Алия Зайнулина - Позволь снова тебя любить (СИ)

• Название: Позволь снова тебя любить (СИ)
• Автор: Алия Зайнулина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

Первая книга рассказывала историю о романе студентки Кристалл Рид и отца ее лучшей подруги красавце-бизнесмене Дэйве Митчелле. Их отношения развивались слишком быстро и были под запретом, но они справились со всеми трудностями и создали чудесную семью. Но смогут ли влюбленные обрести настоящее счастье? Или судьба уготовила для них новую череду испытаний?  

---

– Сэр, я прошу вас, – бубнил доктор.

– Кристалл! Кристалл! – я отталкивал его в сторону, и к нам подошли два крепких медбрата, удерживая меня.

– Уберите от меня руки! Кристалл, детка! Пожалуйста, мне нужно к ней! – я вырывался и кричал так громко, что у меня самого заложило уши. Я не слышал посторонних звуков, кроме своего душераздирающего крика.

– Майк, дай успокоительное, он сейчас все здесь разнесет. Как очнется, дай мне знать, – спокойно сказал седовласый доктор и ушел прочь.

Я почувствовал как что-то тонкое прокололо мою кожу, и мой мозг начал постепенно отключаться.

– Кристалл, – прошептал я и провалился в темноту.

***

– У вашей жены серьезная травма головы, но внутреннего кровотечения нет. Она еще без сознания, но пульс уже нормализовался. Как только она сюда поступила, мы еле-еле смогли его нащупать. Перелом ноги, многочисленные царапины и синяки – это само собой разумеется. Водитель сразу вызвал скорую помощь, а прохожие сказали, что она сама бросилась под колеса.

Я сидел и смотрел на доктора Финнигана, глядя в одну точку прямо между его глаз.

Слышать такое про свою жену было невыносимо. Я хотел заткнуть уши и выбежать оттуда, но я до сих пор был под действием какого-то успокоительного.

– Когда мне можно к ней? – прошептал я.

– Если вы успокоились, то можем пойти прямо сейчас.

– Со мной все в порядке, насколько это возможно.

– Хорошо. Тогда пойдемте, – он помог мне подняться со стула, и мы пошли в палату Кристалл. Я сказал, что заплачу любые деньги, чтобы Кудряшка получила самый лучший уход и лечение.

Мы вошли в светлую комнату, и я услышал лишь пищание аппаратов. Кристалл лежала с закрытыми глазами и какой-то трубкой во рту. Из ее запястья торчала игла, и еще десятки проводов, присосок и прочего дерьма были проведены к ее телу. На ее лице было множество царапин и синяков. Губа была разбита.

Я закрыл глаза, не в силах смотреть на свою искалеченную жену. Мне было более чем мучительно больно видеть ее такой. Я не мог поверить в то, что она лежит здесь без сознания. Здесь. Без сознания.

– Можно я останусь с ней наедине? – спросил я.

– Да, конечно, – опустив глаза, сказал доктор Финниган и вышел из палаты.

Я сел напротив Кристалл и аккуратно взял ее руку. Она тоже была в синяках и ссадинах, множественных кровавых подтеках. Я прижал ее к своим губам и, крепко зажмурившись, горько заплакал.

– Кристалл, девочка моя, – всхлипывая, шептал я. – Милая, очнись. Я умоляю тебя, очнись.

Я ненавидел себя. Я бесконечно себя ненавидел за то, что в последнее время так вел себя с Кристалл. Как я мог позволить себе столько времени воротить от нее нос только за то, что она беспокоилась за наши отношения? Я как последний конченый подонок срывался на нее по любому поводу. Какой же я мерзавец! Паршивый, подлый ублюдок!

Я отпустил руку жены, чтобы ненароком не причинить ей боль, потому что злость снова закипела во мне. Я отвернулся от Кудряшки и закрыл лицо руками. Щемящая боль снова пронзила меня насквозь, отчего мое дыхание сбилось, и сердце норовило выпрыгнуть из груди. Казалось, его биение слышит весь город. Голова снова закружилась, и я положил ее на грудь любимой.

Я знал, что за одну ночь нельзя изменить жизнь. Но за одну ночь можно изменить мысли, которые навсегда изменят твою жизнь. И эта ночь стала для меня именно такой.

Обессилив от терзавших меня страданий, я закрыл глаза и уснул, сжимая руку своей полуживой жены.

***

Я сидел в кресле и смотрел прямо перед собой, разглядывая движение крошечных пылинок в воздухе. Они плавно перемещались, следуя друг за другом, а затем исчезали.

Как бы и я хотел сейчас исчезнуть...

– Можно? – спросила моя дочь, входя в комнату.

– Да, – ответил я, не глядя на нее.

Она подошла ко мне и положила руку на мое плечо.

– Пап, ты должен выйти к людям.

– Я не хочу.

– Я понимаю, но...

– Я не готов сейчас ни с кем разговаривать, Элизабет.

– Хорошо, – она взяла стул и села напротив меня. Лиззи сжала мои руки, слегка поглаживая, и заглянула в глаза. – Ты сегодня что-нибудь ел?

