изысканных придворных интриг, жестоких и опаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Деринн» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиным и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дернин»!

---

Дункан и Меара. Внезапно Морган выпрямился в кресле, вспомнив, как они с Дунканом наблюдали беседу между Джедаилом и старым Креодой. Они предположили, что Джедаил закидывает удочки насчет вожделенного диоцеза. И теперь Моргану пришло в голову нечто, косвенно связанное с желанным для Джедаила постом, но такое, мысль о чем еще больше пробирала холодом.

— Нет, речь не об епископстве. Во всяком случае, не напрямую, — тихо произнес он, воскрешая в памяти для надежности генеалогическое дерево. — Но Дункан — герцог Кассан и граф Кирни. То есть, почти суверенный властитель на своих землях. А земли-то эти не всегда назывались по-нынешнему.

Темно-фиалковые глаза Арилана засветились внезапным пониманием.

— Другая половина древней Меары, — сказал он, кивая. — А что, это послужило бы мощным основанием, если бы кто-то хотел отколоться от прежнего властителя и провозгласить себя независимым государем. Воссоединение двух Меар!

— А у Дункана нет прямого наследника, — добавил Кардиель, уловив, к чему они клонят. — Кто наследует ему по закону, Аларик? Ты? Вы ведь кузены, не так ли?

Морган скорчил рожу.

— Боюсь, у нас недостаточно близкая степень родства… И это скверно не из-за того, что я жажду приобрести больше титулов и земель, но из-за того, что кое-кто, небезопасный для нас, имеет больше прав, чем я. Их, собственно, трое, хотя я до нынешнего часа думал только о двух. Ни у отца Дункана, ни у его деда не было братьев, но у его деда было две сестры. Младшая, моя бабушка по отцу, родила одного сына — моего отца. Однако у старшей тоже родился сын. И он женился на принцессе Анналинде Меарской.

— На двойняшке славной королевы Ройзиан, — прошептал Кардиель. — То есть, старший сын Кэйтрин — наследник Дункана!

Морган кивнул.

— Ител; а за ним его брат Ллюэл. Дочь не считается, хотя, роди она сына, он бы шел в счет, если бы не оказалось наследников у ее братьев. — Он умолк, чтобы увлажнить губы, а между тем оба епископа выжидающе глядели на него. — Итак, вам все еще неясно, кто же третий наследник. — Он вновь помедлил. — У Кэйтрин тоже была сестра, а у этой сестры — сын. И кто же это, если не наш добрый отец Джедаил из Меары?

У Кардиеля недоумевающе отвисла челюсть. Арилан шлепнул раскрытой ладонью по своему креслу и негромко выругался.

— Обратите внимание, я не говорю, что он имеет какое-то отношение к нападению на Дункана, — продолжал Морган. — Я просто указываю, что если бы убийство удалось, Джедаил и его родня, разумеется, выиграли бы. Все, что мы действительно знаем о его устремлениях, — это то, что он страсть как хочет стать епископом Меары. Если бы один из его меарских родичей был герцогом Кассаном и графом Кирни, это им пришлось более чем кстати. Епископу Баллимара ничего не осталось бы, кроме как поддержать кандидата, предпочитаемого его новым герцогом: кузена Лжедаила. А если Джедаил станет епископом, это прибавит его тетушке рычагов для восстановления престола Меары — объединенной Меары, после того, как она умрет, и ее сын получит ее наследство на юге. Действительно, ловко.

— Дьявольски хитро, если вы спросите меня, — пробурчал Кардиель, — не говоря уже о том, что пахнет изменой. Денис, мы ведь наверняка можем что-то сделать. Не стоит ли нам позвать сюда Джедаила и порасспросить его?

Арилан рассмотрел это предложение, рассеянно покачивая взад-вперед свой нагрудный крест на цепочке, затем опустил взгляд.

— На каком основании, Томас? Мы проводили собеседования с этим человеком битую неделю. Если только не считать его самолюбия, он так чист, что буквально сияет. То, что сейчас обрисовал герцог Аларик — только теория — неправдоподобно блистательная, если бы мы были меарцами — но у нас нет доказательств, что такое пришло в голову Джсдаилу.

— А, ну тогда используй свою магию, чтобы установить, что и как! — взорвался Кардиель. — На что она тебе, если ты ее не применяешь?

Арилан кротко вздохнул, готовясь развернуть доводы, которые так часто служили ему, когда он пытался объяснить Кардиелю насчет Дерини.

Морган с трудом подавил зашевелившееся искушение. Ему и прежде приходилось бороться с собой из-за подобных соблазнов, и не всегда успешно.

— В конце концов, это вопрос этики, — произнес вдруг Арилан, словно откликаясь на мысли Моргана. — Я использовал свою силу всю неделю, Томас, чтобы поймать тех кандидатов, которые лгут касательно своей подготовки. И это я мог проделывать незаметно для них, не разоблачая себя как Дерини. — Он улыбнулся. — Кроме того, они подозревали Дункана, что он Дерини, и это заставляло их вести себя честно: они все думали, а не читает ли он их мысли, чего он, конечно, не мог в тех условиях — но они-то не знали.

