Стивен Бене - Рассказы (-)

• Название: Рассказы (-)
• Автор: Стивен Бене
• Жанр: Проза

---

- "Удивительно, как жизнь подчас повторяет литературу..." - мрачно пробормотал он, чтобы не забыть, и при этом погрозил кулаком двери в библиотеку.

Но миссис Лепет, как всегда, ошибалась. Принцесса и мосье Тибо были не в библиотеке, а в зимнем саду, и Томми Брукс наткнулся на них, когда забрел туда, ища, как бы убить время.

Он вовсе не хотел подглядывать и, постояв всего одну секунду, повернулся и вышел обратно через стеклянные двери. Но и секунды было довольно.

Тибо сидел в кресле, а она - на скамеечке у его ног, и он своей лапой легко и плавно гладил ее каштановые волосы. Черный кот и сиамская кошечка. Лицо ее было от Томми скрыто, зато он видел его лицо. И слышал звук.

Они не разговаривали, но вокруг них стояло какое-то теплое, довольное гудение, подобное жужжанию диких пчел в дуплистом стволе, - Тибо гортанно, мелодично, бархатисто урчал, а она томно мурлыкала в ответ.

Томми опомнился только в гостиной, когда уже здоровался за руку с миссис Бомбардо, которая чистосердечно призналась ему, что никогда не видела его таким бледным.

Первые две перемены прошли для Томми как сон, но обеды миссис Лепет славились отличными винами, и к середине мясного блюда Томми Брукс немного пришел в себя. Теперь у него не оставалось никакого другого выхода. Он сделал несколько безуспешных попыток вмешаться в разговор, но чтобы прервать миссис Лепет, надо быть, по крайней мере, архангелом Гавриилом, да и то попотеешь. Наконец она остановилась перевести дух, и Томми решил воспользоваться моментом.

- Могу заметить по поводу того, о чем идет речь, - громко сказал он, хотя, о чем идет речь, не имел ни малейшего понятия. - Могу заметить...

- Вот я и говорю, - попробовал было продолжить свои рассуждения профессор Свист. Но Томми был не намерен отступаться. Уже собирали тарелки. Сейчас подадут салат.

- По поводу того, о чем идет речь! - так оглушительно гаркнул он, что миссис Бомбардо прямо вздрогнула, и за столом установилось неловкое молчание. - Удивительно, не правда ли, как подчас жизнь повторяет литературу. - Уф, главное - начать. Томми еще сильнее напряг голосовые связки. - Не далее как сегодня, гуляю я... - И он слово в слово пересказал затверженный урок. При этом он видел, как зажглись глаза мосье Тибо, когда он описывал похороны. А принцесса тревожно вытянула шейку.

Трудно сказать, чего он ждал от своего рассказа. Но уж во всяком случае, не скучливой, холодной тишины, которую подытожил вопрос миссис Лепет:

- Ну, Томми, ты уже кончил?

Томми огорченно откинулся на спинку стула. Он остался в дураках. Последнее средство не подействовало. Смутно прозвучал теткин голос: "А теперь..." Томми понял, что сейчас будет сделано роковое сообщение.

Но тут вмешался мосье Тибо.

- Минуточку, миссис Лепет, - произнес он со своей всегдашней любезностью. Тетка замолчала. А он обратился к Томми. - Вы совершенно убеждены, что все было именно так, как вы рассказали, Брукс? - спросил он насмешливо.

- Стопроцентно, - ответил, насупившись, Томми. - Неужели я стал бы...

- Нет-нет. - Мосье Тибо рукой отвел подобное допущение. - Но ваш рассказ меня так заинтересовал... Хотелось бы удостовериться, что я ничего не перепутал... Вы действительно, абсолютно уверены, что на крышке гроба была, как вы описываете, корона?

- Ну да, - растерянно подтвердил Томми, хлопая глазами.

- Значит, теперь я - Кошачий король! - вскричал мосье Тибо голосом, подобным раскату грома, и в тот же миг все лампы потускнели - на галерее раздался приглушенный, словно ватный взрыв - залу на миг озарила резкая, слепящая вспышка света, и повалили густые, плотные клубы белого едкого дыма.

- Ах, уж эти мне фотографы! - звонко простонала миссис Лепет. - Я им велела не снимать с магнием до окончания обеда, а они щелкнули нас, как раз когда я укусила листик латука!

За столом послышались нервные смешки. Кто-то закашлялся. Но постепенно завеса дыма развеялась, и черно-зеленые круги перед глазами Томми Брукса пропали.

Гости смотрели друг на друга, моргая, словно только что выбрались на солнечный свет из темной пещеры. Глаза у всех слезились от внезапной иллюминации, Томми с трудом различал лица тех, кто сидел против него.

Но миссис Лепет, проявив неизменное присутствие духа, снова взяла бразды правления обедом в свои руки. Подняв бокал, она встала и звонко произнесла:

- А теперь, дорогие друзья, я уверена, мы все будем счастливы поздравить...

Но так и замолчала с разинутым ртом. На лице ее застыло выражение ужаса и недоумения. Из покачнувшегося бокала на скатерть пролилась тоненькая золотистая струйка. Потому что, начиная свою речь, миссис Лепет обратилась туда, где сидел мосье Тибо, - а мосье Тибо за столом больше не было.

Одни рассказывают про язык пламени, который якобы вдруг взметнулся в камине и ушел в дымоход; другие толкуют про огромного кота, будто бы одним скачком выпрыгнувшего через окно, не разбив стекла. Профессор Свист все объясняет таинственной химической реакцией, произошедшей в воздухе прямо над стулом мосье Тибо. Дворецкий, человек набожный, верит, что его унес дьявол собственной персоной; а миссис Лепет колеблется между колдовством и дематериализацией эктоплазмы зла, на другом космическом уровне. Но как бы там ни было, ясно одно: за краткое мгновенье всеобщей слепоты после вспышки прославленный дирижер мосье Тибо вместе со своим хвостом успел навсегда исчезнуть с глаз человеческих.

