Автор неизвестен Древневосточная литература - Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»

• Название: Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»
• Автор: Автор неизвестен Древневосточная литература
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-89332-226-2

Иккю Содзюн (1394–1481) — самый, пожалуй, знаменитый в Японии дзэнский монах. Согласно наиболее известной версии, он был сыном Го-Комацу от придворной дамы Южного двора, но после замирения Северного и Южного дворов был сослан вместе с матерью в землю Сага, на Кюсю, как неудобный для сёгунов Асикага претендент на престол.

За свою жизнь Иккю встречался со многими людьми, оказавшимися у истоков формирования культуры эпохи Муромати — актёром, автором пьес и создателем эстетической теории театра «Но» Дзэами Мотокиё (1363–1443), встречался с автором пьес Но Компару Дзэнтику (1405–1471), который широко использовал философию Дзэн в своих пьесах. Мурата Дзюко (1422–1502), один из создателей чайной церемонии, обучался Дзэн у Иккю. Увлечения Иккю были чрезвычайно разносторонни, он занимался сложением китайских стихов, каллиграфией, монохромной живописью, играл на флейте сякухати и создавал композиции для неё. Таким образом, Иккю не только проповедью распространял дзэнский взгляд на мир, но и практическим применением философии Дзэн оказал огромное влияние на различные сферы культуры и искусства.

---

Иккю удивился, развязал ленточку, которая скрепляла причёску девочки, — а то была бумага, на которой было записано Почитаемое Всепобеждающее Заклинание — Сонсёдарани, которую разорвали и сделали завязку для волос.

— Удивительно, — вот этого он испугался и не стал подходить!

Такую историю как-то рассказал преподобный прихожанам.

Вот так-то заслугами этого Всепобеждающего Заклинания девочка осталась в живых. Так что амулеты нужно иметь при себе.

13 О том, как преподобный спас обезьяну в земле Идзу

Когда Иккю пребывал в земле Идзу, один тамошний горный житель поймал обезьяну, привязал к столбу и стал безжалостно избивать. Когда он уж почти забил её до смерти, проходил там Иккю, увидел это, пожалел обезьяну и упросил отдать её ему, а потом отпустил.

Время тогда как раз было весеннее, и как-то вечером та самая обезьяна пришла к Иккю с земляникой, завёрнутой в дубовые листья, и поднесла ему. Умилившись такому, Иккю насыпал бобов в полотняный мешок и отдал ей, она взяла и удалилась, а потом приходила снова, насыпав в мешок каштанов, и, как и раньше, вручила преподобному и ушла.

— Даже скоты хорошо понимают, что такое благодарность за спасение жизни. А потому те, кто, родившись человеком, не различает хорошего и плохого, уступают той обезьяне!

Так с чувством он подробно рассказывал прихожанам об этом случае. Нет в том ни капли вымысла.

14 О том, как тэнгу научил Иккю мудре

Когда Иккю был ещё только начинающим монахом, подался он заниматься буддийскими практиками в землю Этиго, шёл где-то посреди гор, и солнце начало клониться к горам на западе. Какой-то местный житель сказал ему:

— Господин монах, если ищете ночлег, ступайте в старый храм, который вон там виднеется, там и переночуйте. Только вот говорят, будто бы в том храме по ночам обитают тэнгу[187], ничего?

— Это как раз то, что нужно! — отвечал Иккю, пошёл в тот храм, взобрался на алтарь, сложил мудру[188] Невидимости и успокоился. В середине ночи сверху с гор кто-то спустился — если б то были люди, то по звуку — человек двадцать или тридцать протопали к храму.

«Ну и ну!» — подумал Иккю, смотрит и видит — толпа послушников гурьбой ввалилась в храм, и принесли они в паланкине монаха, лицом он был бел, даже немного синеват. Столпились, окружили они паланкин, но тот монах прогнал всех послушников в сад:

— Ступайте поиграйте там!

Те послушно потопали наружу и стали играть.

Тогда монах сказал:

— Ты, монах, который там прячется, — иди сюда!

«Надо же, он меня нашёл!» — подумал Иккю и спросил:

— А зачем?

— Никуда не годится твоя мудра Невидимости, видно тебя. Ступай сюда, я тебя научу!

Иккю успокоился и подошёл к нему. Тот его учил-учил, а потом сказал:

— Теперь попробуй сам. Тех я выгнал, потому что не хотел показывать этим бестолочам. А ты попробуй, сложи мудру!

— Ну что же… — Иккю сложил мудру.

— Хорошо, хорошо! Вот теперь тебя не видно! — сказал тэнгу. Потом он вместе с послушниками станцевал, а на рассвете ушли они в горную глушь.

Иккю как-то рассказал эту историю одному человеку.

Тэнгу сказал: «Никуда не годится твоя мудра Невидимости, видно тебя. Ступай сюда, я тебя научу!» Иккю успокоился и подошёл к нему.

15 О том, как Иккю рассказывал о мышах

В северной части столицы жил Камэя Рокуэмон, был он прихожанином Иккю, частенько захаживал к нему в храм, вёл разговоры о десяти тысячах вещей и тем утешался.