— Тогда пусть присутствует Дункан, если ты считаешь, что нужна приманка, — не уступил Кардиель. — Или Аларик, поскольку Дункан временно вышел из игры. Уж вдвоем-то вы сможете добраться до истины.

— А если он, действительно, просто набожный человек со священническим честолюбием, но далекий от мирских дел? — спросил Арилан. — Тогда мы наживем еще одного врага для Дерини.

— Тогда, если окажется, что он невиновен, заставь его потом обо всем забыть!

— А здесь мы уже действительно вступаем на зыбкую почву, — откликнулся Арилан. — Предпочтение это одно. Использовать нашу магию, чтобы определить, не лжет ли человек, вполне правомерно, поскольку здесь нет насилия над чужой волей. А вот заставить кого-то сказать правду… Гм. Думаю, здесь требуется больше, чем смутное подозрение, что кто-то может что-то скрывать. Равно как и повелеть ему все забыть. Иногда такие меры оправданы, если речь идет о жизни и смерти, или когда кто-то сам этого хочет, но где проходит граница?

— И ты, выходит, настолько не уверен насчет границы? — заметил Кардиель.

— Разумеется. По меньшей мере, я молю Бога, чтобы мне не узнать искушения перейти ее и злоупотребить своей силой. Но как раз недостойное применение силы определило картину последних двух сотен лет. И Камберианский Совет был образован, чтобы этому воспрепятствовать.

Тут Морган пристально воззрился на него, ибо Арилан тщательно избегал разговоров о загадочном Камберианском Совете последние два года. Его взгляд явно напомнил Арилану, что он коснулся того, о чем лучше не говорить людям, даже таким близким, как Кардиель. Епископ-Дерини умолк, чтобы собраться с мыслями, и покачал головой, положив ладонь на плечо Кардиелю.

— Послушай меня, Томас. Я польщен твоим доверием, но не стоит думать, будто все Дерини — вроде меня, Аларика или Дункана, а не то ты однажды попадешь в беду. Мы всегда вели себя очень осторожно, дабы не совершить ничего, что могло бы тебя слишком напугать, но ты должен признать, что мы не раз и не два заставили тебя побеспокоиться — а ты знаешь нас и доверяешь нам. Подумай о тех, кто не руководствуется строгими правилами, вроде наших. Сколько раз нужно злоупотребить силой, чтобы породить Кариесу? Или Венцита Торентского? Или Междуцарствие? Аларик знает, о чем я говорю. Правда, Аларик?

Морган нехотя согласился, хотя порой щепетильность Арилана казалась ему такой окостенелой, что того гляди — сломается. Но не стоило при Кардиеле возвращаться к старому спору. Конечно, Кардиеля еще требовалось основательно убеждать, но, в конечном счете, он тоже вынужден будет признать, что привлекать Джедаила к допросу преждевременно.

— Думаю, Келсону нужно будет сообщить о случившемся, — упрямо заметил Кардиель. — И не думаю, что это стоит откладывать дня на три-четыре, пока он не вернется. Все было прекрасно, пока мы просто беседовали об Истелине, но теперь…

Здесь хотя бы Морган мог решить вопрос по-деринийски.

— Не вся наша мощь под запретом, ваше преосвященство, — спокойно вставил он. — Возможно, что мне удастся дотянуться до Келсона, когда он будет спать нынче ночью. Для него это будет неожиданностью, но я попытаюсь. — Кардиель радостно кивнул, и Морган продолжал. — Если не выйдет, я отправлюсь в Траншу с утра, после того как осмотрю Дункана… Или вы можете предложить что-то получше, сударь? — осведомился он, покосившись на Арилана.

Епископ-Дерини покачал головой.

— Нет. Не могу. Учитывая, насколько тесно вы с Келсоном связаны, я отнюдь не удивлюсь, если твоя затея удастся. Однако я также знаю, насколько трудно образовать зацепку на подобном расстоянии и без подготовки с обеих сторон. Если не получится, мы дадим тебе время, которое потребуется, чтобы попасть туда физически.

Вера Арилана в его способности помогла Моргану притушить негодование по поводу необходимости отказаться от допроса Джедаила, но теперь, когда на ближайшие несколько часов определилось, чем ему заниматься, Моргану требовалось немного побыть одному.

Как только он удостоверился, что Дункан спит поспокойнее, и на миг проник в сон священника, чтобы сделать его еще крепче, он простился с обоими прелатами и направился к себе. Он старался не думать о том, как близко оказался Дункан от смерти, и о той беспомощности, которая одолела Дункана под действием мераши, сосредоточившись вместо этого на спокойствии, какое требовалось, если он рассчитывал добраться до короля.