Миссис Бомбардо утверждает, что он был международный вор, и она как раз собиралась его разоблачить, когда он скрылся, воспользовавшись дымовой завесой от фотовспышки. Но никто из присутствовавших на историческом обеде в это не верит. Нет, убедительной разгадки предложено не было. Но Томми что знает, то знает и на каждую встречную кошку поглядывает с подозрением.

Миссис Томми - в девичестве Гретхен Текстиль из Чикаго - разделяет взгляд своего мужа на кошек, потому что Томми ей все открыл, и хотя она, конечно, не всему поверила, но у нее нет сомнений, что одна персона в этой истории - просто вредная кошка, и все. Разумеется, гораздо романтичнее получилось бы, если бы рассказать, как Томми проявил отвагу и завоевал свою принцессу, - но, увы, это было бы неправдой. Дело в том, что принцессы Вивраканарды тоже больше нет среди нас. После того как столь драматически завершился обед у миссис Лепет, принцессины нервы совершенно расстроились, и она вынуждена была отправиться в морское путешествие, из которого так никогда и не вернулась обратно в Америку.

Ну и, понятно, пошли, как обычно, всякие разговоры. Чего только не услышишь, и что она-де теперь монахиня в Сиаме, и нагая танцовщица под маской из "Вертограда моей сестры", и что она убита в Патагонии, и живет замужем в Трапезунде. Но насколько удается проверить, ни в одной из этих версий нет ни крупицы правды. А Томми, я знаю, в глубине души твердо верит, что морское путешествие - это только так, для отвода глаз, на самом же деле она каким-то неведомым образом умудрилась последовать за своим ужасным мосье Тибо, куда бы он там ни скрылся в этом или ином мире, и что где-то на развалинах бывшего города или в подземном дворце они и сегодня правят бок о бок, король и королева всего загадочного кошачьего народа. Но разве это может быть?

Колокол поздний... {*}

Перевод О. Гулыги

{* Название рассказа "The Curfew Tolls" представляет собой первые слова знаменитого стихотворения английского поэта Томаса Грея (1716-1771) "Элегия, написанная на сельском кладбище". В нем поэт выражает сочувствие к тем простолюдинам и сельским жителям, которые, даже будучи наделены незаурядными способностями, не в состоянии были применить их в жизни, сделаться великими, достичь славы, поскольку принуждены были проводить свои дни в рутинной крестьянской работе, в борьбе за хлеб насущный. И в названии, и далее в тексте использован перевод В. А. Жуковского. ("Колокол поздний кончину отшедшего дня возвещает...")}

Недостаточно обладать гением,

гениальная личность должна

соответствовать обстоятельствам

эпохи. И Александр Великий не

обеспокоил бы собою свет, случись

ему родиться в период устойчивого

мира, а Ньютон, выросший среди

воров, открыл бы лишь новый вид

отмычки.

Джон Кливленд Коттон. "Раздумья

об истории".

(Нижеследующее представляет собой отрывки из писем генерала сэра Чарльза Вильяма Джеффри Эсткорта, кавалера ордена Бани, к его сестре Гарриетте, графине Стокли, публикуемые с разрешения семьи Стокли. Пропуски текста обозначены многоточиями, итак...)

Сен-Филипп-де-Бэн,

3 сентября 1788 г.

Любезная сестра... Я бы пожелал моему высокочтимому парижскому врачу избрать мне для восстановления здоровья иное место. Но коль скоро уповаешь на врача, а врач уповает на сен-филипповы воды, изволь зевать два месяца в отшельничестве, покуда не поправишься. Однако ж Вы будете получать от меня длинные и, боюсь, довольно скучные письма. Я не доставлю Вам новостей ни Бадена, ни Экса - когда бы не купальни, Сен-Филипп ничем бы и не разнился от дюжины других белокаменных городков приятного здешнего побережия. Есть тут хорошая гостиница - но вместе есть и плохая; пыльный, покусанный блохами нищий обосновался на столь же пыльной, тесной площади; имеются здесь и почта, и набережная, утыканная тощими липами и пальмами. С высоты при ясном небе видима бывает Корсика, а Средиземное море блистает несравненной голубизной. Все это, впрочем, довольно приятно, а уж ветерану Индийской кампании, каковым является Ваш покорный слуга, жаловаться не пристало. Хорошее обхождение встречаю я в Cheval Blanc {"Белая лошадь" (франц.) название гостиницы.} - или я не английский милорд? - да и почтеннейший Гастон преданно мне служит. И все же, пока не сезон, эти городки на водах уподобляются сонному царству, где галантные наши враги, французы, умеют гноить себя лучше, нежели любая нация в целом свете. Возможно ль, чтоб каждодневное прибытие тулонского дилижанса представало волнующим событием? Однако ж, клянусь, оно волнует и меня, и весь Сен-Филипп. Прогулки, воды, чтение Оссиана {Оссиан - легендарный поэт-воин, герой кельтского эпоса. В Европе это имя стало известным в 1762 году, когда шотландский поэт Макферсон "открыл" и опубликовал поэмы Оссиана, будто бы переведенные с гэльских оригиналов III века. В действительности эти произведения, хотя и основанные частично на настоящих гэльских балладах, представляли собой сочинения самого Макферсона и изобиловали заимствованиями из Гомера, Мильтона и Библии.}, пикет с Гастоном - и, вопреки всему тому, я нахожу себя полумертвым...