Как-то раз пришёл он к преподобному и рассказывал:

— Вот, преподобный, пребываю в тоске я, сколько ни раздумываю, с какой стороны ни смотрю, а нет печальней доли, чем человеческая. Самое грустное то, что, чего бы я ни пожелал, а ничего не выходит, оттого грустно мне, печально пребывать в этом мире, тяжело, и хочется скорее умереть, — с такими мыслями влачу каждый день, лишь жалуюсь впустую. Почему бы это так одолевает меня бедность? Слышал я, что Дайкоку[189], бог благополучия и достатка, исполняет желания живых существ и дарует благосостояние. Что ж, может, и мне с завтрашнего дня стоит попробовать молиться ему?

Преподобный ответил:

— Нет-нет, сколько ни молись Дайкоку, если нет у тебя кармы, идущей из прошлых рождений, ничего не выйдет. Расскажу-ка я тебе лучше интересную историю, а ты послушай.

У мыши родилась дочь, и подумала мышь: «Наверное, вырастет моя дочь такой красавицей, что с ней не сравнится никто в Поднебесной! Надо найти ей подходящего жениха!» Так она гордилась дочерью и решила: «Добродетель Солнечного владыки[190] озаряет весь мир, вот бы его мне в зятья!» — и наутро, как вышло солнце, обратилась к нему: «У меня есть дочь, первейшая из всех красавиц. Прекрасна она статью, и лицом нежна. Не возьмёшь ли её в жёны?» — а солнце ответило: «Действительно, моя добродетель освещает весь мир, но, как встречу я тучу, исчезает мой свет, бери в женихи тучу!» — изволило сказать солнце. «И правда!» — подумала мышь и, увидев чёрную тучу, рассказала, чего она хочет. «Да, есть у меня такая способность — скрывать солнечный свет, но, как подует ветер, я рассеиваюсь и исчезаю, так что возьми в зятья ветер!» «И точно!» — подумала мышь и обратилась к подувшему с горы ветру. Тот отвечал: «Способен я рассеивать тучи, сгибаю я деревья и травы, но, как встречусь с глинобитной стеной, не хватает мне на неё силы. Так что бери в зятья стену!» — и тогда мышь рассказала стене, чего она хочет, а та говорила: «Не справляется ветер со мной, но вот мыши точат меня, и вот этого я снести не могу!» И подумала мышь: «Получается, что нет в мире сильнее мышей!» — и выдала дочь свою замуж за мышь.

16 О монахе Кукабо

Этот Кукабо — монах, который прислуживает преподобному Иккю, — сколько бы съестного ни съел, а никогда не наедается досыта, и как поест, так через небольшое время снова ест, и из-за того прозвали его «Бездонный Монах».

Когда он ещё был в миру, то на праздник брал миску в один сё и пять го[191], наполнял сакэ, приговаривал: «Выпьем пару глоточков, и ещё три!» — и выпивал. От такого обжорства проел он весь дом и теперь служил в этом храме.

Как-то Иккю, чтоб не уснуть, сложил стихи:

Только ведь поел —
Всё равно он снова ест,
Этот Кукабо.
Кукабо ест так, что видно —
В пустоте нет пустоты.

Кё: куутэ
Куутэ мо куу ка
Куукабо:
Куука га куу ва
Куу ни куу наси

17 О лавке кистей «Юусигэ»

Иккю часто захаживает в лавку «Юусигэ», где продают кисти, а там их делают не очень-то искусно, и получаются они так себе.

Как-то преподобный написал им письмо, в котором подробно всё изложил, и приписал:

«В следующий раз постарайтесь делать кисти получше. Возьмёшься писать — а из них волос лезет, неудобные, неприятно от этого, а вы сделайте так, чтоб почувствовалось — вот настоящая кисть, и как хорошо пишется такой кистью!» — а в конце письма написал:

Лавка Юусигэ —
Кисти, сделанные там,
Запаршивели,
Каждый раз, как ими пишешь,
Лезут волосы у них.

Юусигэ га
Юутару фудэ ва
Касаатама
Каку табигото ни
Кэ ва нукиникэри

Так посмеявшись над ними, послал он это письмо, а в лавке потешались: «Господин монах не впервой уж над нами шутит!»

Конец второго свитка «Рассказов об Иккю, собранных в разных землях»

Свиток третий

1 О том, как Иккю спас фазана

Когда Иккю жил в храме Сёрэндзи в земле Ооми, как-то ночью приснился ему удивительный сон.

У Какусукэ, жившего в соседней деревне, был отец, которого звали Ёсисукэ, он умер три года назад. При жизни он был слеп на один глаз, и вот явился он к Иккю во сне и сказал:

— Я после смерти переродился фазаном. В такой-то час такого-то дня владелец этих земель выедет на охоту, и тогда мне будет трудно спастись. Как буду спасаться в вашем храме, спрячьте меня. Буду вас благодарить во многих рождениях в любых мирах. Как вы знаете, я был на один глаз слеп, а в этот раз к вам, возможно, слетится немало фазанов, — узнаете меня по тому, что у меня и сейчас одного глаза нет, и поможете мне! — так с жалобным видом просил он, проливая слёзы, и показался тот сон Иккю необычным, а на следующий день, как и было сказано, владелец той земли выехал на соколиную охоту. Один фазан прилетел в храм.

Преподобный подумал, увидев его: «Уж не этот ли фазан мне снился?» — пригляделся, а у фазана, как тот во сне и говорил, нет одного глаза. Посадил он фазана в котёл, прикрыл крышкой и делал вид, что ничего не случилось. Охотники зашли в храм, высматривали там и сям, но пришлось им уйти ни с чем.