Я отрицательно покачал головой, по-прежнему глядя в одну точку.

– Нужно есть, папа, о чем ты думаешь?

– Я ни о чем не думаю.

– Послушай, ты нужен мне, а главное Кристоферу.

Я это итак знал, но не мог думать о том, что будет дальше.

– Где он сейчас?

– Он сидит в чулане. Ни с кем не хочет разговаривать. Тебе нужно пойти к нему.

– Да, – я встал на ноги и потер опухшие глаза.

Элизабет проводила меня взглядом и опустила голову, прижав ладони к лицу. Я не видел, чтобы она плакала до этого момента. Я вообще не уверен, что она когда-то плакала так, как сейчас. Может я просто не замечал, потому что мои собственные слезы застилали мне глаза.

Я вышел из комнаты и поднялся наверх. Мой сын сидел в чулане, обхватив колени, и никак не отреагировал на мое появление. Я опустился на пол рядом с ним.

– Как ты, сынок?

Кристофер посмотрел на меня, ничего не отвечая.

Я испугался, что он перестанет говорить. Я знал много случаев, когда дети вообще переставали разговаривать после серьезных потрясений.

– Малыш, я знаю как тебе нелегко. Я сам не представляю что делать дальше, но мы должны говорить об этом, мы должны быть одной командой.

– Почему мамочка нас бросила? – спросил Крис. От его взгляда у меня заболело сердце, а на глаза навернулись слезы. Осознание невосполнимой потери просачивалось в меня со скоростью света.

– Мамочка нас не бросала, не говори так.

– Но она ушла! – закричал мальчик.

По моим щекам заструились слезы. Я не мог сдерживаться. Я даже не пытался, хоть и понимал, что нельзя вести себя подобным образом перед ребенком, который потерял мать.

Несколько дней подряд он не проронил ни слова, а сейчас говорил все, что чувствовал.

– Ты знаешь где она сейчас, верно? Она всегда наблюдает за нами, поэтому мы должны быть сильными.

Как я могу просить четырехлетнего сына быть сильным, если сам сижу на полу в чулане со слезами на глазах? Сейчас я не был сильным. Я был самым слабым слабаком на планете. До потери Кристалл я не думал, что способен столько плакать. Я не знал, что существует такая боль. Я чувствовал себя заживо погребенным, потому что задыхался.

Даже если я стоял посреди улицы, мне казалось, что я нахожусь в замкнутом пространстве, которого становится все меньше. Но я не могу это остановить, и не представляю смогу ли когда-нибудь.

– Ты врешь! Она не может наблюдать за нами! Она лежит в гробу, глубоко под землей! Я сам видел!

А я не видел, как гроб с моей женой опускали в сырую землю. Я не мог на это смотреть и пошел прочь, приведя всех в замешательство. Я не хотел видеть похороны своей любимой. Это мучительно больно. Господи, как это больно!

Я прижал к себе сына и предался рыданиям. Весь чулан заполнился моими громкими всхлипами, какими-то жалкими стонами, но мне было плевать. Я что есть сил обнимал частичку моей единственной любви, моей малышки Кристалл, которой больше никогда не будет с нами. Больше никогда я не смогу прижать ее к своей груди, никогда не смогу поцеловать, сказать, как сильно ее люблю... Я не успел ей этого сказать и ненавидел себя за это. Я никогда себе этого не прощу. Никогда.

– Мистер Митчелл?

Я услышал голос медсестры и резко раскрыл глаза. Мое сердце колотилось как бешеное, кровь стучала в висках, а ладони были мокрые.

– С вами все в порядке? – спросила она, наклоняясь к моему лицу.

– Да, – дрожащим голосом проговорил я. – Просто дурной сон.

– Ладно, вам что-нибудь принести? – предложила она.

– Таблетку аспирина, пожалуйста, – попросил я.

– Хорошо. Вы точно не хотите поехать домой?

– Нет.

Медсестра понимающе кивнула, поправляя одеяло Кристалл, и удалилась.

Я вытер влажный лоб и глубоко вздохнул. Меня до сих пор трясло после такого сна, и я был немного дезориентированным.

Я посмотрел на Кристалл, которая лежала на больничной койке, практически не дыша.

Она была невероятно красива даже с множеством ушибов, царапин и синяков на лице. Я плавно провел пальцем по ее лицу, зная, что не делаю ей больно, потому что она была по-прежнему без сознания. Я болезненно поморщился и, подцепив пальцем одну кудрявую прядь ее светлых волос, приложил к губам.

– Детка, я умоляю тебя, проснись. Я не могу так больше. Я сделаю все, что ты пожелаешь, только не оставляй меня, – сдавленные рыдания вновь сотрясали мою грудь. – Я не могу без тебя, малышка. Кристалл, Кристалл...

На следующий день в больницу приехала Элизабет. Она пыталась меня успокоить, но на ее лице я прочитал откровенный ужас. Она держала себя в руках, как делал всегда, и я был очень благодарен ей за это.